Владимир Андриенко - Знак вурдалака

— А ты подумай, как сие сделать можно, Порфирий Кузьмич.

— Придумать все можно. Но сам ведаешь, что сей Дуглас не купчишка. Особа высокого ранга.

— Дак не в фаворе ныне сей Дуглас. Али мало на Москве дворян упокаивают?

— Может и не мало, Иван Александрович. Но тот, кто игру с тобой ведет, будет знать, что ты в сем деле замешан. А через тебя и на меня они выйдут.

— Коли все исполним, не станут нас выдавать.

— А кто сие знает наверняка? — спросил Дурново. — Кто сей человек? Чей голос ты слышал? Как он мог быть в твоей комнате, коли слуги не нашли никого? Сие вопросы, на которые ответа не имеем.

— А, коли не выполним его воли, то, что будет? Ты подумал, Порфирий Кузьмич? Сколь дел наших сей человек (ежели он человек) знает? Голос сказал мне о том, что грехов у меня много. А у меня, стало быть, и у тебя, Порфирий.

— Не пугай, Иван Александрович.

— Не пугать тебя хочу, Порфирий. Помощи прошу. Ведь кто бы он ни был, а велел дело исполнить. Не донос на меня подал.

— Хорошо! Придумаю, как тому делу сладиться, Иван Александрович. Но ежели завтра «дух тот бестелесный» еще чего попросит?

— До завтра дожить надобно, Порфирий. И дело сделать надобно. Так лучше будет для всех.

— Я уже сказал тебе, что согласен, Иван Александрович.

Зотов вздохнул с облегчением. Он знал, что если Дурново возьмется за дело, то сделает все как надобно…

Москва. Дом Волкова .

Степан Андреевич вернулся в свой дом к вечеру. Его встретил слуга Хрисанф.

— Что барыня? — спросил Степан, бросив слуге плащ и треуголку. — Еще не ложилась?

— Барыни дома нет, Степан Андреевич.

— Как нет? Поздно уже.

— Они еще днем отбыли из дома.

— Отбыла? Куда?

— Про сие не могу знать, барин.

Волков бросился наверх и в гостиной застал девку Глашку, что в горничных при Елизавете Романовне состояла.

— Глаша, барыня где?

— Дак отбыли Елизавета Романовна из дому.

— Куда отбыли?

— Они собрались в имение ехать, барин. И вам сие послание оставили.

Служанка протянула Степану лист бумаги. Он схватил его и быстро развернул.

«Степан Андреевич!

Я должна покинуть тебя и отправиться в имение. На Москве мне более находиться нельзя. Прошу тебя, не следуй за мной, ибо сие опасно для жизни твоей.

Сейчас ничего сказать тебе не могу, но посещения Войку были не просто так, Степан! Он предупреждал, что острие направлено на меня. И вот сейчас мне надобно уехать.

— Ничего не могу понять! А что она сказала тебе? — снова спросил Степан служанку.

— Елизавета Романовна спехом собрались и приказали подавать лошадей. И повозку. Для вас оставили письмо.

— И все?

— Все, барин!

Волков ничего не мог понять.

— Но кто-то заходил к барыне?

— Дак я заходила, да Парашка заходила. Но барыня сама нас звали. Парашка с ней отправилась.

— Я не о том спрашиваю тебя. Кто из посторонних был с визитом у нас дома.

— Господин Тарле были!

— Иван Карлович? Но его нет в Москве!

— Того я знать не могу, барин. Но перед отъездом барыни, господин Тарле, заходил в дом. Я его сама к барыне пустила.

— Погоди! Ты сама провела к барыне Ивана Карловича Тарле?

— Кафтан на нем был точно такой же, — ответила служанка.

— Кафтан? А лицо его ты видела? — спросил Волков.

— Лицо? Дак не глядела я на него, барин. Но по стати был он как тот барин. Я и подумала, что это он.

— А голос?

— Голос?

— Голос был как у Тарле? Ты же слышала его голос.

— Нет, барин.

— Как нет? Но он пришел в дом и что-то ведь сказал?

— Я того не упомню, барин. Я сразу провела его в комнаты барыни и все.

Волков стал сердиться:

— Но с чего ты повела Ивана Карловича в комнаты Елизаветы Романовны?

— Не возьму в толк, чего вы сердитесь, барин? — служанка всхлипнула.

— Я не сержусь, но хочу знать, с чего ты его к барыне повела? Ведь ранее он ко мне приходил. А здесь пришел господин Тарле и ты его сразу к барыне повела. Стало быть, он сказал тебе, что пришел к ней. Так?

— Должно так было, барин, но я того не помню.

Волков больше не стал ни о чем спрашивать служанку. Она все равно ничего толком не скажет.

«Как Тарле мог попасть в Москву? Ведь он отбыл в Архангельское? Или не отбыл? Надобно завтра все доподлинно выяснить!»

Москва. Дом графа Дугласа .

Люди атамана Сильвестра Кольцо окружили дом Дугласа. Они ждали только сигнала к началу. Дом обложили они по всем правилам. Так напускали на богатые платы разбойнички из бывших хлопов «красного петуха». Но сначала они резали всех кто был в доме и грабили покои.

Совсем обнаглели разбойники при государе-мальчике Петре Втором. Тот был с лихими людишками милостив, не таков как его дед Петр Великий. И в первые годы царствования Анны порядок так и не навели. Потому пылали на Москве барские палаты, и не трудно было Порфирию Дурново все дело обставить…

Неожиданно к Сильвестру подошел человек в поношенном солдатском плаще и старой треуголке.

— Кто такой? — строго спросил атаман. — Беглый солдат?

— Это я, — ответил человек и приподнял треуголку.

Атаман Сильвестр Кольцо сразу узнал Каина.

— Каин?

— Тише! Не стоит произносить моего имени. Не дай бог кто услышит.

— Чего тебе надобно?

— Спасти тебя пришел.

— Это ты? Ты, который загнал меня в ловушку?

— Не знал я того, Сильвестр.

— А я думаю, знал. Не зря тебя Каином кличут. Ты меня, Ванька, на того чиновника навел. И там меня Дурново прижал к стенке.

— Знаю. Сильвестр! И знаю, что сейчас ты здесь по приказу Дурново. Токмо не знаешь ты, Сильвестр, кто таков Порфирий Кузьмич. А вот я знаю.

— И кто он?

— Тайный человечек Андрея Ушакова из тайной канцелярии. Смекаешь?

Сильвестр сплюнул и покосился на своих парней.

— И что теперь?

— Надобно дело сделать, Сильвестр. А после того уходить из Москвы. Дело сие тайное и высоких особ касаемо.

— Да ну? — удивился атаман.

— Вот те и ну. Дурново твоими руками уберет Дугласа, за тем и тебе жить не долго.

— А тебе с того, что за навар, Каин?

— Я с тобой уйти хочу из Москвы. Опасно здесь стало.

— А мне с того какой резон?

— А такой, что без меня тебе не выбраться…

Раздался сигнал. Один из разбойников крикнул:

— Когда хас на мас, то и дульяс погас!

Двое дюжих молодцев перескочили через высокий забор и быстро уложили двоих псов волкодавов ударами буздыганов [49] буздыган — булава . Затем они же упокоили привратника и открыли ворота. Ватага атамана Кольцо ворвалась на подворье богатого дугласовского дома.

— В дом! — указал на двери Сильвестр.

Разбойники бросились вперед. Два солдата-дезертира выбили двери и сразу зарубили саблями трех лакеев.

Остальные слуги, что были внизу, бухнулись на колени.