Брайан Олдисс - Гелликония

Засим последовали два дня пиршеств и пустых цветистых тостов. Воздали должное и купальням с водой из горячих источников, которыми так славился Олдорандо. В соборе была устроена благодарственная служба, на которой присутствовали многие высшие сановники церкви. Певчие были выше всяких похвал, облачения церковников поражали роскошью, мрак в подземном святилище Акханабы наверняка заслужил бы одобрение самого Бога. ЯндолАнганол от души молился, пел, говорил, послушно участвовал во всех необходимых по протоколу церемониях, не пропуская ни одной.

Странный гость вселял неуверенность в любого, кто пытался с ним заговорить, и никто не смел открыто смотреть ему в глаза. Зато его взгляд внимательно изучал лица всех встречных. Становилось понятно, отчего его прозвали Орлом.

Он лично проследил за тем, чтобы его Первый Фагорский полк был расквартирован с удобством. Для города, где люто ненавидят фагоров, двурогих ЯндолАнганола оделили вполне сносным фуражом. Напротив собора, за площадью Лойлбрайден, начинался Парк Свистуна - его с окрестностями кольцом опоясывал Валворал. В парке росли редкостные деревья брассимпсы. Здесь же обитал «Ежечасный Свистун», прославленный на весь Кампаннлат. «Свистуном» назывался гейзер, каждый час с удивительной регулярностью выбрасывавший в небо струю воды с характерным пронзительным свистом. Было известно, что «Свистуну» если не тысячи, то уж точно сотни лет и каждый час его свист разносится среди деревьев. Говорили, что и мера времени «час», состоящая из сорока минут, была когда-то взята по величине именно того отрезка времени, который отмеряла бьющая из земли струя воды.

На окраинах парка стояли красивейшие древние постройки, например знаменитые семиэтажные башни, и более современные разнообразные павильоны, не уступающие по красоте старинным. Четыре моста, ведущие в парк, тщательно охранялись - фагорами с внутренней стороны и людьми-солдатами с наружной, с тем чтобы никто не мог проникнуть в парк и причинить анципиталам вред.

Довольно скоро слух о том, что в парке квартируют двурогие, разнесся по городу, и на том берегу канала стала собираться толпа желающих поглазеть на строевые занятия фагоров. Отлично вымуштрованные добродушные воины гвардейского полка короля Борлиена разительно отличались от образа, сложившегося в общественном воображении, рисовавшем фагоров богоподобными созданиями, несравненными всадниками на рыже-красных скакунах, разъезжающими по градам и весям с невероятной быстротой и несущими смерть и разрушения простым людям. Но создания, стройными рядами марширующие по аллеям парка и ловко выполняющие повороты, имели мало общего с богами.

Устроив свои когорты, ЯндолАнганол возвращался к Сайрену Станду в тревожном состоянии духа - анципиталы нервничали и были чем-то обеспокоены. Он говорил с предводительницей фагоров Чзахн, но сумел добиться только одного - вокруг казарм ее собратьев необходимо выставить регулярный караул.

Возвращаясь в Олдорандский дворец, король Орел предположил, что, возможно, двурогих беспокоит резкий ежечасный голос Свистуна. Постаравшись ободрить фагоров, он ушел, а за ним затрусил его рунт. Дышать было нечем из-за сернистых паров извергающегося неподалеку вулкана.

Милуя Тал встретила его перед серебряными вратами дворца. За прошедшие дни он чрезвычайно полюбил ее, веселую и задорную, и уже не мог обходиться без ее успокоительного птичьего щебета.

– Прибыл кое-кто из ваших друзей. По их словам, они церковники, но в этом городе все имеют то или иное отношение к церкви. Тот человек, что у них главный, совершенно не похож на церковника. Для церковника он чересчур красив. Он странно посмотрел на меня, очень дерзко. Как вы относитесь к дерзким людям, ваше величество? Дело в том, что я - очень дерзкая. По крайней мере, мне самой так кажется.

ЯндолАнганол рассмеялся.

– Да, вы дерзки, не спорю. Впрочем, тем же грешат многие. Включая и кое-кого из тех, кто имеет отношение к церкви. Они дерзкие и очень избалованные.

– Значит, чтобы выделяться из толпы, стоять над нею, нужно быть исключительно дерзким? Или избалованным?

– Прекрасное логическое заключение.

– И потому вы стоите над толпой? По той же причине?

Ручка Милуи скользнула в его ладонь, и он осторожно пожал ее.

– Нет, причина не только в этом. Например, одна из причин в том, что я - огненный бог.

– Я разочаровываюсь во многих людях, ужасно разочаровываюсь. Вы знаете, что мы нашли сестру мертвой в кресле, полностью одетой и все такое? Снаружи крови вообще не было видно. Вот это по-настоящему меня разочаровало. Я воображала себе лужи крови. Вообще я представляла себе, что, умирая, люди мечутся и принимают самые невероятные позы, ведь им наверняка больно уходить с этого света. Кому такое понравится.

– Как была убита ваша сестра? - ровным голосом спросил король ЯндолАнганол.

– Зиганкис, да неужели вы не знаете? Ее закололи прямо в сердце рогом фага. Папа говорил, что это был рог фага. Ударили в грудь, и рог прошел сквозь одежду и все остальное и попал прямо в сердце.

Милуя с любопытством взглянула на Юлия, плетущегося чуть позади хозяина, но рога у рунта были спилены.

– Вы сильно испугались? - спросил король Орел.

Принцесса презрительно хмыкнула и гордо на него посмотрела.

– Я никогда не думаю о страхе. Я думала о том, как она умирала, сидя вот так, совсем прямо. Глаза у нее так и остались открытыми.

Они вместе вошли в парадный зал дворца, где стены были завешаны богатыми гобеленами. Благодаря Милуе ЯндолАнганол был готов к появлению посланника Святейшего, Элама Эсомбера, и его небольшой «кучки викариев», как изволил выражаться о своей свите сам посланник. «Кучку» уже окружил высший свет, олдорандские придворные, и от этой пестрой массы исходило вежливое гудение приветственных голосов.

Орлиный взор короля сумел проникнуть за спины присутствующих и обнаружил там еще одну знакомую фигуру, при появлении короля немедленно метнувшуюся в боковую дверь, но на бегу обернувшуюся, да так неловко, что ее глаза, несмотря на целое море спин, все-таки встретились с глазами короля. Фигурка исчезла, и дверь за ней затворилась.

Завидев короля, Эсомбер вежливо оставил свою компанию и с неизменной лукавой улыбкой на устах двинулся к ЯндолАнганолу, чтобы раскланяться с ним.

– Вот мы и настигли тебя, Ян, я и моя группа священников, так сказать. Одна вывихнутая нога, один случай отравления дурной пищей, общая грязь и неизмеримое желание забраться в горячую ванну, а в остальном - без потерь. Несколько поистрепались за время долгого путешествия по вашей вотчине, это само собой…

Король и посланец обнялись, только ради проформы.