Наталья Авербух - Напарница вампира

«Скажи, что твой друг скоро подойдёт сюда и представится лично», — внезапно прозвучало в голове.

— Тирса! — В голосе Греты послышалась неподдельная тревога. — Сестричка, что с тобой?! Тебе плохо?!

Я отняла руки от висков: голос вампира, как всегда, причинял сильную боль.

— Не волнуйся, Грета, не стоит. Со мной всё в порядке, правда. Ты о чём-то спрашивала?

— Да… — в каком-то замешательстве протянула Грета. — О твоём друге…

— Ах, о друге! — несколько натянуто подхватила я. — Я думаю, он скоро подойдёт сюда и присоединится к нам.

— Присоединится?! К нам?! — Чего было больше в этом вопросе — радости и облегчения или чудовищной паники?

— Ну да, — слегка растерялась я. — Ты возражаешь?

— Н-н-нет, Тирса, что ты, — пролепетала Грета, глядя куда-то поверх моей головы. Я повернулась и увидела…

Как всегда, он был одет по последней моде, с нарочитой небрежностью в деталях. Как всегда, он не считал нужным таиться сверх совсем уж необходимого и сейчас широко улыбался нам обеим, благо народу в зале было немного, и никто не смотрел в его сторону. Не смотрел и не видел, как он улыбался — не скрывая своих длинных тонких клыков, которыми так легко прокусывал девичьи шеи. Всё было как всегда, будто мы расстались всего вчера, а не месяц назад. Меня после северного провала поселили на квартире одного из сотрудников бюро, взяв обещание не звать вампира в этот дом. Обещание мы с напарником выполнили, и всё это время я не имела никакого понятия о том, где живёт не-мёртвый.

Он подошёл к нашему столику, вежливо поклонился и взял в свои ладони руку Греты — безвольную и вялую, словно «сестрицу» парализовало от ужаса. Поднёс к губам — медленно, наслаждаясь каждым моментом. Грета смотрела на не-мёртвого испуганными широко открытыми глазами, как птица на ядовитую змею.

— Сударыня, моё почтение, — с какой-то даже вкрадчивостью произнёс вампир, целуя руку перепуганной женщины. — Как я рад встрече с вами…

— Оч-чень приятно, — пробормотала Грета, не решаясь отнять руку. Вампир ещё раз улыбнулся и отпустил её. Наградил меня мимолётным взглядом, привычно потрепал меня по голове, нимало не заботясь об уместности такого жеста, и сел на стул рядом с нами.

Всё как всегда.

— Итак, — холодно проговорил мой напарник, разом прекратив улыбаться. — Вы желали меня видеть, сударыня. Зачем?

Грета беспокойно огляделась по сторонам, вампир успокаивающе взмахнул рукой.

— Не беспокойтесь, нас никто не услышит. Ну?..

«Сестрица» молчала, словно утратив дар речи. Я смущённо помешивала ложечкой чай, почему-то чувствуя себя лишней. Что-то происходило между этими двумя, что-то, к чему я если и имела отношение, то только косвенное.

— Вздор! — безапелляционно проговорил мой напарник, не обращая внимания на то, что я ничего не сказала. — Останься, Тирса, и не говори чепухи.

— Но я…

— Тихо!

Я обиделась, вампир, по-видимому, немедленно это почувствовал, но извиняться не стал, только на секунду отвёл взгляд от Греты и тепло улыбнулся одними глазами.

— Итак, сударыня, я спрашиваю вас третий раз, — напомнил он. — Вы хотели меня видеть. Зачем?

Грета вздохнула, непроизвольным жестом оправила волосы и нашла в себе силы ответить на взгляд вампира.

— Если мы путешествуем вместе, сударь, — сказала она, — вежливость требует, чтобы мы были представлены друг другу.

— Путешествуем вместе, сударыня? — насмешливо переспросил не-мёртвый. — Кто вам сказал такую глупость?

Не знаю, кто больше растерялся, я или Грета. Он не поедет с нами?! Со мной? Бросит меня? Он?

На этот раз напарник не сказал и не сделал ничего, чтобы успокоить мою тревогу. Он смотрел прямо на Грету и ждал её ответа.

— Но я полагала, вы всегда…

Вампир дёрнул уголком рта, открывая в мимолётной улыбке клык.

— Времена меняются, сударыня, и я вовсе не настолько привязан к вашей сестрице, как это может показаться. Я последую за вами в отдалении, временами буду навещать… вас обеих. Думаю, вы простите вынужденную бесцеремонность поздних визитов?

Грета кивнула, по-моему, не вполне понимая, что ей говорят. Вампир удовлетворённо кивнул в ответ, поднялся, поцеловал руку моей сестры, взъерошил мне волосы, окончательно погубив таким образом причёску, и ушёл, не сказав больше ни слова.

— Скотина! — процедила Грета, как только за не-мёртвым захлопнулась дверь. Я уронила голову на руки и разрыдалась. Он меня бросил. Но почему?! За что?! И… чего он хотел добиться этим визитом? Неужели только попугать Грету и обидеть меня? Но зачем ему это? Зачем?

— Эй, человек! — окликнула Грета официанта. — Принесите вина на наш столик… Нет, лучше в нашу комнату.

Официант почтительно наклонился к моей сестрице, уточнил заказ и ушёл.

— Вставай, Тирса, — жёстко произнесла Грета. — Хватит рыдать, слезами горю не поможешь.

Подталкиваемая сестрой, я безропотно позволила увести себя наверх, в нашу комнату, куда скоро и правда принесли вина. Я опустилась в кресло у кровати и погрузилась в совершенно безрадостные мысли. Он меня бросил. Бросил. Он. Меня.

Оставил с этой чужой бесстыдной женщиной, которая улыбается фальшивой улыбкой и смотрит на мир бесчувственными глазами. Почему? Что я ему сделала? Какой приказ нарушила, за что?!

Я глубоко вздохнула, подавляя вновь нахлынувшие рыдания. Грета права, надо взять себя в руки. Он вампир, он не человек. Было бы нелепостью полагать, что для него имеет значение кто бы то ни было, кроме него самого и вечной жизни. Нелепо.

Я вспомнила страшный путь с севера в столицу. Днём мы прятались, на закате он уходил искать для меня пищу, и всю ночь до рассвета гнал несчастную лошадь, которая чудом только не околела в дороге. Тогда мне казалось… казалось…

Что я дорога ему, что он всегда будет заботиться обо мне…

Дурёха! В какую непроходимую пропасть загнало меня тщеславие. Кто я такая, чтобы вампир помнил обо мне? Кто я такая, чтобы он нуждался в моём обществе? Он пил мою кровь и мог бы убить, но оставил в живых — и на том спасибо! Я сошла с ума, когда стала воображать, будто…

Тут мысли мои споткнулись. Глупо, нелепо, ошибочно… Но всё же я привязалась к нему. Он составлял часть моей жизни: необходимую часть. Именно необходимую. После всего, что было — и плохого, и хорошего, я начала думать, что так будет всегда. Мне казалось, он обещал беречь меня и заботиться обо мне. А если не обещал, то собирался. И такая забота, хотя и тяготила, хотя и требовала страшной платы кровью… Она вселяла уверенность в будущем. А теперь…

Внезапно виски вновь пронзила острая боль.

«Ами, глупая ты моя девочка. Я обещал только одно: ты будешь жить. Не бойся».

— Тирса? — окликнула Грета, которая всё то время, пока я предавалась отчаянию, разговаривала с принесшей вино горничной. — Что с тобой? Может быть, что-то болит? Мигрень? Или головокружение?