Сергей Алексеев - Сокровища Валькирии: Стоящий у Солнца

«Вот сволочи! – безадресно подумал он. – Почему они берут для этих целей славянок? Ну да, к русскому лучше посылать славянку, хотя вдруг бы я захотел нечто экстравагантное? Шведку, например. Вот сейчас возмущусь и буду кричать: „А ну подать мне шведку! Почему я на шведской территории должен спать с полькой? Да они мне опостылели еще при коммунистах!“ Сволочи, и ведь подадут! – разочарованно подумал Иван Сергеевич. – И тогда уже не откажешься… Хотя тут придраться можно. Женщина – не телефонный аппарат!»

– Благодарю вас, – ласково отозвалась официантка. – Это некоторое нарушение этикета… К тому же я уже пообедала!

– Ну, выпить со мной рюмочку вам не запретит никакой этикет, – добродушно проговорил Иван Сергеевич. – Мы же люди современные и, в конце концов, не на дипломатическом приеме, а в «гостинице». Не стесняйтесь!

Он достал из шкафа рюмку и фужер, словно профессиональный официант, протер их полотенцем и, обмотав горло бутылки, налил коньяк: кем бы она ни была, а ухаживать за красивой дамой всегда приятно. Да жалко девку: через пять – семь лет потеряет привлекательность и придется распрощаться со своей профессией. Куда ей потом? Резидентшей? Связной? Машинисткой?

– Меня зовут Иван! – сказал он и поднял рюмку. – Выпьем за знакомство!

– Очень приятно! – сказала она. – У вас очень мужественный вид! Супермен!

Она имела в виду бритую голову, конечно. Эх, знала бы, какой вид был недавно! Бабушки возле церкви, здороваясь, кланялись, как батюшке.

«Вторую придется по логике пить на брудершафт, – с тоской подумал он. – Поцеловаться с ней, конечно, будет приятно… Но захочется потом плюнуть».

Августа отпила глоток и поставила рюмку – значит, в коньяк ничего не подсыпали. Впрочем, подсыпать еще рано, он же пока затеял дискуссию на нравственные темы и не отказывается от должности.

Он налил еще коньяку, но пить на брудершафт решил третью. Августа посматривала на него с интересом: наверное, ей, как и всем женщинам, нравилось кормить мужчин.

– Пан будет работать в нашей фирме? – спросила она затаенным мелодичным голосом.

Шведам требовалась горячая информация, чтобы оставить вечерний разговор и перехватить упущенную инициативу.

– Пан изучает вопрос, – неопределенно, тоже с улыбкой ответил Иван Сергеевич. – Я пью за вас, очаровательная пани Августа!

Она опять пригубила и доверительно сообщила:

– Мне очень нравится работать в нашей фирме!

«Еще бы не нравилось, – подумал он, закусывая острейшей колбасой салями. – Любимая работа всегда нравится. Мне тоже было интересно… Надо поменьше есть, а то предъявят счет – не оплатить будет. Так и без сапог в горы уйдешь…»

– Да, чувствуется, фирма неплохая, – одобрил Иван Сергеевич. – Шведы – народ приличный, обходительный и не наглый, как американцы. С ними можно иметь дело.

– О да! – поспешно воскликнула Августа, и Иван Сергеевич поймал себя на мысли, что этот дурацкий возглас заразителен и начинает его раздражать.

– О да! – повторил он за официанткой. – О да-да-да…

– Я очень люблю Польшу, – призналась она. – Но у нас сейчас, как и в России: предприятиями руководят выскочки, непрофессионалы, политические работники, а то и просто молодые хамы. Грубость, невежество, кризис… И слышишь кругом – деньги! Доллары! Злоты!

– Вот и я присматриваюсь, – сказал Иван Сергеевич. – Не хочется покупать кота в мешке…

– Вы будете руководить нашей фирмой? – боясь расплескать свой голос, спросила Августа.

«Эх, придется пить на брудершафт, – про себя вздохнул он. – Иначе не получится доверительной беседы… Ну ладно, прости меня, Валентина Владимировна, грешник я старый…»

Он наполнил рюмки и подмигнул ей:

– Пани Августа! А давайте-ка выпьем на брудершафт? Я все равно мысленно говорю вам «ты»!

– О да! – Она встала с рюмкой, и едва заметное волнение – это уже не профессионально! – промелькнуло в ее зеленых глазах. – Я тоже говорила вам «ты»…

«Вот же зараза! – про себя воскликнул он. – На ходу лепит! Ну, да лет, поди, десять трудится…»

Они проделали этот дурацкий ритуал и поцеловались. Помада у Августы была вкусная, с едва уловимым и притягательным запахом. Ну просто не помада, а психотропное средство!

Теперь можно и ваньку повалять…

– Не знаю, буду руководить или нет, – проговорил Иван Сергеевич, – есть у меня один нюанс… Нравственный момент. Ведь до меня был Савельев.

– Да, был пан Савельев, – подтвердила она. – Очень грубый человек, как полек…

– Ну, грубый, не грубый… Это мой ученик! – вздохнул он. – И я теперь должен перешагнуть через него. Правда, он подлецом оказался: машину мою спалил, заставил меня в прямом смысле бежать из Москвы. Хорошо, в нашей Службе остались мои люди. Подсказали ехать в Красновишерск, – безбожно стал врать Иван Сергеевич. – И по дороге подстраховали… Резиденцию-то никто не знает!

– О да! – провозгласила Августа. – Мы не делаем рекламы…

– Какая реклама в нашем деле? – Он тронул кофейную чашку, и Августа мгновенно среагировала – налила кофе. – Понимаешь, Августа, штука очень сложная. С одной стороны, я, значит, через своего ученика переступил, с другой – у меня тут в горах где-то товарищ ходит, вместе работали. Ну, Савельева скинули – туда ему и дорога. А друга жалко! Если я сяду в кресло, савельевские ребята прижмут его в горах и… грохнут!

– О-о! – в испуге вскричала она. – Такая опасность?

– Мало того, тут может начаться настоящая гражданская война, – доверительно сообщил Иван Сергеевич. – Слыхала, здесь раньше люди пропадали? Так вот может пропасть вся фирма вместе со шведами. Я же всего им не могу сказать в открытую…

«Но зато ты все это им расскажешь. – Он отхлебнул кофе и, заметив сигареты на столике, закурил. – Пусть почешут затылки…»

– О да! О да! – В ее глазах подрагивали две маленькие слезинки, якобы появившиеся от страха.

– Все дело, Августа, в психологии русского человека, – продолжал он. – Пока был Институт и мы лазили по Уралу, было относительно спокойно. Ну, случалось, то камень на голову упадет, то лось человека забьет… Но если тут, в горах, появятся иностранцы – все, партизанская война! Ни пяди земли! Ни грамма золота! Нет ничего страшнее русского бунта, об этом еще Пушкин говорил. В каждом сидит Пугачев, Стенька Разин и Гришка Отрепьев… Вот какие дела, чудо ты мое! Понимают ли это шведы?

– Да, понимают! – подтвердила Августа. – Поэтому наш офис без афиши, без рекламы. На улице говорить только по-русски! Или молчать.

– Опасная у вас работа, – посочувствовал Иван Сергеевич. – Но это, прелесть моя, лишь одна сторона дела. У Савельева в горах остались люди, много людей, преданных своему хозяину. Это, знаешь, профессиональные шпионы. Самые настоящие!