Валентина Чеботкова - Легион проклятых. Затерянная во времени

– С чего ты взял? – под плащом было незаметно, как напряглись ее плечи.

– Ну, я видел, как он выходил из твоей комнаты. Вчера.

Марта содрогнулась от воспоминаний вчерашней ночи. Сухое тепло его пальцев на ее губах упорно казалось ледяным слизняком. Высокий, худой, с резкими чертами лица, словно художник размашисто писал его портрет, Стефан Дитрих напоминал грифа, что выглядывает падаль с высокого дерева.

– Он спрашивал о Викторе, которого мы уже давно безуспешно разыскиваем. Поэтому сегодня мы переходим к более радикальным и, я очень надеюсь, действенным методам. А какие у него дела с южной обителью мне он не докладывает.

Питер вывел лошадей из конюшни и уже запряг их в экипаж. Охотники запрыгнули внутрь, карета тронулась. Марта молча размышляла под стук копыт.

Дэрил оглядел своды монастыря. Высокий потолок обители утопал во тьме. Запах свечей и еды наполнял зал. Лестница, что вела вдоль стены на второй этаж, была слабо освещена. Гобелены в дрожащих тенях казались живыми.

– Его преосвященство был здесь накануне, – сказал мягким голосом настоятель. – Идемте, я провожу вас в библиотеку.

Тут в зал выбежала раскрасневшаяся низенькая женщина. Белый чепец ее сбился от бега, и волосы выбились, но она, казалось, этого не замечала. Подхватив выцветшие юбки, она промчалась мимо них, даже не заметив, распахнула дверь на улицу.

– Майн гот, как же так! – в сердцах бросила она. – Не успела.

Женщина обернулась и увидела смотрящих на нее мужчин. Дэрил рассматривал ее с любопытством, настоятель же выглядел смущенным.

– Анна, что происходит? – спросил отец Иаков.

Женщина вспыхнула, виновато опустила глаза.

– Отец Иаков, простите, – произнесла она с акцентом. – Я забыла передать мисс Марте ее лекарство.

Настоятель охнул.

– Святые небеса! Как же так, Анна?!

– Простите! Я спешила изо всех сил! – женщина разрыдалась.

Дэрил стоял потрясенный, не в силах пошевелиться. Но рыдания этой слабой женщины вырывали сердце клешнями. Он подошел к ней и слегка приобнял за плечи, стараясь заглянуть ей в глаза.

– Ну что вы, я уверен, она скоро вернется. К тому же она выглядела более чем здоровой. Не стоит так убиваться.

Анна зарыдала еще громче.

– Сэр, позвольте, – настоятель подошел к женщине и тряхнул ее за плечи. Анна сразу пришла в себя. – Когда она приняла свое лекарство в последний раз?

– Мисс не ела уже три дня. Я пыталась дать его ей с водой, но кувшин с водой в ее келье всегда оставался не тронутым, – тихо проговорила женщина.

Настоятель отпустил ее.

– Молитесь, Анна. Нам остается лишь молиться.

Теперь он как будто бы заметил Дэрила. В глазах его читалась тревога.

– Брат Дэрил, я вынужден попросить вас держать этот разговор в секрете!

– Что? Я…

– Поклянитесь мне, именем Господа! – мягкий голос настоятеля стал жестким. Похоже, этот вопрос был крайне важен. Дэрилу ничего не оставалось, кроме как поклясться.

Старичок сразу поник, словно все его годы навалились разом на плечи, Анна подхватила его под руку.

– Накрой на стол, Анна. Наш гость устал с дороги и, наверняка, голоден. Я подойду к вам через минуту.

Оказавшись один в просторной библиотеке, одновременно служившей и переговорной, и столовой, Дэрил обдумывал этот диалог, чьим свидетелем невольно стал. Камин мерно потрескивал, обдавая теплом. Свечи подрагивали. Так значит, Марта больна? И они лечат ее тайком. Держа ее в неведении. Но разве можно так?

Мужчина подошел к огню, поглощенный мыслями. Образ юной охотницы не выходил у него из головы. Сколько ей было лет? На вид не больше 20. Она до боли напоминала ему Оливию, только красота Марты была какой-то холодной, мертвой. И голос звучал жестче, хоть дерзость была та же. И глаза, эти необычные желтые глаза. Было в ней что-то. Необъяснимо притягательное, и одновременно какое-то холодное, пугающее. Судя по ее неуклюжести, платья она не очень любила. И куда она поехала в таком виде? Дэрил улыбнулся своим мыслям, вспомнив, как она огрызнулась. Щечки ее едва заметно порозовели. Хотя теперь, зная, что она больна, можно было понять, отчего она так бледна. Оливия всегда была такой румяной, веселой и смешной. Его смелая, отчаянная бунтарка Оливия… Он уже начал ее забывать, почти пять лет прошло.

Звякнула посуда. Мужчина оторвался от своих дум. Анна была сама не своя, руки ее дрожали, глаза раскраснелись и опухли. Губы беззвучно что-то шептали. Кажется, она молилась.

– Мисс Анна? – обратился к ней Дэрил. Женщина вздрогнула. – Простите, что напугал вас, – тут же поспешил извиниться мужчина.

– Нет, что вы, это вы простите. Не нужно было… – она замолчала, всхлипнув.

– Почему вы так переживаете за нее? Она настолько больна? И почему она не ест и не пьет? Марта не похожа на монашку, чтобы лишать себя еды.

Анна колебалась, не зная, что сказать. Посмотрела по сторонам, словно ища поддержки, но в столовой кроме них никого не было. Затем она извиняющимся взглядом посмотрела на него.

– Вы добрый сэр, но я не могу обсуждать мисс. Простите, я всего лишь кухарка. Скажу только, что мисс Марта святой человек. Пусть ее манеры не обманут вас. Мисс…

– Анна! – в столовую вошел настоятель. Женщина замолчала и поспешно выскочила из столовой. Старичок был все в той же ветхой рясе, руки его судорожно перебирали четки, выдавая волнение. Только взгляд хранил такую силу, что, казалось, его насильно поместили в это стареющее тело. – Не забывайте о данных клятвах, брат. Лучше поешьте.

Дэрил ощутил приятный запах супа и свежих лепешек. Голод тут же напомнил о себе, сдавив желудок. Поблагодарив за еду, мужчина приступил к позднему ужину, забыв обо всех вопросах, что тревожили его.

Город готовился ко сну. На стенах домов плясали причудливые тени. Яркий диск почти полной луны освещал задумчивое лицо Марты. Малькольм наблюдал за ней с неприкрытым любопытством. Они охотились вместе чуть больше четырех лет. Не раз она спасала его шкуру, вставая между ним и смертью. Не раз он защищал ее, хоть она и не просила об этом, а благодарить не собиралась тем более. Все шрамы на ней чудесным образом затягивались, вампирская скверна заботилась о носившем ее теле. Так долго. Но он ничего о ней не знал. Сегодня она впервые появилась перед ним в платье. И эта легкая неуклюжесть при всей ее кошачьей грации казалась очень милой.

Ее высокая прическа, – одному богу известно как Марта ее сделала, – была украшена белыми цветами, завитые локоны покачивались в такт экипажу. Руки ее, непривычно обнаженные от плеч, были облачены в длинные белоснежные перчатки, оружия Малькольм не видел. Быть может, она спрятала его на ноге под юбкой? От одной мысли об этом ему становилось жарко. В платье она выглядела еще более прекрасной, чем в своем обычном наряде. Он взял себя в руки и с силой отвел взгляд. И как раз вовремя. Марта уже начинала раздражаться. Сколько можно пялиться?