Антон Медведев - Любимая ведьма

— Смотри. Тебе везет.

На покрытом простыней столе лежал человек — парень лет двадцати с бледным осунувшимся лицом. Над ним хлопотала бригада врачей, на глазах Сергея один из медиков прижал к обнаженной груди парня пластины электродов. Разряд — тело парня дернулось, Сергей невольно вздрогнул.

— Бесполезно, — прокомментировала их усилия Татьяна. — Уж я-то знаю.

— Почему? — Сергей продолжал смотреть за работой врачей.

— Потому что его здесь уже нет. Они не смогут его вернуть: слишком поздно. Вероятно, передозировка наркотика. Как он тебе? — Девушка взглянула на Сергея. — Вполне подходящее тело.

— Мне он не нравится, — тихо произнес Сергей. — Только взгляни на его лицо. И он гораздо моложе меня.

— Глупости. Вполне симпатичный мальчик — уж поверь мне на слово, я как-никак женщина. И тело нормальное, не заезженное.

— Но он же наркоман…

— Ты выдержишь. Конечно, за телом придется поухаживать, привести в порядок. Но оно того стоит. — Татьяна внимательно следила за работой врачей. — И ничего не бойся, я помогу тебе. Дай руку… — Она взяла Сергея за ладонь и потянула его к потолку. — Мы должны опуститься сверху. Старайся не касаться врачей и не попасть им под руку.

Сергей парил под потолком, в голове теснились сотни мыслей. А потом пришел страх…

— Я не хочу. — Он умоляюще взглянул на Татьяну. — Не нужно этого.

— Тогда ты умрешь. Ты хочешь смерти? — Татьяна в упор взглянула на Сергея.

— Нет, но…

— Тогда никаких «но». Тебе повезло, такие тела не валяются на дороге. Так что не теряй времени. Развернись спиной вниз… — Татьяна помогла ему повернуться. — Хорошо. Сейчас я выберу момент и втолкну тебя в тело. Не бойся, все пройдет нормально.

— Да, но я в одежде… — спохватился Сергей.

— Это не та одежда, что может помешать. Когда очнешься, симулируй потерю памяти, это лучший вариант. А затем просто живи, Сережа. И постарайся забыть все, что с тобой произошло. — Татьяна едва заметно вздохнула, затем стала медленно опускать Сергея вниз.

— А ты? Как мне найти тебя? Где мы встретимся? — Торопливо произнес Сергей.

— Мы больше не встретимся, Сережа. Никогда. Так надо. Прощай. И прости меня за все, если сможешь… — Грустно улыбнувшись, Татьяна осторожно поцеловала его и рывком толкнула вниз…

Сергей хотел возразить, но сказать ничего не успел — в теле возникла противная дрожь, он начал задыхаться, свет почему-то померк. Затем ему стало совсем плохо — сознание поплыло, Сергей попытался закричать. Но губы не слушались, в глазах становилось все темнее. Где-то высоко под потолком он увидел лицо Татьяны, затем стало совсем темно, и тьма эта быстро поглотила остатки сознания.

Его выписали — а точнее, вытолкнули из клиники через три дня, в начале восьмого утра.

— Извини, брат, но у тебя нет страхового полиса. — Провожавший его до дверей молодой врач устало зевнул. — Радуйся, что вообще жив остался. И постарайся больше к нам не попадать…

На улице дул сильный ветер. Выйдя за ворота, Сергей остановился. Итак, куда ему? Домой? А есть ли у него теперь дом?

Он достал мятый листок бумаги, на нем был записан адрес. Его новый адрес, именно оттуда его увезли в реанимацию. Даже не его — того, чьим телом он теперь владел. Оставалось решить, идти ли ему туда. Впрочем, сходить все равно стоило, где-то там должен быть его новый паспорт. Без документов будет очень сложно.

Нужную ему улицу он нашел довольно быстро — если учесть, что пришлось идти пешком почти целый час. В карманах не нашлось ни копейки, а ездить зайцем Сергей не умел и не хотел. Оставалось найти нужный дом. Это на четной стороне — перейдя улицу, Сергей пошел по тротуару, поглядывая на номера домов.

Дом 26/2 оказался в глубине небольшого переулка, примыкавшего к высокому бетонному забору с протянутой по верху колючей проволокой. Сначала Сергей решил, что за забором находится тюрьма, но вскоре понял, что это всего лишь территория какого-то предприятия. А нужный ему дом оказался старой потрепанной общагой…

Итак, он живет в общежитии. Это уже хуже. Помня студенческую юность, ожидал увидеть у входа строгую вахтершу и вечную как мир вертушку, но ни того ни другого там не оказалось. Впрочем, о вертушке все же напоминал торчавший из пола маленький металлический обрубок.

Ему в двести семнадцатую квартиру. Точнее, комнату. Поднялся на второй этаж по узкой темной лестнице, вошел в столь же темный коридор. Господи, ну почему у нас все такое убогое?!

Двести двадцать шестая — значит, ему в другую сторону. Вот она…

Постучал с замиранием сердца. Еще раз, уже громче.

Никто не ответил. Забарабанил в дверь кулаком, чувствуя, как поднимается в душе слепая ярость.

Где-то позади щелкнул замок, из открывшейся двери высунулась вихрастая голова.

— Ну чего ломишься… — сонно проворчал незнакомец. — Нету его…

Сергей оглянулся.

— О, Андрюха… — обрадовался незнакомец. — Живой. А я думал, ты уже того… Чего ломишься?

— Ключа нет, — тихо ответил Сергей.

— Так он у Людки, — ответил незнакомец. — Она ж дверь закрывала.

— Где ее найти?

Несколько секунд незнакомец удивленно смотрел на Сергея, затем пожал плечами:

— В пятнадцатой, где ж еще. Что, совсем хреново было?

— Да, — кивнул Сергей и пошел к нужной двери. Далеко идти не пришлось.

Дверь открыла высокая светловолосая девица. День был воскресный, шел десятый час утра. Девица, судя по всему, только что проснулась — придерживая рукой полы халата, взглянула на Сергея. Ее глаза были заспанными, по щеке протянулась мятая красная полоса.

— А, это ты… Оклемался уже?

— Да. Я за ключом.

— Сейчас… — Девица хлопнула дверью перед носом Сергея. Затем в комнате что-то упало, послышался звон разбитого стекла и тихий невнятный мат. Наконец дверь снова открылась, девица раздраженно протянула ключ:

— На… Вазу из-за тебя разгрохала. Ты когда мне стольник вернешь?

Взяв ключ, Сергей несколько секунд молча смотрел на девицу. Вот такая она, новая жизнь…

— Верну, — тихо ответил он. — Скоро.

— Ты вернешь, — проворчала Людмила. — Дождешься от тебя…

Дверь снова закрылась у него перед носом. Зажав в ладони ключ, Сергей вернулся к своей двери.

Замок открылся со второй попытки. Зайдя внутрь, Сергей прикрыл за собой дверь и огляделся.

Это оказалось даже хуже, чем он ожидал. Выкрашенные до половины мрачной зеленой краской стены, выше — старая облупленная побелка. Металлическая кровать с драным матрасом, без всяких простыней, в ногах старое скомканное одеяло. Стол с парой грязных тарелок, стул. На подоконнике будильник с замерщей на трех часах стрелкой, замызганная электроплитка, рядом помятый чайник. Сбоку у стены стоял разбитый платяной шкаф с единственной покосившейся створкой, внутри угадывалось какое-то тряпье. Дополняла картину лампочка на засиженном мухами корявом проводе.