Михаил Коссой - Принцесса идет искать. Хроники Эвы Лины Маунтенар Декрой

– И что? – уворачиваясь от полотенца, спросила принцесса.

– Что! Он тараторит, а я спросонья торможу всеми копытами. И тут матушка Хло на шум прибежала.

– Она все знает?

– Только половину, – ухмыльнулась Ниса, вытаскивая заколки из головы принцессы. – Я ей сказала, мол, пошли вы с Клифом в город, там поссорились и разбрелись. И теперь, мол, Клиф есть, а тебя нет. Матушка пообещала Клифа на студень пустить и ринулась стражу на поиски поднимать.

– И что?

– И тут меня словно кто-то за язык потянул. Говорю, мол, не надо волноваться, ее рыцарь Элладайн поехал искать.

– Откуда ты знала? – повернулась принцесса.

– А я и не знала….

Свечи отражались в распахнутых глазах Нисы. Принцесса поежилась. Ниса неуверенно пожала плечами, потом присела и стала стягивать с принцессы шелковые чулки.

– Знаешь, – продолжила она, – матушка это услышала и как-то сразу расслабилась. Говорит: «Этот найдет».

– Почему? – Ниса снова пожала плечами.

– Клиф побрел домой, а я, улучив момент, двинула возвращать пропажу. Ну, а дальше ты знаешь.

– А как ты прошла охрану?

– Как я прошла охрану! Догадайся с трех раз!

– Глазки состроила? – принцессе все же пришлось поднять руки, чтобы Ниса стянула с нее нижнюю дневную рубашку и надела ночную.

– Я еще и руку стражнику на грудь положила для усиления. Ну, то есть на груди у него была кираса, пришлось класть ниже. Видимо, это был живот, – Ниса отогнула на кровати одеяло, и принцесса кряхтя заползла на середину простыни. – Надо тебе сказать, Его Величество здорово храпят.

Принцесса утрамбовала ухом подушку, выпутала нос из рассыпанных волос, и Ниса накрыла ее до подбородка одеялом.

– Спасибо, – принцесса честно постаралась вложить в это слово все, что чувствовала.

– Угу, – хмыкнула Ниса. – Ну это Игрена тебя взбесила, потом я еще добавила…

– Ну уж нет, – принцесса прижала на мгновение верхнюю губу нижней. – Мои заслуги-то уж себе не приписывай…

– Ладно, – и Ниса сменила тему. – Ты лучше представь, как я в темноте нужную шкатулку искала. Чуть глаза не выпали, так их таращила.

– Ниса… – позвала принцесса почему-то несчастным голосом.

– Что? – в Нисином исполнении это звучало как «Чуво?».

– Посиди со мной немного.

Ниса села на краешек кровати, и принцесса, выпростав руку из-под одеяла, взялась за ладонь своей лучшей фрейлины.

– Я теперь взрослая? – откуда-то из подушки спросила принцесса.

– Да, – сказала Ниса. – Но это не в последний раз.

От усталости принцесса не очень поняла, что имела в виду фрейлина, но пообещала себе подумать об этом.

– Почему вы мне помогли? – спросила она.

– Это трудно сказать, – помолчав, серьезно ответила Ниса. – Когда ты куда-то идешь, невозможно оставаться на месте, даже если ты идешь не в ту сторону. Понимаешь, о чем я?

Ответа не было. Приоткрыв губы и тихонько посапывая, наследница королевства Арранта и Озерного герцогства, принцесса Эва Лина Маунтенар Декрой спала.

В королевский замок с северных границ королевства по важным вопросам прибыл барон Майдем. Прибыл он не один, а с дочерью Биарой, из-за чего принцессе пришлось переменить на несколько дней все свои планы. Их, правда, толком и не было, но возьмись принцесса их составлять, они точно были бы не в том, чтобы, выполняя повеление отца, оказывать этой баронской дочке теплый прием!

Принцесса возила Биару на столичный рынок, гуляла с ней в королевском саду, провела экскурсию по замку, каталась на лошадях в Аррантонском лесу, в общем, как писали в одной балладе, – до краев наполняла чашу гостеприимства! При этом, однако, стремительно пустела чаша ее собственного терпения. Эта чаша у принцессы и так-то была размером всего лишь с небольшую кружку, а Биара еще и отхлебывала из нее, как пьянчуга из кадки с пивом.

Например, она наотрез отказалась кататься на плоту по озеру, сходить ночью в склеп короля Муна и посоревноваться в стрельбе из арбалета, чем всерьез принцессу озадачила – как ее еще-то развлечь? Вместо этого Биара осторожно переносила себя с места на место и вид имела отвлеченный. Каждый вечер она уединялась у себя в комнате, а утром на север, в земли Майдема, отправлялся верховой курьер. Принцесса уже начинала опасаться, что в замке закончатся курьеры, но так и не разузнала, что и кому Биара пишет.

И после всего этого принцессу угораздило встретить на главной лестнице барона, отца и еще каких-то вельмож.

– Лина, пригласи, пожалуйста, леди Майдем к ужину. Мы решили сегодня начать раньше, – сказал король.

Принцесса глубоко вдохнула, но сказать ничего не успела, отец приподнял одну бровь. Принцесса глубоко, но равномерно, чтобы не шипеть, выдохнула, растянула губы в вежливой улыбке и отправилась выполнять указания. А что еще она могла сделать? Можно было, конечно, во всеуслышание заявить:

– Для приглашений у нас есть фрейлины или, на худой конец, служанки! А я слишком важная и ценная персона, чтобы переться за этой Биарой на третий этаж!

Это была бы чистая правда! Однако принцесса вдруг подумала, что выглядела бы она при этом как та же Биара в королевском саду:

– Я не стану поливать эти розы, это дело для садовника! – заявила та, поджимая губки, хотя ей предлагали полить не все пятьдесят два куста розового лабиринта, а всего один просто для развлечения.

Чтобы не выглядеть как Биара, принцесса готова была бы сходить и на пятый этаж, но его, к счастью, не было. Все это принцесса додумала, как раз подходя к двери в комнату для гостей.

– Леди Майдем! – принцесса постучала в толстые доски. – Биара!

Никто не ответил. Принцесса занесла кулак, чтобы долбануть посильнее, но увидела, что дверь от стука немного приоткрылась.

– Леди Майдем? – принцесса заглянула в комнату.

Никого. Принцесса пробежала взглядом по помещению и случайно увидела на столе какие-то бумаги. За время одного вздоха любопытство сломило сопротивление представлений о приличии, и принцесса сделала шаг внутрь. Она пересекла комнату и раздвинула рукой листы плотной желтоватой бумаги. На одном из них сверху шла затейливая надпись: «Мой милый!». Дальше Биара ничего написать не успела, но это не имело значения, потому что принцесса не успела бы этого прочитать – в коридоре послышались голоса.

– Зоб свинячий, зуб гусячий, тараканьи потроха! – процитировала принцесса про себя рецепт неприятной ситуации от кухарки, матушки Хло.

Сказала она это уже после того, как совершила ряд стремительных действий: отщелкнула запор длинного платяного сундука у стены, откинула крышку, села в середине, закинула ноги, легла, опустила крышку и вдернула внутрь защемленный подол платья. В сундуке было жарко и душно.