Дмитрий Нелин - Тульпомансер. Книга 1 [publisher: ИДДК]

– Да фигня! Она редко нам нужна. Только энергию на это тратить. Стоп, где мы? Что за зал? Почему тут так пусто?

Мы оказались посреди круглой комнаты без окон или дверей. Не стояло никаких стульев или столов. На стенах не висели картины. Тут было абсолютно пусто. Будто кто-то собирался сделать ремонт, но забыл и остановился в самом начале работ.

– И куда дальше? – спросила Айлин.

– Э-э-э, не знаю, – я растерянно озирался по сторонам, – я думал, что тут должно быть нечто особенное, раз это место так хорошо охраняют, но как видишь, тут просто ничего нет. Это обманка!

– Да, ты не любишь, когда тебя обманывают.

– Ненавижу просто! Но ведь так не должно быть! Зачем другие игроки так стремятся к этой башне? Почему рыцари пытались нам помешать?

– Может быть, дело в банальном незнании? – Айлин сотворила себе небольшой стульчик, села на него и стала расчесывать волосы каменным гребнем. Это я его ей подарил. Малахитовый. Мой подарок ей пришелся по вкусу.

– Понапридумывали себе черт знает что и носятся с этим, – продолжила девушка, – а это все иллюзия. Пустота.

– Да так не бывает! Кто-то же построил эту башню, поставил охрану! Неспроста же это все.

– Ну, может быть, тут было что-то раньше, а потом это забрали, а кактусы и не в курсе, что предмет уже украден. Это как охранять пустой ангар. Что, неправдоподобно звучит?

– Не знаю, – признался я, – ерунда какая-то! Ненавижу такие дурацкие игры!

Я со злостью ударил ногой по полу. Послышалось низкое гудение. Это еще что такое, а? Тысяча чертей! Пол под нашими ногами исчез, и мы вместе со стулом полетели вниз. Там внизу горел голубой свет, и я чувствовал, что он дает мне приток новых сил! Это источник света, да?

– Наверное! – ответила мне Айлин, хватая меня за руку и прижимая к себе. Я смутился, потому что мы таких близких контактов никогда себе не позволяли. Мне всего шестнадцать лет, а Айлин около двадцати пяти.

– Мне двадцать шесть, – поправила девушка, но и это было неправдой. На самом деле ей всего три месяца. Она тульпа, и я создал ее, чтобы она помогала мне исследовать мир сновидений, в который меня выбивает почти каждую ночь. – Айлин!

– Я все знаю, Ник! Держись! Мы разобьемся об это пламя вместе!

В ушах свистел ветер, голубые языки огня взметались прямо рядом с нами, но я не чувствовал никакого жара, только какое-то странное чувство удовлетворения растекалось по всему моему телу. Я прижался к Айлин покрепче и положил руку ей на талию.

– Совсем, что ли? – спросила она и тут же оттолкнула меня. Я схватился за ее руку, но она резко разжала пальцы, и я полетел вниз уже в одиночестве. Тульпа исчезла. Бросила меня! Черт, она у меня с характером, конечно, но это я сам виноват. Сам такую создал, а она потом еще давай меняться. Все! Я распростер руки, перевернулся на живот и рухнул прямо в голубое пламя. Не понимая, что происходит, я стал дергаться и мять руками окружающее пространство, которое внезапно стало мягким на ощупь. Лишь затем до меня дошло, что я проснулся и изо всех сил сжимаю одеяло. Я вернулся. В палате еще темно. До утреннего обхода еще десять минут, но я уже открыл глаза. Скоро придет медсестра и принесет мне утку. Сам я, увы, пока не ходок. Все из-за глупой аварии и серьезной травмы, из-за которой я прикован к чертовой кровати уже почти три месяца, но я отчаянно верил, что скоро это все закончится. Я обязательно встану на ноги. Иначе просто не может быть.

За три месяца до этого…

– Коля, ты в магазин пойдешь или нет? – недовольно спросила мать, заглядывая в мою комнату.

– Да там уже темно, мам.

– А ты что, темноты боишься, что ли? Хлеба надо купить, да пакет молока и ряженки.

– Я боюсь не темноты, а того, что живет в ней, – философски ответил я. – Может быть, уже завтра с утра загляну?

– Ты же спишь до обеда, а потом подпрыгиваешь как ошпаренный и несешься на уроки, даже не завтракая.

– Вторая смена – она такая, мам, – попытался отмазаться я.

– Ничего не знаю. Брось свой ноутбук. Опять в стрелялки играешь, да?

– Нет, я их не сильно люблю. Говорил же тебе. Я только по файтингам крутой специалист.

– Угу, тоже мне, крутой нашелся. Вот деньги, сдачу вернешь. – Мама вошла в комнату, включила свет и положила на стол рядом со мной скомканную пятихатку. – Возьми рюкзак, пакет не покупай.

– Опять мелочишься? – спросил я и, поставив игру на паузу, отодвинулся от стола.

– А как же мне не мелочиться, Коля! – возмутилась она. – Ты у меня не работаешь, я – водительница троллейбуса. Отец твой пропащий последний раз алименты знаешь когда присылал? Когда тебе десять лет было, а теперь он официально безработный. Бомжует небось. И ты таким же станешь, если будешь только в игрушки свои играть. Мне звонила Людмила Сергеевна.

Классуха. Вот же черт…

– У тебя опять проблемы с математикой и геометрией. Максимум тебе поставят тройки, и то только потому, что учителям тебя жаль. А окончательный балл будет низким. И как ты сдашь ЕГЭ? И куда ты поступишь, а? – Опять она за свое взялась. Вот бесит уже реально. Каждый вечер несет одно и то же.

– Я в Питер поеду. Поступлю в Институт философии.

– Куда, Коля? – Мать устало села на мою кровать. – Ты в своем уме? Тебе же не десять лет, а шестнадцать. Ты головой должен думать. Какая еще философия? Умничать будешь и языком молоть? У нас за такое только депутатам платят, Коля, но чтобы им стать, не философом нужно быть, а богатеем. Загубишь ты свою жизнь. Одно хорошо – Глеб скоро освободится.

– Этот зэк? – Я тяжело вздохнул. Мама снова не в себе. Опять вспомнила про этого придурка. И ведь она – взрослый человек. Все должна понимать, не маленькая же, да и не первый это случай.

– Он заключенный, Коля, а не зэк.

– А какая разница? Ему десять лет дали, за убийство.

– Он не виноват, его подставили.

– Ага, это он тебе так говорит. Хорошо, что ты хоть на свиданки к нему не ездишь. – Я отлично помнил фотки этого Глеба. Низкий лоб, выпуклые, как у гориллы, надбровные дуги, маленькая челюсть и широченные губы-лепехи. Взгляд хитрый, глазки маленькие. Сразу видно, что он тупой и свободы не видел с малых лет, но вот моей матери везет на таких. Три года назад ей названивал с зоны какой-то дядя Женя – еще тот упырь. Его, правда, так и не выпустили, но мама его активно подогревала. Клала ему деньги на телефон, отправляла посылки с гостинцами. Она мне забывала связь оплачивать, зато Жене – никогда. А теперь вот появился Глеб.

– Дурак ты, Коля, – мама скрестила руки на груди, – он меня любит.

– Да у него таких, как ты, еще штуки две или три, письма тебе пишет целый коллектив уголовников, а ты ведешься на все эти сопли и романтику. Самой уже сорок.

– Замолкни! Иди в магазин, я сказала! – Мама перешла на повышенные нотки, и я понял, что дальше с ней разговор бесполезен. Она просто несчастный человек, потерявший многое и не видящий никаких перспектив.