Николай Воронков - Везунчик [СИ]

А в том, что Горшок сбежал, она уверенна полностью. Ну не нужны в Землях медные монеты и старая одежда, а вот для беглого смертника они будут в самый раз. Переоденется, прикинется нищим и исчезнет в каком-нибудь большом городе. А ещё у него теперь снова есть "убийца магов", она уверена в этом, и встреча с ним может стать смертельно опасной. Да и нужна ли ей эта встреча, когда у неё в руках уже есть такая вкусная морковка? А почему бы и нет? Уговорить Горшка на новый рейд, увидеть Земли, узнать что же там творится — одна мысль о таком рейде уже волнует кровь. Не ради денег, хотя и от них она не откажется. Ладно, особое отношение Горшок заслужил. Искать его она не будет, а если встретит, не убьёт в первые минуты. И пусть кто посмеет сказать, что этого мало.

Через день Хрюн и Нинала снова уехали в Земли. Выбора всё равно не было — пока смертник жив, он должен ходить в Земли снова и снова, испытывая судьбу. Выбор был только в одном — как далеко и по какому пути туда идти. После того, как Горшок поставил "вешки", была надежда на удачный исход, но ни через три дня, ни через неделю смертники не вернулись. Может, Хрюн ошибся, может, вешка какая упала, а может, пожадничали, полезли куда не надо за золотом или красивым доспехом. Что случилось на самом деле, неизвестно, но проверять и разбираться, лезть в Земли никто не решился. Этера повздыхала об упущенных возможностях, а заодно похвалила себя, что не сунулась в Земли сама. Золота много не бывает, но мёртвым оно без надобности. К тому же, невольные свидетели богатой добычи сами решили свою судьбу. Остались она, Дайрин, магиня и Горшок. Болтать зря никто не станет, а в будущем каждый может оказаться полезным другим. "Преступная группа, организованная…". В этом Этера не сомневалась — именно так и будет звучать приговор, если об их махинациях узнают. Только кто это всё организовал? Вот в этом она не был уверена — каждый сказал в нужное время нужные слова. А может, самый главный — Горшок? Ведь это он сбил всех с правильного пути, поманив богатствами. Ведь он — мужчина, а они — слабые беззащитные женщины, которые не смогли устоять перед его обаянием и сладкими речами, сбившись с пути истинного. Вспомнив худого как скелет парня, Этера невольно хмыкнула. Всё ложь от начала до конца, но именно этой линии она будет придерживаться, если их афера раскроется. И кто её сможет опровергнуть? Пусть желающие для начала сходят в Земли и поищут Горшка там. Хотя, что там искать? Браслет Горшка у неё, и она поклянётся, что его принесли его спутники. А Хрюн это подтвердит. Из загробного мира.

А всё-таки жаль, что Горшок не вернулся. Не из-за денег. Сколько он мог бы рассказать о землях, о том, как ему удаётся там ходить. Ведь там столько тайн!

Ладно, она не убьёт его в первый день, сначала послушает. А потом видно будет.

Стоило только пересечь границу Земель, как сразу стало легче дышать. Вряд ли это проявление особой атмосферы Земель, скорее, перестали давить взгляды охранниц. Ничего не имею против их работы (кому-то и её надо делать), но чувствовать спиной пристальные взгляды всё рано неприятно. Я-то для них никакой угрозы не представляю, самому бы с коня не навернуться, а вот мои спутники вполне себе крепкие и терять им нечего. Бежать бесполезно — всё равно догонят, а вот устроить побоище перед Землями вполне могли. Просто так, душу отвести. Поэтому охранницы были настороже до самой границы. Ну а мне внимание досталось за компанию.

Мы и до этого ехали неспешно, а теперь я и сам иногда придерживал лошадь, если возникало хоть малейшее подозрение. Да и нервничать начал — едем уже больше часа, а ничего похожего на пятна не видно. То ли у меня цветное зрение исчезло, то ли границу провели с хорошим запасом, чтобы гарантированно обеспечить безопасность. Лишь через полтора часа появились первые пятна. Бледненькие, едва заметные, но я им обрадовался как родным — цветное зрение осталось. И их блеклый вид не давал повода расслабиться — я ведь и сейчас понятия не имею об их действии. У нас на Земле понаизобретали много всякой гадости, несколько капель которой способны убить город милионник. Кто сказал, что и здесь не смогли додуматься до чего-нибудь подобного? Минут десять присматривался к пятнам на нашем пути, прикидывая маршрут. Была в детстве такая игра — на листке в случайном порядке написаны цифры, и нужно провести по ним одну линию, и чтобы она сама себя не пересекала. Вот нечто подобное получалось и здесь. Пройти левее, обойти те три пятна по дуге, потом прямо к тому холмику, потом… Вроде, должно получиться.

Я оглянулся на спутников.

— Ехать за мной след в след. Никуда не сворачивать, в стороны не отъезжать.

В ответ молчание, внимательные оценивающие взгляды. Ну и ладно. Я их предупредил, а всё остальное — не моё дело. Проехали метров пятьсот, я повернул вбок, и тут же раздался голос мужика.

— Эй, ты куда?

Я оглянулся. Мужик явно прибавил в самоуверенности, и теперь требовательно смотрел на меня. Я только вздохнул и чуть махнул рукой, показывая направление.

— А ты можешь ехать прямо. Вон туда.

Мужик насупился, сердито засопел, но сдержался. Оглянулся на женщину, но та смотрела в сторону, совершенно не интересуясь разговором. Зло сплюнув, мужик буркнул.

— Ладно, веди как надо.

Ну, спасибо за разрешение. Я снова тронул поводья, направляя коня в невидимый проход.

Так и петляли между пятен, и лишь через пару часов выбрались на большой просвет между полосами из пятен. Сзади блеклые, впереди более сочные, да ещё и серые с чёрными появились. Здесь края пятен видно более чётко, можно ехать быстрее, но я вымотался полностью. Глянул на солнце — примерно пять часов вечера, а мы не жравши с утра. Да и неизвестно когда попадётся более-менее чистый участок земли. Одному мне хватило бы и десятка метров между пятнами, но сейчас нас трое, да пятеро лошадей, которым тоже нужно хоть немного есть и пить.

Остановив лошадь, сполз с неё и просто улёгся у её копыт на землю. Спутники остались в сёдлах, ожидая объяснений.

— Здесь место спокойное, можно передохнуть. Коней покормить, напоить, костёр разведите, может, что пожрать приготовите.

— А ты? — с нехорошим прищуром спросил мужик.

— А я буду отдыхать, а то даже сидеть сил нет.

Мужик несколько раз глянул на солнце, по сторонам, что-то буркнул, но спорить не стал. Спрыгнул с лошади, потом спутал всем лошадям ноги, освободил их от сёдел, и, привязав к поводьям длинные верёвки, а те к общему колышку, отпустил лошадей пастись. Чувствовалось, что такая работа для него привычна, и я внимательно следил за каждой мелочью — может, и мне вскоре придётся так делать.

Женщина рылась в мешках, делаю ревизию, а мужчина вдруг пошёл в сторону пятен.