Ярослав Васильев - Принц для невесты [СИ]

В эту минуту в салон из кабины вошёл Гийом, кашлянул, привлекая внимание пассажиров, невольно зачарованных картиной полёта за бортом, и занял свободное кресло.

— И какие наши планы? — сразу поинтересовался Никита.

— Сначала до Хабаровска, это часов семь лёту, птичка у нас небыстрая, — Яна Алексеевна на этих словах явно удивилась, но потом сообразила, откуда остальные и промолчала. — Там мы садимся на один частный аэродром, но больше чтобы именно зафиксировали посадку. И заодно подтвердить легенду про переезд на Дальний Восток. Границу мы пересекаем уже с включённой маскировкой, а дальше с новыми кодами опознавания совершенно легально садимся в аэропорту Миядзаки для дозаправки. Это курортный район, аэропорт вообще один из наиболее посещаемых туристами в Японии, так что ещё один иностранный самолёт в глаза бросаться не будет. Документы готовы, но вы всё равно в город выходить не будете. Никита, будешь числиться переводчиком: японского кроме тебя никто не знает, а светиться с лингвотранслятором я не хочу.

— Судьба у меня на этом Листе такая, — рассмеялся Никита. — Вот точно: бойтесь своих желаний. Когда в школе учился, всё мечтал с настоящими японцами пообщаться и в Японии побывать, всё время за это на маму обижался — многие одноклассники по обмену или на каникулы съездили, а меня она не отпустила.

— Вот и отлично. Тогда я обратно за штурвал, а вы пока можете отдыхать.

Гийом ушёл, Феликс и Яна Алексеевна сели играть в шахматы, Никита при них был зрителем и заодно помогал Чеширу передвигать фигуры. Оля, пропустив мимо ушей весь разговор, сидела по-прежнему прилипнув к окну. Катерина недолго поразмыслила, чем ей заняться — читать не хотелось, спать тоже — и присоединилась к девочке. Было интересно наблюдать, как облачно-белая земля вдруг становилась то чёрно-зелёной лесной массой елей, то под крылом мелькали подтаявшие города или заснеженные поля, то заледенелая река петляла по низинам такими извилинами, как будто природа колебалась, какой же выбрать для неё путь. Но вот понемногу начало смеркаться, снаружи резко потемнело. Выискивать на земле светящиеся точки населённых пунктов оказалось неинтересно, да и долгая дорога начала утомлять. Феликс ушёл в кабину к пилотам, а остальные один за другим задремали.

Разбудил их Гийом, аккуратно встряхнув каждого за плечо:

— Садимся в Миядзаки. Вам надо переодеться.

— Зачем? — не сразу сообразила Катерина.

Но стоило раскрыть надписанные пакеты — каждому свой — сразу стало понятно: лежавшие там вещи явно принадлежали какому-то здешнему дорогому бренду, как и украшения. Образу состоятельных туристов из нынешней России, которые летят аж на личном самолёте, всё это подойдёт намного больше, чем одежда пусть красивая и удобная, пусть эксклюзивная — но без ярлычков модного дизайнера. Да и демисезонные куртки в качестве верхней одежды рядом с океаном куда практичнее, чем зимние пальто и шубы.

Переодеться все успели как раз, когда пилоты по внутренней связи попросили сесть и пристегнуться: самолёт пошёл на посадку. Вскоре пассажиры ощутили лёгкий толчок, и несколько минут спустя машина замерла в отведённом ей месте. Гийом, который вместе с Матвеем теперь опять играли пилотов, вышли в салон, потом на улицу — сквозь открывшуюся дверь сразу занесло шум ночного аэропорта, и смесь технических запахов и ароматов близкого океана. Вернулся Гийом вместе с одетым в таможенный мундир японцем-чиновником средних лет: сначала они обменялись нескольким фразами по-английски, дальше подключился Никита, бегло выспрашивая на японском нужную информацию. Закончив общаться, Никита перевёл:

— Заправка и всё остальное займёт не меньше часа, скорее два, нам пока можно прогуляться по транзитной зоне. Пойдём?

— Пойдём… — тут же чуть не подпрыгнула Оля, — Ой, — она посмотрела на бабушку.

— Как скажет Никита, — строго ответила та.

Катерина и Никита переглянулись, но от улыбки оба удержались: Яне Алексеевне, никогда не бывавшей за границей, тоже донельзя хотелось посмотреть — но как девочке прыгать и просить ей несолидно.

— Конечно прогуляемся, — и Никита опять затараторил по-японски.

Наконец японец ушёл, остальные засобирались следом. Уже встав на порог, Никита замер, потом в сердцах махнул рукой:

— Тьфу ты, расслабился. Забыл, что здесь не то что до биометрии, даже до простых терминалов с картами ещё несколько лет. Платить исключительно наличными. Катя, там в пакетах кошельки должны быть.

Катерина пошарила в своём пакете и извлекла изящный кошелёк, заглянула внутрь.

— Довольно толстая пачка. Это много? Кстати, а я-то гадала, чего в вещи ещё и сумочку сунули, причём пустую, — и положила кошелёк туда.

— Не знаю, я в здешних ценах не больше тебя понимаю. На месте разберёмся. Яна Алексеевна, второй кошелёк тогда ваш. Мне как переводчику за вас, если что, расплачиваться… не так поймут.

— Ты, Катя, мой сунь тоже к себе, — помотала головой женщина. — Не умею я эти ваши мелкие сумки носить. На тебе вон хорошо смотрится, а я с этим мешочком на лямочке как корова с седлом смотреться буду.

На улице уже ждала местная служебная машина, предназначенная для доставки пассажиров таких вот небольших частных самолётов в терминал. Стоило войти в здание, очередных посетителей встретила девушка с дежурной улыбкой на лице, затараторила приветствие на английском. Никита ответил по-японски, улыбка из официальной сразу стала намного теплее и искренней. Пару минут они общались, затем Никита перевёл остальным:

— В транзитную зону входит смотровая площадка на четвёртом этаже, с рестораном. Предлагаю туда, заодно поедим.

Добирались до ресторана долго, очень уж медленно шла Оля, регулярно то прилипая к витрине очередного магазина, то заглядываясь на туристов со всего мира или местных сотрудников-японцев, да и бабушка удивлённо крутила головой по сторонам. В одном месте купили мороженое, в другом пару сувениров… Наконец Катерина взяла девочку за руку и со словами: «Сверху насмотришься», — повела за собой. А уже в ресторане выбрала столик с видом на ночной город. Но даже когда они снова взлетели, Оля долго не могла успокоиться, то делясь впечатлениями, то перебирая купленные сувениры.

К острову-базе миссии самолёт подлетел утром. Островок был типичен для южной части Тихого океана — древний вулкан, поднятый с морского дна каким-то доисторическим катаклизмом. Одну сторону размыло морем, и она обвалилась, образовав проход между береговым и наружным рифом внутрь кратера, который теперь превратился в бухту. Сверху было хорошо видно, как в узком проливчике кипела вода, но внутри забора из скал лениво шумел прибой, защищённая лагуна от пролома наружу до белого пляжа кораллового песка оставалась гладкой, как стекло. Здесь же во внутренней части кратера располагался и аэродром, причём, судя как самолёт сел с первой попытки и идеально точно, посадку доверили уже современной автоматике.