Анна Платунова - Капли дождя [litres]

– Ой, Ал! Спасибо тебе!

Аларис вместо ответа взял два цветка и, наморщив лоб, попытался переплести их между собой. Получалось у него плохо: венков в детстве он явно не плел.

Я улыбнулась, еще ничего не понимая, но принялась помогать.

– Ал, а что мы делаем? – спросила я, соединяя хрупкие стебельки первоцветов, стараясь не сломать ни одного цветка.

– Плетем венок, – сказал он.

Какое-то время мы молчали, и я видела, как Аларис поглядывает на меня исподлобья.

– Только не отказывайся, умоляю, – тихо сказал он наконец.

– От чего?..

А потом вспыхнула, потому что поняла. Меня бросило в жар, сердце подскочило. Венок. Свадебный венок. Обязательный атрибут на торжестве водников. Можно заменить родителей, даже воду на руки из кувшина не обязательно льет родственник – это может сделать любой водник. Но венок – без него никак. После завершения ритуала жених снимает его с головы невесты и отшвыривает прочь. Венок – символ ее девичества и невинности. Сорванный венок означает, что свадьба состоялась.

Я словно наяву увидела, как Ран снимает с головы Коры венок и кидает в толпу, как толпа взрывается криками радости. Хотя их свадьба казалась очень странной и поспешной, но все-таки это была настоящая свадьба – с гостями, с распорядителями. Терран Аквидус обладал достаточной властью, чтобы узаконить брак.

Но сейчас, ночью, как это возможно?..

Я, опешив, молчала, а Ал не сводил с меня глаз, не зная, какого ответа ждать.

– Я думаю, ты бы хотела другую свадьбу, – сказал он, волнуясь. – И ты заслуживаешь самую лучшую… Но, Элиза, прошу тебя, согласись сейчас!

– О, Ал!..

Неужели он думал, что я не соглашусь? Попрошу подождать? Мне все равно, будет ли у меня красивое платье, угощение, гости, – это все ерунда. Ведь главное – со мной будет тот, кого я люблю!

– Конечно! Конечно, я согласна! Я просто не понимаю, как…

Его лицо озарила улыбка, венок, который еще не был готов, на время переместился на спинку кровати, а Аларис зацеловал меня с ног до головы и обратно.

– Ну всё, всё, – шептала я, смеясь. – Всё, глупый…

Он с трудом оторвался от меня.

– Да, надо поторопиться!

Могла ли я когда-нибудь подумать, что моя свадьба будет совершаться в такой спешке и не до, а после первой брачной ночи… Щеки залил румянец. Жаль только, что ни моих родителей, ни бабушки и дедушки Алариса не будет рядом. Но кто нам помешает позже, например, летом, повторить свадьбу для своих?

Уже полностью одетые, мы на секунду замерли у двери, не сговариваясь, посмотрели друг другу в глаза.

– Моя Элиза… – сказал Ал, подхватывая меня на руки: нога все еще болела, и наступала я на нее с трудом.

Дежурный проводил нас ошарашенным взглядом, но на этот раз Аларис ничего не стал ему объяснять.

– Я укрою нас защитным куполом, идти недалеко, – сказал он, заметив, как я с тревогой вглядываюсь в темноту.

Но от нас до любого корпуса далеко добираться. К тому же через парк, где ночью особенно опасно. Но я ничего не ответила, полностью доверяя Алу.

Странно, но мы, как и прежде, отправились к мраморным ступеням, ведущим в озеро. Пошли по воде. Я оглядывалась, пытаясь понять, что будет дальше. Против воли несколько раз посмотрела на небо – до сих пор непонятно, произошли ли какие-нибудь изменения.

Небо хмурилось, дымка застилала звезды, среди стволов двигались темные тени… Нет, пока ничего не ясно! Надо дождаться утра!

Вдалеке я заметила сгорбленную человеческую фигуру. Мужчина стоял, завернувшись в мантию, а ветер рвал ее и закручивал вокруг ног. Ветер был ледяной, так что и я скоро замерзла, несмотря на то что Ал прижимал меня к себе.

– Кто это? – хрипло спросила я, но Аларис не ответил, потому что мы уже пришли. Он спустил меня с рук.

Человек откинул капюшон, я узнала директора Аквидуса и невольно сделала шаг в сторону.

– Не волнуйтесь, мисс Илмари. Как видите, я безоружен, – грустно улыбнулся директор. – Я здесь для того, чтобы помочь.

Выходит, Аларис не только за цветами успел сбегать, но и за директором – единственным человеком в Академии, имеющим власть узаконить любой брак.

– Готовы?

Готовы ли мы? Я оглянулась, чувствуя себя так, словно нахожусь во сне… Это моя свадьба? Посреди ночи, под ледяным ветром, поднимающим брызги с поверхности озера. Ни гостей, ни музыки, ни мамы, ни радостных криков… Лишь тени, что бродят по берегу. Я не приглядывалась, но знала, что это бестии.

И Аларис… Который смотрит на меня с такой бесконечной любовью!

– Готовы, – прошептала я.

Мы должны были сейчас принести клятвы.

– Я…

Ветер срывал с губ слова, забирался холодными пальцами в горло. Я закашлялась, беспомощно посмотрев на жениха. Он так и держал мою руку с того момента, как поставил меня на ноги, и теперь притянул меня к себе, прошептал в губы, обдав теплым дыханием:

– Ты – моя жизнь.

И это была самая, пожалуй, короткая, но самая яркая клятва, которую я слышала на свадьбах. «Ты – моя жизнь», и больше нечего добавить.

– А ты – моя жизнь, – всхлипнула я, чувствуя, как из глаз текут слезы.

Я была сейчас испугана, растеряна, но еще больше – счастлива. Счастье было такое острое, что от него немного болело сердце, а слезы лились сами собой.

– Перед лицом светлых богов я властью, данной мне, заверяю, что брак заключается по взаимному согласию, без принуждения. Этот мужчина и эта женщина объявляются мужем и женой, – тихо и совсем не торжественно произнес директор Аквидус.

Он взмахнул рукой, и, повинуясь его жесту, с поверхности озера поднялся маленький водяной вихрь, пролившийся дождем на наши соединенные руки. Дрожа от холода и перенапряжения, я умыла лицо. Веночек чудом держался на моей голове, и то лишь потому, что сверху я надела капюшон, но теперь Аларис откинул его, осторожно снял веночек, который мы сплели с ним вместе, и, подняв над головой, разжал пальцы. Порыв ветра тут же выхватил венок, закрутил и унес – через секунду тот скрылся из глаз.

Я жена. Я теперь его жена… О боги!

Меня всю трясло, как в лихорадке. Ал немедленно подхватил меня на руки, прижал к себе, запахнул – мантию.

– Я люблю тебя… – всё, что я могла сказать.

Аларис, однако, не торопился уходить. Некоторое время он смотрел на Террана Аквидуса, обдумывая – что-то.

– Не забудьте, вы единственный свидетель того, что свадьба состоялась, – все-таки сказал он.

– Не волнуйся, Ал. Я ведь обещал. В этом отношении ты можешь мне доверять, – ответил директор, и голос его показался ужасно уставшим, а еще в его словах чудилась недосказанность. Не знаю почему, но сделалось не по себе.

– Ал, – тихонько позвала я. – Пожалуйста, пойдем домой.

– Да, моя родная.

Комната Алариса, теперь, похоже, стала и моей комнатой, по крайней мере на эту ночь. Ал тут же раздел меня, натер больную щиколотку мазью, укутал в одеяло, а сам, не раздеваясь, прилег рядом.