Оксана Глинина - Янтарь на снегу

— Ты чего? — шикнул он. — Уснула?

Оказывается, всех невест стали по очереди приглашать к королю для знакомства. Ага! Мне хотелось высказаться по поводу таких сомнительных знакомств, но думалось, что мое мнение никого не интересует. Тем более что девицы улыбались, желая понравиться нашему монарху. А мне что? Понравиться я ему не желала, а вот оттаскать за уши хотелось сильно.

Первой призвали Иоланту Тапреш. Она, и без того бледная, от страха посерела. Вцепилась в своего батюшку и под руку с ним пошла к трону, на котором восседал его величество. Чувствовала она себя явно не в своей тарелке, этому способствовали брезгливо наморщившиеся и сделавшиеся совсем противными физиономии придворных вельмож.

Ах, что вы, как вам не нравится дочь купца, да еще и с такой особенной внешностью! Это же так пошло!

Фу! Какие же они все снобы. А сами-то, поди, не отличаются ни скромностью, ни добродетельностью.

При взгляде на Иоланту сердце сжалось. Девушка в ужасе тащила за собой упирающегося отца. По правилам дева должна была подходить к королю одна, и родитель пытался аккуратно отцепить ее руку от своей, но, видимо, хватка была на славу. В толпе кто-то хихикнул, кто-то фыркнул, а кто-то демонстративно вздохнул. От этого Иоланта совсем оробела и остановилась. Наверное, чтобы развернуться и убежать.

— Боги! — презрительно фыркнула Эсме. — До чего же она жалкая!

— Ты бы конечно же так не тормозила, — усмехнулся в ответ Яргин. — Взяла бы короля в оборот, он с трона встать не успел бы.

Вот этого никто не ожидал. Кузина от досады выдернула свою руку из руки брата и отвернулась, но наткнулась взглядом на братьев Сковитас, которые явно услышали ее замечание в адрес Иоланты, поэтому особой теплоты и поддержки в их взглядах не было. Эсме ничего не оставалось, как скрыться за спиной Легарта.

Тем временем Иоланта добралась до помоста, где на троне восседал король, а рядом стояла его свита. Ее батюшка наконец отцепился от дочки и скрылся в толпе. Очень заботливый родитель, нечего сказать!

— Мой государь! — поприветствовала монарха бледная, как труп, Иоланта и склонилась в глубоком реверансе. — Не могу передать, какая великая честь для меня — Иоланты Тапреш, дочери простого торговца — присутствовать здесь.

Она не лепетала, а говорила довольно четко и ясно, никак не выдавая волнения голосом. А еще в ее речи чувствовалось неплохое образование, приобретавшееся годами, а не за несколько недель. И хоть Иоланта дрожала, как осиновый лист на ветру, в самой девушке просматривался характер.

— Рад приветствовать вас, леди Иоланта! — Король склонил голову. — Надеюсь, у вас нет жалоб на королевское гостеприимство?

— Нет, что вы, ваше величество!

— Надеюсь, леди помнит об условиях обряда знакомства? — прокашлявшись, встрял старичок, похожий на Зюзю. Складывалось впечатление, что ему очень хотелось закончить все поскорее. Но к чему тогда было затевать шум на весь мир?

Иоланта согласно кивнула и снова сделала реверанс, который получился заметно лучше, чем первый.

— Ваше величество, — заговорила девушка. — Сложно представить нечто дорогое сердцу леди, что было бы не стыдно преподнести в дар возлюбленному, кроме своей любви. К тому же я не леди по рождению. Но мои близкие всегда учили меня тому, что любовь — самый ценный из даров.

В зале повисла гробовая тишина. Никто из ясновельможных особ не ожидал от дочери торговца такого красноречия. Между тем речь Иоланты становилась все более смелой и искренней:

— Но сегодня я увидела вас, мой государь, впервые, и врать, что мое сердце навеки отдано вам, не хочу. И все же я приготовила в подарок то, что действительно ценно для меня и что я не постыдилась бы подарить самому королю или возлюбленному.

Иоланта подошла к небольшому постаменту и положила на него свой сверток. Края тряпицы, похожей на старый гобелен, разошлись, внутри оказалась небольшая, ничем не примечательная коробка. Кто-то в толпе гостей снова хмыкнул, но это уже не смущало девушку.

— Эту шкатулку когда-то давно создали маги нашего мира.

А вот от этих слов по толпе пронесся удивленный гул. Даже у короля вытянулось лицо. Невозмутимым остался лорд Вардас, в этом мире его вообще мало что могло удивить.

— Именно благодаря ей мой предок сумел разбогатеть, — продолжала рассказывать Иоланта. — Он прятал сюда добытый янтарь и таким образом мог перевозить его по всей стране. Прошло время, сегодня изобретено много способов, чтобы сохранить товар от грабежа и порчи, да и дело моей семьи разрослось и перестало вмещаться в эту шкатулку. Но неизменным осталось одно: именно благодаря этой вещи моя семья стада тем, что мы есть — самыми успешными торговцами янтарем в мире. Поэтому мы сберегли шкатулку, и теперь я дарю ее от всей души и без сожалений.

— Думаю, подари вы ее своему возлюбленному, он был бы в не меньшем восторге, чем я, — произнес король.

— Это еще не все, — проговорила девушка, — как только вы капнете в отверстие замка каплю своей крови, никто, кроме вас, никогда не сможет вскрыть замок шкатулки.

— А еще ее никто не сможет найти, ведь так?

— Да, ваше величество, вы совершенно правы, ее никто, кроме вас, не сможет обнаружить.

Иоланта снова поклонилась Витгерду и собиралась уйти.

— Я несказанно благодарен вам, леди Иоланта! — произнес король, встал и поклонился девушке. — Это невообразимо ценный подарок!

Следующей призвали Хельгарду из Дагендолла. Из чего я сделала вывод, что в списке глашатая девушки стоят не по происхождению, а вразнобой. Что, на мой взгляд, было даже неплохо, но нравилось не всем.

Хельгарде как раз было наплевать. Она вышла с совершенно непробиваемым лицом и тут же развернула свой сверток. Какое там красноречие Иоланты! Северная принцесса расстелила перед Витгердом шкуру огромного белого медведя, отчего по залу пронесся удивленный вздох, а король немножко побледнел.

— Вот! — гордо воскликнула девушка. — Этого медведя я сама убила на охоте!

Я ахнула. Выходит, я была не так уж далека от истины, когда решила, что Хельгарда отлавливала медведей и душила голыми руками.

— Н-не может быть… — послышалось в толпе.

— Может! Зверь этот из старейших хранителей всемирного древа, вон как шкура лунным серебром отсвечивает! — обернулась гордая и безмерно довольная собой северная принцесса. — Я три дня на этого гада охотилась, а на четвертый он устал от меня убегать, тут-то я его и положила. И, заметьте, брат и батюшка мне не помогали.

Члены семьи Хельгарды во главе со своим королем гордо подняли бородатые подбородки — суровые люди из холодного края, которым не страшно выйти в одиночку на белого медведя. Наш король стал еще бледнее, но ничего, ему как раз не повредили бы твердая женская рука и хорошая выволочка, сгодилась бы для этого и тяжелая ладошка северянки.