Ульяна Силвенова - Невеста Владыки Леса [СИ]

— А если немного покороче? Неужели в биографии такого великого человека столько черных пятен?

— Нет, почему же. Не только черных. Белого там тоже предостаточно. Но… Он убийца, Сури. А убийцам нельзя доверять.

— Если ты не забыл, я — такая же убийца. Значит, мне тоже нельзя доверять. В таком случае, можешь быть добр подняться и проваливать обратно, откуда пришел.

— Сури, я не это хотел сказать! Не кидайся из крайности в крайность!

— А что ты хотел сказать? Знаешь, Стефан, иногда кажется, что память подводит не меня, а тебя. Ты забываешь многие факты, которые не делают тебе чести как человеку, но ты все еще смеешь обвинять других. При всем при этом, пытаешься давить на меня, чтобы я поменяла свое к тебе отношение. Но ничего не пытаешься для этого сделать. Вообще ничего. Я не прошу отрекаться от титула и начинать войну. Я просто хочу, чтобы человек, который признался в том, что меня любит — был со мной честным! Но никакой честности я не вижу даже близко! Вы шепчетесь за моей спиной, кидаете наменя коые взгляды, когда думаете, что я этого не вижу. Честны только Игнат и Линика. — Взвизгнула Сури поднимаясь на ноги. Парень тоже вскочил. Разговор начал принимать серьёзный оборот.

— Сури, я… Дело не в том, что я не могу быть с тобой честным. Я ведь не могу выбалтывать чужие секреты. Какой я тогда после этого друг?

— Тогда я спрошу прямо. Эти секреты относятся ко мне? Выбирай ответ очень осторожно. От него сейчас зависит, увидите ли вы меня в ближайшее время, или нет.

— И как я должен на это отвечать?! — вскричал парень, разбудив всех в округе в радиусе полусотни метров. — Если я скажу "да", то ты в праве будешь требовать сказать о том, что я скрываю, потому что секрет затрагивает тебя. Если скажу "нет" — ты обвинишь меня во лжи и снова отдалишься!

— Так все же… Я повторяю свой вопрос. Этот секрет относится ко мне, или нет?

— Относится, относится. — Парень опустил голову. — Однако, меня попросили о нем не говорить. Это мелочи, Сури. Я не хотел беспокоить тебя такой ерундой.

— Что тут ерунда а что нет — явно решать мне, а не тебе! Выкладывай, что это за секрет. — Девушка подошла на два шага ближе.

Стефан застыл, не находя слов, чтобы ответить. Молчание длилось уже почти минуту, и Сури начала терять терпение. Но слова, которые вроде бы так легко было сказать, никак не желали вылететь изо рта.

— Это касается твоего происхождения. — Раздался из-за спины парня другой голос. — Ты уж извини, что скрывали, но твой отец — подданный нашего королевства. Бывший рыцарь. Так что вы, юная леди — наша землячка. И знамо дело — благородная. По крайней мере по происхождению. — Эрвин с улыбкой хлопнул напрягшегося друга по плечу и развернувшись снова отправился к костру.

— И это все, что вы от меня скрывали? — Реакция Сури оказалась куда как спокойнее той, что ожидал Стефан.

— Ну… Да. — Парень кивнул головой.

— В таком случае — прощаю. — Сури снова отошла обратно к седлу и улеглась на землю.

— Может, все-таки пойдем к костру? — Предложил он.

— И разбудим там всех своими разговорами? Если ты собрался болтать всю ночь, то будь добр, сиди тут и постарайся больше не кричать. Даже Эрвина разбудил.

Руку на отсечение даю что этот злодей не спал, а слушал, о чем мы тут разговариваем! Ну не может человек проснуться в такой подходящий момент! — пронеслась у юноши мысль в голове, но озвучивать он ее не стал.

— Значит, ты говоришь, что ненавидишь свое происхождение? — спросила девушка, когда Стефан уселся на полшага правее.

— Я этого не говорил. Мне не нравятся только все эти правила, которыми человека связывают по рукам и ногам. — Молодой человек вздохнул снова.

— А я бы хотела родиться в такой семье. Может быть, тогда я могла бы сделать больше, чем сейчас. — молодая воительница перевернулась на спину, снова вперив взгляд в звёздное небо.

— Ты имеешь в виду что-то конкретное? — непонимающе спросил собеседник.

— Да, но это грустная история. Не хочется портить никому настроение. В том числе и себе. — Сури покачала головой.

— В любом случае, если решишь рассказать, я тебя выслушаю. — Парень кивнул головой.

— Ну тогда слушай. — Стефан готов был поклясться, что в этот момент она улыбается, хоть и почти не видел лица подруги. — У меня в деревне жила одна девочка. Как же ее звали… Ах, да, кажется, Хлоя. Или Дженни. Проклятье, я забыла как звали это несчастное дитя. — Сури приподнялась и схватилась за голову, силясь припомнить образ ребенка, который смутно маячил где-то на границе сознания. Стефан придвинулся поближе и ободряюще похлопал ее по плечу.

Эрвин, сидевший у костра слегка повернул голову, чтобы лучше слышать, о чем говорят двое друзей и нахмурился.

— Она стала забывать имена тех, с кем жила в деревне. Проклятие прогрессирует. И даже быстрее, чем я думал. Если срочно что-то не предпримем, через пару дней она попытается нас убить, потому что попросту забудет о нашем существовании и примет за врагов.

— Понятно, — пробормотала Роза из-под плаща, — но что делать то?

— Я же сказал, что не знаю! — прошипел парень. — Я не сталкивался с некромантией в таком виде. Уже начинаю жалеть, что не расспросил как следует Некромантку, у которой мы были. Может, ей и вправду стоило оставить Сури у себя?

— Типун тебе на язык. Если бы мы оставили ее там, кто знает, во что она превратилась бы через пару дней, месяцев или лет. — Роза, понимая, что в покое теперь не оставят, а спать точно не дадут, вылезла из-под плаща и придвинулась поближе к Эрвину, чтобы не так кидаться в глаза.

— О! Вспомнила! — донеслось до них восклицание подруги. Салли. Ее звали Салли! Да-да. Она была дочерью мельника, и однажды, когда я пришла на ферму, за мукой… — Сури снова замолчала.

— Что же ты там увидела? — Стефан был готов услышать, что девочку изнасиловали и убили, но Сури сломала ему шаблоны.

— Одну из ее рук затянуло в мельничные жернова. Бедная девочка лишилась руки и истекала кровью на полу. Если бы я только пришла раньше… Но даже так, что я могла сделать? У ее семьи в том году были огромные проблемы с деньгами. Год был не урожайным, так что… Она на всю жизнь осталась калекой. А через месяц утопилась…

— Но причем тут история о бедном ребенке и рождение в знатной семье?

— Если бы у меня были деньги, я купила бы лекарства, которые смогли бы исцелить тело этой бедняжки, и ей не пришлось бы умирать.

— Что-то в этой истории не сходится. — Пробубнил Стефан. — Я, конечно, аристократ, но мне приходилось видеть починку и ветряных и водяных мельниц. Жернова в этих сооружениях весят очень и очень немало. Для того, чтобы перемолоть муку, их нужно поднять и засыпать туда зерно, а уже потом все это дело запускать в работу. Как рука маленькой девочки оказалась зажата между двумя тяжеленными камнями? Вряд ли она сама их подняла. Но это попросту глупо… Забудь!