Наталья Авербух - Напарница вампира

— Тебе всё равно понадобится помощь, чтобы одеться, — бесцеремонно заявил не-мёртвый. — Сегодня ты должна выглядеть наилучшим образом!

Я покраснела ещё гуще.

— Но ты мог бы хотя бы отвернуться!

Вампир сделал вид, что задумался.

— Я читаю твоё сознание постоянно — в том числе и в те моменты, когда ты смотришь на себя в зеркало. Тебя это не смущает?

Заметив, что я вот-вот разрыдаюсь, он кинул мне в голову свёрток.

— Одевайся! Я пока приму меры, чтобы в доме никто до утра не проснулся, а потом помогу тебе затянуть шнуровку. Не плачь только!

Он исчез — или сделал вид, — а я принялась торопливо переодеваться, стараясь принять пристойный вид как можно быстрее и не дать вампиру застать меня врасплох.

Наверное, напарник действительно читал моё сознание. По крайней мере, он вернулся в комнату, едва я взялась за шнуровку, пытаясь хотя бы немного стянуть корсет и прикрыть спину, которую сейчас от нескромных глаз защищала только тоненькая кружевная сорочка.

— Надо было сразу позвать меня, — строго заявил вампир, отстраняя мои руки и проводя указательным пальцем по практически открытой спине. Я непроизвольно прогнулась, пытаясь уйти от его прикосновения, но напарник только рассмеялся. — Потерпи немного, — попросил он, берясь за концы шнуровки. Резко, одним движением дёрнул, заставив меня болезненно охнуть, и тут же завязал узел.

В принесённом им свёртке я нашла чёрный плащ, такой же тяжёлый и плотный, как и у напарника.

— Так одеваются все, кому не спится ночью, — весело заявил вампир, накидывая плащ мне на плечи. — Считается, это спрячет шею от чьих-то голодных глаз… а на самом деле отлично скрывает фигуру и лицо. Помогает остаться неузнанным, если понадобится.

Он собственноручно накинул мне на голову капюшон, с верха которого свисала густая вуаль, в самом деле, закрывающая лицо.

— Но мне же ничего не видно! — возмутилась я.

— Врёшь. Через вуаль прекрасно видно, я проверял. Надо только привыкнуть.

Напоминать о разнице между людьми и вампирами мне показалось несколько излишним, и я покорно приняла предложенную мне руку.

Он провёл меня прямо по улице до ближайшего перекрёстка и, развернув направо, внезапно отвесил в темноту глубокий острийский поклон.

— Милостивая хозяйка, — по-острийски обратился он. — Вот девушка, о которой вы спрашивали — Ивона Рудшанг, воспитанница Мастера.

— Мастера, — отозвалась ночь. — Иди, мальчик, поиграй. Я позабочусь о твоей подруге.

Напарник отвесил ещё один поклон и исчез, оставив меня наедине с ночью — вернее, с той, что скрывалась в темноте и говорила томным певучим голосом. Смутившись — казалось, из темноты меня пристально изучают — я сделала самый лучший из своих реверансов. Ночь рассмеялась.

— Пойдём, девочка, побеседуем, — предложила вампирша, беря меня под руку и увлекая за собой. Мне ничего не оставалось, как повиноваться и пытаться скрыть невольный страх, вызванный нахождением в обществе подобного существа. Вампирша так и не появилась из темноты, укутавшись в неё, как я в свой плащ (вуаль которого, конечно, сильно влияла на мои способности что-либо разглядеть при тусклом свете фонарей). О присутствии не-мёртвой свидетельствовало прикосновение руки — менее холодной, чем у моего напарника — да ленивый музыкальный голос, раздававшийся у самого уха. — Я думаю, ты ломаешь голову, зачем тебя вызвали сюда среди ночи, не так ли, дитя моё?

— О, что вы, сударыня, вовсе нет! — из вежливости вскричала я. — Ваше приглашение было для меня источником истинной радости, и мне вовсе не трудно… — конец фразы потонул в смехе моей собеседницы — холодном и издевательском.

— Итак, ты удивлена, — уже не спрашивала, а утверждала она. — Что ж, твои чувства вполне естественны, деточка.

Я молча кивнула, не сомневаясь, что вампирша прекрасно это увидит. Деточкой меня не называли с двенадцати лет, но моя собеседница могла быть настолько же старше госпожи Кик, насколько та старше меня самой. Вампирша, видимо, удовлетворившись таким ответом, продолжала:

— Однако причина проста — любопытство!

— Любопытство, сударыня?

— Именно оно! — энергично ответила вампирша, останавливаясь, разворачивая меня к себе и берясь жёсткими пальцами за подбородок. Что она могла разглядеть сквозь густую вуаль — осталось мне неизвестным, однако вампирша довольно долго удерживала меня в таком положении, мне же не удавалось увидеть ровным счётом ничего.

— Именно любопытство, — повторила не-мёртвая, вновь беря меня под руку. — Когда с месяц назад появился Мастер, неся на руках порядком обескровленную девицу, которая, дескать, не должна сгинуть просто так, вся наша маленькая община пришла в движение. Я взяла девушку к себе, однако не поняла, почему бы Мастеру самому не заняться её воспитанием. Ведь он единственный из нас, кто может обратить и мужчину, и женщину. Ты знала об этом?

— О чём, сударыня? — переспросила я, пытаясь угадать, та ли это девица, о которой я подумала. По всему выходит, что та, но кто может знать наверняка, имея дело с вампирами?

— О том, что Мастер намерен обратить тебя, как только подрастёт тот мальчик, который нас познакомил?

— Обратить! — в испуге воскликнула я. — Но как же, сударыня, я думала…

— Ты думала, вампир способен сделать одним из нас только человека одного с собой пола. Мужчины — мужчин, женщины — женщин, — закончила вместо меня мысль не-мёртвая. — Отчасти ты права, но Мастера недаром так называют. Он действительно лучший из нас, самый умелый, сильный и старый. Мастер из мастеров — вот что такое твой опекун! Боюсь, он не сказал всего сразу: он очень скромен.

Я не отвечала, борясь с наплывом самых ужасающих чувств. Старый вампир ни словом не обмолвился, что намерен распоряжаться моей судьбой, он говорил, только в том случае, если я захочу…

— И вот теперь я гадаю, — прервал мои раздумья голос не-мёртвой. — По нашим законам за один раз можно брать лишь одного ученика одного пола — на весь срок обучения. Для меня это помеха, для Мастера — вдвое меньшая, ведь он может взять вас обоих. Он мог бы взять ту девицу сейчас, но тогда не сможет обучать тебя, ведь ты станешь глубокой старухой прежде, чем она вырастет, и не выдержишь обращения. Значит, он ждёт тебя, раз отказался от такой перспективной ученицы как та, другая. Но почему-то не торопится с обращением, а ведь при твоей профессии ты можешь погибнуть в любой момент…

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок, и поплотнее укуталась в плащ. Вампирша остановилась и, положив руки мне на плечи, наклонилась к самому моему лицу. Сквозь вуаль я увидела блестящие тёмные глаза и алые губы.

— Так почему ты, дитя? И почему не сейчас? — выдохнула она мне прямо в лицо. — Может, ты знаешь ответ на мои вопросы?