Иван Городецкий - Попаданец

— Сколько ты получал на службе у моего отца, Орвин?

— По десять золотых в месяц, — спокойно отозвался тот.

— Тогда буду платить тебе столько же, — решил я. — Рине по золотому.

Она удивленно охнула.

— Это слишком много, господин Аллин! Мне по ползолотого платили.

— Но тогда тебе и не приходилось терпеть такие тяготы, — резонно возразил я. — К тому же есть у меня в планах открыть в столице свое дело. Так что проверенные люди мне будут нужны. А вас с Орвином я именно таковыми и считаю.

Мои слова чуть улучшили настроение Рины, и выражение ее глаз смягчилось.

— Какое дело, Аллин? — с интересом спросил Орвин.

Я заметил, что когда он был мной доволен и когда рядом не было посторонних, он называл меня запросто. А вот в иных случаях переходил на официальный тон. Мысленно хмыкнул. Уже начинаю различать его эмоции и без применения магии.

— Посмотрел я на лавку местного артефактора и понял, что было бы неплохо открыть свою. Конечно, собственную продукцию смогу производить, только когда немного освоюсь со своими способностями. А для начала можно и просто заняться зарядкой накопителей. Учитывая то, что в нашей лавке можно будет зарядить абсолютно все виды артефактов, это должно сыграть нам на пользу. В лавке мне понадобятся работники. Так что буду рад, если вы с Риной там поселитесь. В любом случае взять вас с собой в Академию я не смогу. Как рассказывала матушка, простолюдинам не выделяется отдельное помещение для слуг. И нам так или иначе придется покупать для вас дом в городе. Что касается меня, то я тоже буду рад иметь крышу над головой и за пределами Академии.

— А средств на это все хватит? — нахмурился Орвин. — Может, пока не стоит нам платить? Да и я мог бы выделить часть своих средств.

— Об этом не может быть и речи, — спокойно возразил я. — Вы мои люди, а значит, подобные вещи — только мои проблемы.

Сердон с сомнением посмотрел на меня, но спорить не стал. Похоже, считал, что я просто не понимаю, с какими тратами столкнусь. В мое же начинание не шибко-то и верил. Ну да ничего, я докажу ему, что зря он до сих пор в глубине души считает Аллина неразумным мальчишкой! Если пойму, что дом в столице, пусть даже маленький, и лавку не потяну, придумаю что-нибудь другое.

До приезда в Ограс успею еще подзарядить минимум три накопителя. А вместе с тем, который так и не продал полуорку, это уже больше тысячи золотых. На то, чтобы поселиться на каком-нибудь постоялом дворе, а потом спокойно заняться подзарядкой остального моего богатства, хватит с лихвой. А значит, средств хватит и на поступление, и на дом. Мать говорила, что во времена ее юности небольшой домик, пусть и не в центре города, можно было купить за пятьсот. Так что шансы есть. Если же дела у меня с лавкой пойдут хорошо, это со временем окупится.

Оставаться в городе на ночь мы не стали. Всего полдень, еще приличное расстояние можно покрыть. Так что сразу после обеда выдвинулась в путь.

Вначале ничто не предвещало беды. Мы спокойно себе ехали по дороге, иногда лениво переговариваясь.

Первым лязг оружия и другие звуки, говорящие о том, что где-то впереди происходит бой, услышал Орвин. Он тут же сделал нам знак остановиться.

— Может, в обход поедем? — нервно повела плечами Рина.

— А если кому-то нужна помощь? — я покачал головой. — Вдруг на таких же путников, как мы, напали разбойники.

— В любом случае, нужно вначале посмотреть, что там. Проверить, хватит ли у нас сил справиться с опасностью, — благоразумно произнес Орвин. — На рожон в любом случае лезть не будем. Не хочу я провалить поручение вашей матушки уже через неделю.

Похоже, он опасается, что я безрассудно ломанусь в самую гущу схватки, толком даже не разобравшись.

— Не беспокойся, Орвин, я достаточно благоразумен, чтобы сначала взвесить все за и против, — усмехнулся я, хотя, если честно, и правда хотелось ринуться туда и попробовать свои силы.

После того, как чуть не лопухнулся на постоялом дворе, жаждал реабилитироваться в глазах Сердона. Но здравый смысл пока удерживал от опрометчивых поступков.

— Рина, останешься здесь с лошадьми, — распорядился Орвин, как-то естественно приняв на себя командование. — Мы дальше пойдем пешком. Лошади могут нас выдать и только помешают.

Я не возражал. В мирное время он выполнял мои распоряжения и лишь иногда осмеливался давать советы. А вот в подобных делах опыта у него куда больше, чем у меня, так что лучше послушаться. Рина с тревогой посмотрела на нас.

— Может, не стоит?

— Не переживай. Все будет хорошо, — чуть смягчил выражение лица Орвин. — Ты, главное, сама не вздумай лезть туда. А мы с Аллином справимся.

— Ладно, — с неохотой отозвалась девушка.

Потом, не сдержавшись, кинулась ко мне и повисла у меня на шее. Быстро чмокнула в губы и шепнула:

— Пожалуйста, будьте осторожны, господин Аллин!

Я словно закаменел и невольно посмотрел на Орвина. Тот ничем не выдал своих чувств, но сразу отвернулся.

Мысленно выругался. Превращать Сердона в своего врага мне точно не хочется. Решительно расцепил пальцы девушки и подтолкнул ее в сторону лошадей.

— Делай то, что сказал Орвин.

Потом, не говоря ни слова, двинулся по направлению к звукам сражения. Вскоре ко мне присоединился и Сердон. Последние метры мы преодолели, пригибаясь и прячась за кустами, сойдя на обочину.

Наконец, нашим взглядам предстала картина развернувшегося на дороге сражения. Карету с окружившими ее защитниками, которых осталось всего пятеро, атаковали сразу четырнадцать вооруженных воинов. Шансов у тех, на кого напали, было мало. Если мы не вмешаемся, их положат в считанные минуты. Не поможет даже то, что из кареты кто-то отстреливался из арбалета, помогая мечникам.

Мы с Орвином переглянулись. На разбойников нападающие не походили. Скорее, на вооруженный отряд кого-то из аристократов. И кем были путники, мы тоже не знаем. Не хватало еще встрять в разборки знати! Стоит ли вмешиваться? На наших лицах читался один и тот же вопрос.

Принять решение помог раздавшийся из кареты яростный женский крик:

— Живой я вам не дамся, слышите?! Так что вашему хозяину привезете только мой труп!

Поняв, что, скорее всего, именно женщина и отстреливается из арбалета, я лишь удивленно покачал головой. И вот вроде какое мне дело до нее? Тем более учитывая мое весьма сложное отношение к женщинам. Но ее смелость и готовность отстаивать себя до конца поневоле внушали уважение. Да и какие-то благородные порывы во мне, похоже, еще остались. Не перебило их даже предательство обеих моих возлюбленных по прошлой жизни. Оставить женщину в беде на растерзание этим шакалам я попросту не мог. Перестал бы после этого уважать самого себя.