Сергей Алексеев - Сокровища Валькирии: Стоящий у Солнца

– За тобой прислали машину, – сказал Русинов Ольге. – Желаю счастливого пути…

Если бы она пошла к «МАЗу» со своей огромной сумкой, то все бы было ясно. Но тут мелькнула слабая надежда. Ольга о чем-то поговорила с водителем, и тот стал разматывать длинный трос.

– Выезжайте на дорогу, – распорядилась она, снова называя его на вы. – Он перетащит на другую сторону.

– Спасибо, – проронил он, не двигаясь с места. – Я подожду, когда спадет вода. Мне здесь хорошо.

– Неправда! – резко сказала она. – Давайте забудем все. Ничего же не случилось! Просто мы перегрелись на солнце. А вам нужно ехать, искать Кошгару.

– Ах да! – воскликнул он. – Действительно! Что я здесь торчу? Какие глупости! В самом деле перегрелись… Читали у Бунина «Солнечный удар»?

– Нет, что вы! Конечно, нет! Первый раз слышу.

– Вперед на Кошгару!

Русинов выгнал машину из леса. Ольга села в кабину.

– Ничего, если я с вами поеду?

– Садитесь, я беру совсем недорого! Я самый дешевый таксист на Урале! Вам повезло.

Русинов зацепил трос за свою машину, заглушил двигатель, а в выхлопную трубу забил деревяшку с тряпкой.

– Вперед! Заре навстречу!

«МАЗ» перетащил машину на другую сторону и остановился. Вода попала в кабину, так что пришлось поднимать ноги на капот.

– За неудобство заплатите вы, – предупредила Ольга. – А если еще растрясете по дороге – папе скажу.

– А я папе скажу, что вы съели мед! – нашелся Русинов. – И, чтобы никому не досталось, остатки вымазали на себя.

– Я папу не боюсь, а вы – боитесь! Между прочим, вы мазали!

– Надо же! Честному человеку нечего бояться милиции!

– Какой же вы честный, если измазали девушку медом да еще хотели облизать?

– Не облизать, а подлизаться!

– Тем более! Воспользоваться женской слабостью, чтобы потом подлизаться к моему папе…

Она осеклась, отвернулась. Водитель «МАЗа» собрал трос и уехал. Они снова остались одни на дороге, но было хоть плачь – не вернуть вчерашнего радостного и бесшабашного состояния. Русинов выбил затычку из выхлопной трубы, обошел машину, попинал колеса: все, надо ехать! Но до чего же обидно, что Ольга восприняла его как пройдоху, желающего через дочку найти общий язык с папой! И если сейчас начнешь оправдываться – только усугубишь дело…

Русинов молча запустил двигатель и поехал. Дорогой он старался не смотреть в ее сторону и лишь сбавлял скорость на выбоинах и ямах, чтобы не растрясти пассажирку. Ольга отмечала это, и он чувствовал на себе ее взгляды.

Поселок Гадья стоял на самом берегу Колвы. Река делала крутой поворот, омывая каменный мыс на другой стороне, бурлила, пенилась, и место это оправдывало свое название. Ольга попросила остановиться возле больницы.

– А вы езжайте вон к тому дому, – указала она. – Папа должен быть там. Я скоро приду…

– Не поеду, – проронил он. – Так что… до встречи! Может быть, сведет судьба у какой-нибудь речки…

– Вы что, не поедете к нам? – недоуменно спросила Ольга.

– Конечно, нет! Мне пора в горы…

– Но вы же один не найдете Кошгару!

– Найду.

Ольга коснулась его руки, но тут же отдернула свою ладонь.

– Не валяйте дурака! Без папы вы ничего не найдете.

– Я упертый, найду, – уверенно сказал Русинов. – И у меня есть магический кристалл.

– Какой?

– Магический! – Он достал из кармана «орех» на капроновом шнурке. В стальной коробке кристалл заплясал и потянулся к магниту стереодинамика.

– Вы еще и фокусник, – с каким-то легким пренебрежением заметила Ольга. – Хватит обижаться, езжайте к отцу…

– Я знаю, что мне нужно делать. – Русинов спрятал кристалл. – И привык поступать так, как считаю нужным.

– Пожалуйста, – проронила она и открыла дверцу. – Если хотите…

Русинов хотел помочь донести сумку до крыльца, но Ольга запротестовала: может, не хотела, чтобы видели рядом с ней чужого, а возможно, показывала самостоятельность. Она поднялась на крыльцо и обернулась.

– До свидания! – крикнул Русинов и сел в машину.

Ольга стояла и смотрела из-под руки: солнце било ей в лицо. Он развернулся и поехал, стараясь не оглядываться и не смотреть в зеркало заднего обзора. За поселком остановился и лег на баранку. Хотелось вернуться, сделать круг и остановиться возле ее дома. Ольга бы пришла из больницы, но обрадовалась ли она или, наоборот, разочаровалась еще больше… Нет уж! Если тебя чуть ли не в глаза назвали прохиндеем, возвращаться не нужно. И вообще, разменял уже пятый десяток, а потому нечего «раскатывать губу» на молодых.

«Как случилось, так и случилось – повинуюсь року!»

А впереди были лес и горы, да еще множество старых лесовозных дорог, не отмеченных ни на одной карте. Без знающего человека тут можно блуждать целый месяц, а то и дольше, поэтому выход был единственный: проверять все, даже самые маленькие, «перекрестки Путей», которые бы разрезались речками. Заодно можно было получить подтверждение своей теории. Работа предстояла сама по себе интересная, но Кошгара могла дать быстрый и конкретный результат. Русинов съехал с дороги и по старому волоку забрался поглубже в лес. Там он расстелил брезент и, разложив карты, неожиданно загадал: «Отыщу Кошгару – вернусь к Ольге…»

И вдруг заметил, что не может работать, что все – тихий сосновый бор, запах хвои, взрытый на дороге песок и даже вездесущее солнце, – все это напоминает об Ольге и кружит мысли возле нее. А сознание того, что она близко – всего-то километрах в двух! – вызывает сосущее, как голод, желание поехать и хотя бы издалека посмотреть на ее дом, на больницу и, может, встретиться случайно…

Он полежал на брезенте вниз лицом, затем решительно собрался и поехал – дальше от Гадьи! Чтобы не было этого искуса, чтобы появилось реальное препятствие: на катание взад-вперед просто не хватит бензина. Дорога несколько раз вплотную прижималась к Колве и, отпрядывая от нее, тянулась в гору, на водораздел. Он ехал, стиснув зубы, пока солнце не опустилось к дальнему чистому горизонту, а впереди неожиданно показались дома поселка, очень похожего на Гадью. Ему почудилось, что он сделал какой-то большой круг и всесильный рок привел его туда, откуда он почти бежал. Проселок выскочил на берег Колвы, и сразу отлегло – деревня оказалась на другой стороне реки. И одновременно было жаль, что рок увел его так далеко…

Русинов отъехал от поселка километра на три и остановился ночевать на берегу. Он не стал даже разводить большого костра, вскипятил кружку воды на мелком хворосте и хвое, заварил чаю и забрался в салон. Здесь тоже все напоминало Ольгу: за один день она успела обжить и машину, и его жизнь, поселилась неожиданным образом так прочно, что любая вещь напоминала только ее. К тому же, расстилая постель, он обнаружил в спальном мешке какой-то мягкий комочек – забытую Ольгой резинку для волос. Он спрятал находку в карманчик, где лежала нефритовая обезьянка, и немного успокоился.