Брайан Олдисс - Гелликония

Оратор прервался, чтобы покрепче ухватиться за грудь молодки и как следует хлебнуть «Огнедышащего».

– …в Акханабу они не верят потому, что ума не хватает. Зато поклоняются каким угодно демонам, другим , номадам, драконам. Представляете, они до сих пор верят в драконов… И готовы обожествить МирдемИнггалу. Я попросил своего управляющего поводить меня по деревне. И почитай в каждой хижине на стене висит портрет МирдемИнггалы. Но самое интересное, что и ее они на самом деле не любят, просто так положено … Потому что, как я уже говорил, их не интересует ничего, только как, когда и чем набить брюхо.

– Сиську больно, - вдруг подала голос девица.

Философ зевнул, прикрыв рот правой рукой, и спросил себя, почему он предпочитает компанию первых встречных обществу собственной семьи - а ведь речь шла не только о недоумке-сыне, но и о жене, даме еще небезынтересной, и о взрослой дочери. Но нет, ему было больше по душе плыть по реке, бесконечно плыть по этой длиннющей дороге в компании молодой шлюхи и больного парня, вероятнее всего чокнутого, поскольку по его словам выходило, что он совсем недавно прибыл из другого мира.

– Плеск воды лучше всякого успокоительного. По мне, так ничего другого и не надо. Пора на покой, но как я смогу уснуть без плеска мелкой волны за бортом? Есть ли объективное доказательство того, что Акханаба не существует? Конечно есть. Создать такой сложный мир, как наш, с постоянным круговоротом жизни, с людьми, приходящими в этот мир и в свой срок уходящими из него, подобно бесконечному притоку из земных недр драгоценных камней, которые нужно гранить и полировать, прежде чем высыпать перед покупателем, - нет, для этого нужно быть по-настоящему головастым, Бог ты или не Бог. Верно я говорю? Верно?

Не дождавшись ответа, он указательным и большим пальцем ущипнул девку за грудь, отчего бедняжка вскрикнула и торопливо отозвалась:

– Верно, верно, как изволите.

– То-то. Верно, я говорю. Так вот, если уж ты такой умный, так что тебе за радость сидеть и таращиться сверху на глупость своих подданных? Все повторяется из года в год, из века в век, из поколения в поколение, и ничего, нигде и никогда не становится лучше - от такого однообразия можно сбрендить. «В Века Льдов…» - Всемогущего ради…

Зевнув, философ смежил веки.

Девица толкнула его в бок.

– Ладно. Если уж вы такой умный, тогда скажите, кто создал мир? Если не Акханаба, тогда кто?

– Поменьше болтай, - буркнул философ.

Ледяной капитан Мунтрас заснул. Проснулся он только тогда, когда «Лордриардрийская дева» готовилась стать до утра на якорь в Осоилима, где ему предстояло познать гостеприимство местного отделения «Лордриардрийской ледоторговой компании». Ледяной капитан гостил во всех без исключения своих представительствах по очереди, отчего на сей раз его плавание вниз по реке из Матрассила затянулось дольше обычного и почти сравнялось с плаванием вверх по реке, когда его груженные льдом суда тянули против течения упряжки хоксни.

Дом компании в Осоилима был устроен пройдохой-капитаном еще в молодые годы - по некой причине, о которой он вспоминал каждый раз, причаливая здесь. Думал он об этом и сейчас, наблюдая, как матросы бросают с борта «Девы» концы на берег. Упомянутая причина вздымалась над ним на три сотни футов из пышной рощи брассимпса, очень хорошо разрастающегося в этих краях. Причина господствовала над джунглями, была главной темой речного пейзажа, отражалась в воде. А кроме всего прочего, причина влекла пилигримов со всего Кампаннлата, жаждая преклонения - и… льда. Причина именовалась Осоилимской скалой.

Местный управляющий компании, седовласый мужчина с явственным димариамским акцентом, по имени Грендо Паллос, поднявшись на борт «Девы», горячо пожал своему хозяину руку и принялся помогать Диву Мунтрасу, руководившему высадкой пассажиров. Когда последний из фагоров, занятых выгрузкой тюков и ящиков с товарами, помеченных надписями «ОСОИЛИМА», сошел на берег, Паллос вернулся к ледяному капитану.

– Маловато у вас пассажиров - всего трое.

– Это пилигримы. Как идет торговля?

– Не слишком. Вы ничего мне не привезли?

– Ничего. Там, в Матрассиле, они совсем обленились. Во дворце сплошные перевороты. Не лучшее время для торговли.

– Да, я тоже слышал об этом. Копья и деньги редко дружат. Жаль, что так вышло с королевой. Хотя если союз с Олдорандо действительно будет заключен, пилигримов здесь должно прибавиться. А вот когда даже самые набожные начнут говорить, что солнце припекает слишком сильно для паломничества, наступят по-настоящему трудные времена, Криллио, по-настоящему трудные. Когда все это кончится, вот что мне хотелось бы знать. Правильно вы решили, сейчас самое время уйти на покой.

Подняв бровь, ледяной капитан отвел Паллоса в сторону.

– У меня на борту есть один паренек, странный малый. Вот не знаю, что с ним делать. Его имя - БиллишОвпин. По его словам, он спустился к нам из другого мира. Я допускаю, что он просто мог спятить, но то, что он болтает, иной раз весьма занятно. Кроме того, он считает, что умирает от неизлечимой болезни. По-моему, он просто подцепил лихорадку, когда ему пришлось посидеть в застенке матрассильского дворца. Я хотел бы попросить твою жену посмотреть за ним. Сделай это для меня.

– Запросто. Завтра поговорим о том, сколько пойдет на его содержание.

Так Билли Сяо Пин сошел в Осоилима на берег. Вместе с ним сошла молодая леди по имени АбазВасидол, воспользовавшаяся случаем бесплатно добраться до Оттассола. Мать Абаз, старая знакомая капитана Мунтраса МэттиВасидол, была хозяйкой одного из веселых домов на окраине Матрассила.

Распив по бокалу вина, капитан и его управляющий пошли посмотреть Билли, уже устроенного в скромной, но чистой комнатке, где хлопотала жена Паллоса.

В кровати на чистых простынях Билли сразу полегчало. По указанию капитана ему было прописано «натирание позвоночника куском льда», по мнению Мунтраса помогающее от всех хворей. Лихорадка прошла, Билли больше не чихал и не кашлял - едва Матрассил остался позади, аллергию как рукой сняло. Улыбнувшись Билли, капитан заметил, что помирать ему рановато.

– Я скоро умру, капитан, и знаю это точно, - упрямо ответил Билли, - но все равно, спасибо за заботу и вообще за все.

После ужасов Матрассильского дворца общество гостеприимного капитана поистине было подобно благословенному чуду.

– Ты не умрешь. Во всем виноват ядовитый вулкан, извергающаяся гора Растиджойник - от ее зловония спасу нет. В Матрассиле заболел не только ты; весь город кашляет и чихает. Симптомы у всех одинаковые - из глаз льет, боль в горле. Скоро ты окончательно придешь в себя, поднимешься на ноги и все будет хорошо. Никогда не сдавайся, в особенности раньше срока.