Валентин Соловьев - Высшее магическое образование [litres]

В итоге академия получит больше выгоды от смерти одной из сестер, чем от их выживания. Рейнальду такое положение вещей не нравилось, но ситуация слишком сложная. Вмешайся он или кто-либо из состава академии напрямую, то при смерти одной из сестер для академии ситуация превратится из досадной неприятности в непоправимую трагедию. Ему оставалось только помогать обходными путями, и все, что мог, он уже и так сделал.

Теперь все зависело только от того, смогут ли студенты ухватить шанс, который он им предоставил…

Утро «большого дня» началось с анонимного послания.

Здравствуйте.

Хочу поделиться некоторыми актуальными для вас сведениями:

– сегодня на тренировке планируется покушение на Сакурай;

– убийца является членом организации «Паутина теней» и известна под кличкой Сирена;

– на теле всех членов этой организации имеется татуировка в виде паутины.

Желаю вам удачи,

доброжелатель.

Что, Ярославу было слишком трудно это все самому сказать? Анонимность, конечно, важна, но какой в ней смысл, если и так понятно, кто письмо отправил? По идее, письмо мог отправить кто угодно, но есть одно большое «но». О том, что мне вообще может быть интересна такая информация, знают только Сакурай и Цянь, которым анонимностью прикрываться не надо. Значит, этот «аноним» за мной следит. Это оставляет в списке подозреваемых только двух людей – Ярослава и потенциального убийцу, но зачем это последнему (эти недели я к сестрам не приближался), мне не придумать.

Но это все так – между делом говоря. Куда важнее само сообщение. Наконец хоть какие-то новые сведения по делу. Не скажу, чтобы я разрывался в поисках, но у меня на счету уже два попадания в лазарет из-за него. Это уже дело принципа.

Что получается? Пять подозреваемых: Видула, Даниела, Ариана, Идзуми и Кали. И теперь дополнительный ориентир – татуировка в виде паутины. Конечно, подходить к девушкам и спрашивать: «А нет ли у вас татуировки в виде паутины? А проверить можно?» – не самый лучший выход. Результаты будут отличаться лишь в количестве новой информации, которую я узнаю про себя. Тем не менее с одной – основной – подозреваемой есть возможность разобраться уже сейчас.

– Элла, мне нужна запись с той проверки, которую нам устроил профессор.

– Что конкретно тебя интересует?

– Тот момент, когда я вышел к водопаду. По словам Кали, она была тогда раздетой.

– Что, сам будешь проверять?

– Так ведь для дела.

– Угу, угу…

На удивление, искомое нашлось практически мгновенно. На правом бедре у нее действительно был какой-то рисунок. Издалека было еще непонятно, но при увеличении картинки маленький кружок превращался в восьмиугольный узор паутины. Вот и определились. Только что с этим делать?

Дубинкой по голове, и никаких проблем – решение интересное, но здесь не подходит. Начать хотя бы с того, что на Кали одной дубинки не хватит. Да и кто кого, тоже под серьезным вопросом. Остается только разговор по душам. Мирные переговоры можно провести до начала тренировки. Времени впритык, но успеть можно. К сожалению, ничто не помешает ей согласиться лишь для виду. Тогда во время тренировки она будет настороже, и противодействовать ей станет заметно сложней. Если учитывать высокую вероятность того, что при успешном покушении всех собак повесят на меня, то такого риска я себе позволить не могу. Придется переводить «мирные переговоры» в боевой обстановке – во время тренировки.

Полутора часами позже вся наша группа собралась в раздевалке и осматривала предлагаемую нам экипировку.

– Нас что, на войну отправляют?

От кого прозвучал данный вопрос, значения не имело – похожие мысли вертелись в голове у всех.

– А что вас собственно удивляет? – поинтересовался профессор Фэйт. – Обычные боевые костюмы.

Прошедший алхимическую обработку комбинезон камуфляжного окраса был действительно весьма обычным… Обычным обмундированием для спецназа и военных. Только экзоскелета для усиления и ускорения не хватает. Ни в какое сравнение с тем хламом, которым мы пользовались ранее, эти костюмы не идут, но даже не в этом дело.

– Костюмы-то ладно, – подала голос Видула, – нас больше волнуют эти железки.

Под «этими железками» подразумевался широкий выбор колюще-режуще-стреляющего оружия, предоставленного нам. Несколько мечей, копий и много пистолетов. Присутствовали даже снайперские винтовки. Хоть заклинания и превышают огнестрельное оружие по мощности, но оно играет скорее вспомогательную роль. Да и к тому же никто не запрещает на пули накладывать заклинания.

– Обстановка, максимально приближенная к боевой, чтобы вы могли полностью показать все свои способности.

Куда уж ближе, если и пули, и заклинания настоящие…

– Но если все могут пользоваться таким оружием, то никакие «обычные боевые костюмы» не помогут.

– Давайте вы сначала оденетесь, а потом если еще останутся вопросы, то я отвечу, – ухмыльнулся профессор.

Надев вышеупомянутую форму и каску, я включил диагностику системы. Спустя пару секунд это все синхронизировалось с Эллой, и я услышал из динамика ее радостный голос:

– Ошибки в пределах допустимой нормы. Все системы готовы к использованию.

Тогда объясни мне, пожалуйста, что в этом скафандре такого особенного, что его носители не покрываются дырками, когда по ним стреляют, – прошептал я в микрофон. Благо в шлеме хорошая звукоизоляция – не захочу, и меня никто не услышит.

– В костюм встроен талисман «Последняя линия», текущий заряд: один час активной работы и одна телепортация, – ответила Элла.

Как они раскошелились на эти тренировки… За жизнь действительно можно не беспокоиться. Талисман не только защитит от смертельных ранений, но и телепортирует в лазарет для осмотра. В связи с такими полезными характеристиками, он используется практически во всех состязаниях, в которых применяется магия. Другое дело, что мана для него стоит дорого, и для обычной тренировки получается расточительно. К тому же если заблокировать пространственные перемещения или исказить работу пространственных заклинаний, то талисман, скорее всего, не активируется – в реальных боевых действиях польза от него весьма условная.

Обведя взглядом предлагаемый арсенал смертоносных железок, я остановил свой выбор на русском пистолете – МПР-9. Выбор был основан не на характеристиках или патриотизме. В огнестреле я не разбираюсь, а об отношении к родине я уже рассказал ранее. Причина в другом: это единственная модель, которой я пользовался. Взяв пистолет, я рассовал по карманам три запасных магазина. Жаль, больше не дают. На тренировке разрешено использование накопителей с суммой хранимой энергии в сто мегаджоулей, что эквивалентно сорока тысячам «Ледяных копий» – бледновато сорок восемь патронов выглядят на этом фоне…