Михаил Ланцов - Наследник. Том 2. Проклятая душа

Подкрепившись в практически пустом общем зале, наш герой вернулся в комнату и лег подремать. В крошечном городе смотреть было нечего. Бежать к ярлу и хвастаться своими военными успехами ему не хотелось. Как и бесцельно толкаться на узких и довольно грязных улочках в поисках блох и прочей мерзости. А вот полежать-подумать — в самый раз.

Что ему делать дальше?

На Землю вернуться по здравому размышлению он не мог. Это было глупо сразу по двумя причинам. Во-первых — отсутствие маны убьет его за сутки, максимум за двое. То есть, даже извернувшись, он окажется там зависимым от массы непростых схем по генерации маны. Вплоть до самых мерзких, вроде близких к практикам вампиров. Во-вторых, это местные спецслужбы. Они не оставят его в покое. В любой стране, в какую бы он не поехал.

В графство Ро ему тоже дороги не было. Тут и происки богини Шар, которая наверняка сторожит, ожидая его возвращения. И бывшая жена, которую, как он был уверен, уже воскресили. А значит она сможет вновь стоять у него над душой, настаивая на создании фермы по разведению синдар. Судя по всему, эта ушастая особь совершенно одержима навязчивой идеей возрождения древнего народа.

В общем идти ему было некуда и незачем. Один… снова совсем один. Даже эта кошатина бросила его, хотя он спас ей жизнь. Первичный стыд отступил, и парень понял — ему с ней было бы неплохо. И как женщина она ему в целом пришлась по душе, и болтать с ней было легко… приятно… Из-за чего его охватило странное чувство тоски. То ли из-за того, что она действительно была так хороша, то ли чувство одиночества накатило. Он был без цели, без близких, без дома. Вроде жив… а толку? Ради чего?

В этот момент в дверь постучали:

— Господин Всеволод! Господин Всеволод! — Раздался голос владельца таверны.

Нехотя встав и подойдя к двери, он откинул задвижку и толкнул створку. Та скрипнула плохо смазанной петлей. И перед ним предстали двое: карикатурно толстый трактирщик да эльфийка незнакомого вида. Не лесная. Эту бы он узнал. Нет. Эта была с виду как темная, только глаза небесно-голубого цвета и кожа белоснежная.

— Чего тебе? — Спросил Всеволод у трактирщика, приветственно кивнув незнакомке.

— Я гостила у ярла и, узнав о прибытии в город альдара, решила нанести визит вежливости, — весьма приятным голосом произнесла незнакомка, не давая трактирщику и рта открыть.

— Очень приятно, — не самым приветливым тоном ответил Всеволод. — Мы не представлены.

— Я слышала, что вы себя называете Всеволод. — произнесла она. — Это, я полагаю, эпессэ [3] Эпессэ — это прозвище. У синдар и подражающих им эльфам было в зрелости по меньшей мере четыре имени: атарессэ — данное отцом, амилессэ — данное матерью, апессэ — прозвище (которое может меняться) и килмессэ — имя, которым эльф называет себя сам. , данное вам другим народом? Но моих познаний в варварских языках явно недостаточно. Что оно означает?

— Владеющий всем.

— О! Очень приятно, Орторил, — перевела эльфийка его имя на язык альдар. — Меня зовут Лосмерил [4] Лосмерил — Снежная роза. . — Всеволод кивнул, она же меж тем продолжила, перейдя на язык альдар, который Всеволод понимал с пятого на десятое. — В этот город так редко приезжают представителей древнего народа. Да и те — мердар. Почти дикари. Уважающей себя даме даже и поговорить не с кем на нормальном языке. Везде звучит одно это варварское… дикое наречие.

— И не говорите, — ответил он на языке синдар. Не потому что хотел покрасоваться, а просто потому что это был единственный эльфийский язык местного разлива, который он знал. Магически его выучил вскоре после свадьбы с Сильваной. Родственники настояли, считая его языком внутрисемейного общения. Лосмерил же истолковала это жест по-своему, приняв за попытку унизить. Ведь, как говорила Шани, далеко не все альдары владели речью синдар. Это считалось шиком. Признаком высокого статуса, особой позой, претензией.

— Я взяла на себя смелость заказать ужин на двоих, — ответила она на языке синдар. Довольно чистом, надо заметить. — Надеюсь, вы не откажите даме в беседе?

Он не отказал. И не только в беседе. Тем более, что она была очень хороша собой, имела безупречные манеры, прекрасное по местным меркам образование и… ему было ровным счетом нечем заняться. Если говорить по существу и не рассматривать жалость к себе как что-то конструктивное и полезное. Так почему бы не помочь столь прелестной особе скоротать вечер?

Как удалось выяснить из слов и оговорок Лосмерил, снежные эльфы жили небольшой диаспорой в удаленной крепости, стоящей в здешних горах. В старину их цивилизация ничем не уступала альдарам, конкурируя с ними в благородстве и оспаривая наследие синдар. Даже войны за это вели. Сейчас же, как понял Всеволод, снежные эльфы практически вымерли, попав в крайне неловкую ситуацию.

Дело в том, что в диаспоре остались только близкие кровные родственники, так что размножаться промеж себя они больше не могли. Детей от низших народов заводить считали ниже своего достоинства, а встретить альдар, единственных, кого они почитали равными, так далеко от их дома — было почти нереально. Более того — от общины удаляться значимо они не могли — за ней некому было присматривать. Их и так слишком мало их осталось. Так что максимум, что они могли себе позволить — вот такие небольшие вояжи по окрестностям.

Все было настолько мрачно и беспросветно, что снежные эльфы даже хотели бросить свою последнюю твердыню и, собрав вещи, эмигрировать на Зеленые острова. А тут такая удачная встреча. Альдар. Собственной персоной. Причем, судя по внешности, родовитый невероятно, ибо выглядел так, словно ожившая древняя статуя синдара. Так что Лосмерил действовала настолько настойчиво и решительно, насколько могла, не желая терять свой шанс.

А вот Всеволод, засыпая с этой снежной красавицей под боком, хмурился от смешанных чувств. Да — она была красивая, умная, образованная и изысканная. Но это — с одной стороны. А с другой проступала омерзительная харя радикального расизма и вопиющего национализма в самых уродливых формах. Он вида не подавал, но слушал и ошалевал от того, что у этой особы в голове. Для него все это было дико. Настолько, что волей-неволей вспоминал Шани. Веселую, озорную и живую. А главное — тараканы, что паслись в ее кошачей головке, сидели тихо и не выступали настолько омерзительным хоровым пением. Ведь Лосмерил на полном серьезе даже лесных эльфов не вполне разумными существами считала. Люди же для нее проходили по категории говорящего скота, а ом’нари не вызывали ничего кроме отвращения, граничащего с омерзением.

Да, Всеволод не хотел оставаться в одиночестве. Но такая партнерша — была слишком экзотична, переплевывая своими «ушастыми заморочками» даже бывшую супругу.