Наталья Авербух - Напарница вампира

— Он, разумеется, холодный, но ты быстро согреешь его и согреешься сама, — прошептал он, не слишком, впрочем, понижая голос. Я беспокойно оглянулась на кровать Греты. — Ш-ш! Она спит, и мне пообещали не меньше четверти часа спокойного сна твоей бесценной «сестрицы».

— Но ты ведь не…

— Нет, моя дорогая, то есть да. Я пришёл тебя спасти — это да. Нет, я не заберу тебя отсюда этой ночью. Ты об этом хотела спросить?

Я молча кивнула и отвернулась. Мысли мои путались, происходящее казалось некой злой игрой, в которую играют все, кроме меня. Напарник коснулся чепца на моей голове, словно собираясь по привычке потрепать волосы, но потом отдёрнул руку.

— Не хочу раскрывать свой визит, — с сожалением пояснил он. — Слушай внимательно, глупая девочка, у меня очень мало времени, и на исходе этой четверти часа ты должна уже спокойно спать в своей постели. Слушаешь?

Я снова кивнула. Напарник был верен себе в своей манере издеваться, когда надо дать пояснения, и говорить туманно, когда я нуждалась в ясности.

— Ты несправедлива, Ами. Но это не важно, ты всё равно хорошая послушная девочка, которая не подведёт своего напарника. Так слушай же: первым делом запомни, никто тебя в беде не бросит — по крайней мере, на этот раз. Во-вторых, внимательно следи за «сестрой» и постарайся узнать, если она отошлёт какие-нибудь бумаги. Я имею в виду — разведай, какие бумаги и кому отправит.

Я вскинулась: легко сказать — разведай! А как я это сделаю, если Грета не спускает с меня глаз? Спрашивать «сестрицу» тоже бесполезно, даже опасно… А уж если она застанет меня роющейся в её письмах…

— Не получится — не надо, не подставляйся, — отмахнулся напарник. — Я же сказал «постарайся», а не «выполни ценой жизни». Что важно в-третьих: не пытайся сбежать, ты нужна мне с Гретой. Понятно?

Я снова кивнула. Кажется, идея сделать из меня приманку нравится не одним только охотникам за вампирами…

— Вот именно, — коротко рассмеялся не-мёртвый. — Рад, что ты оценила. А теперь, у нас есть ещё около десяти минут, чтобы просто поговорить, если ты успела соскучиться…

От его улыбки я задохнулась. Соскучиться! После месяца разлуки, он нашёл для меня всего пару слов, а потом бросил в обществе закоренелой преступницы, которую всё же намеревается выслеживать с моей помощью — Бог знает на сколько дней! Неужели такое подразумевалось с самого начала?

— Нет, — по своему обыкновению ответил напарник на незаданный вопрос. — Когда вы спускались из комнаты в обеденный зал — тогда, в гостинице Л***, я собирался зайти к вам через окно, и вдруг почуял рябину. Не ветку, Ами, распятье! Оно было среди вещей твоей сестры, и ещё одно, серебряное, она прячет под одеждой. Скажи мне, зачем дейстрийке, работнице бюро, распятье?

— Острих? Канцелярия крови? Шерен? — тихо спросила я, разом вспоминая все свои подозрения. — Или… те люди? Контрабандисты? Которые…

— Нет, не думаю. Хотя идея действительно похожа: в тот раз они нашли мой гроб и заперли меня в нём веточкой рябины. На этот раз, полагаю, планировалось дождаться, пока я тихо-мирно усну в твоём чемодане… Потому-то, кстати, она, — быстрый кивок в сторону кровати, — и хотела, чтобы я присоединился к вам, но не желала видеть меня лично. Однако я не такой дурак, как думают некоторые, и уж рябину-то почуять могу.

— Но я ничего не чувствовала, — прошептала я, чувствуя себя виноватой. Если бы я знала! Я бы и вовсе не заговорила с такой подозрительной особой, отвернулась бы ещё на станции, а ночью дождалась бы напарника.

— Разумеется, ты ничего не чувствовала, Ами! — строго произнёс не-мёртвый. — Ты думаешь, я бы отправил тебя в Острих, если бы ты шарахалась от каждого рябинового распятья? Долго бы ты там прожила, моя дорогая!

— Но… почему? Ведь у Таспов…

— Прошло, Ами, просто прошло. Всё в мире лечится временем, а если не всё, то такие болезни уж точно. Так что не бойся, глупышка, в вампира ты не превратишься.

Я вспыхнула и отодвинулась от напарника на край подоконника.

— Ты говоришь, тогда … тогда тебя поймали рябиной… но почему же они не удержали тебя от побега?

Вампир пожал плечами.

— Дверь была перекрыта рябиной, а что касается окна… изнутри залезть невозможно, а снаружи — не хотели привлекать внимания, вдруг кто-нибудь залез бы в сад, те же мальчишки. К тому моменту, как меня посадили на цепь, я был уже настолько слаб от голода, что от человека отличался только в худшую сторону.

Я невольно улыбнулась этому проявлению самомнения, которое напарник обычно старался не показывать.

— В смысле силы, способности проникать в самые узкие отверстия и прочее в том же духе, моя строгая маленькая судья. Впрочем, в этом есть странность, но избавиться от кандалов, не разорвав их, не может ни один вампир, так что в рябине не было необходимости.

— Но они могли бы держать её поближе к тебе просто на всякий случай!

Напарник покачал головой.

— Эй, — позвал он, — Ами, ты за кого играешь?

Я смутилась.

— Нет, — продолжал вампир уже серьёзно, — они не могли рисковать, ведь никто не знает, как будет действовать на нас рябина, если не избавиться немедленно от её воздействия, как мы делаем обычно. Серебро обжигает, осина разъедает раны, а рябина… она просто отпугивает таких как я. Но тебе не кажется, что мы отвлеклись?

— Прости, — прошептала я. Мне в самом деле не стоило расспрашивать напарника о том унижении, которое он… которое мы оба когда-то испытали в плену.

— Нет, моя милая, ничего страшного, — возразил не-мёртвый. — Но мы в самом деле отвлеклись, и время уже на исходе. Возвращаясь к ранней теме, я не думаю, что твои предположения насчёт этой девушки верны. Канцелярия крови никогда не доверит важную операцию девушке, там вообще не слишком-то жалуют женщин.

— Почему так?

— Ну, как же, — подмигнул вампир. — Слабые существа не способны ни устоять перед гибельными чарами, ни руководить представителями сильного пола.

— Не сказала бы, что это относится к Гр…

Вампир зажал мне рот рукой и приложил палец к своим губам.

— Не называй её имени, разбудишь.

Грета что-то пробурчала сквозь сон и повернулась на другой бок, слегка сбив одеяло. Я отвернулась, сбрасывая холодную ладонь вампира со своих губ, напарник, напротив, посмотрел на мою похитительницу с явным интересом.

— Интересная она дамочка, твоя «сестрица», — произнёс он. — Очень интересная, даже жаль, что мне не удастся пообщаться с ней в другой обстановке.

Я густо покраснела и отвернулась уже от напарника.

— Не смущайся, милая ты моя девочка, и не ревнуй.

Едва я открыла рот, чтобы запротестовать, как напарник столкнул меня с подоконника и сорвал сюртук с моих плеч.

— Всё, разговор закончен, Ами, тебе пора спать.