Евгений Гаглоев - Восход багровой ночи [litres]

Тимофей, Сергей и Вернер поспешно вскочили, озираясь вокруг.

– Куда это нас занесло? – робко спросил Бельцев.

Все окна были выбиты, в стенах зияли дыры, и от этого по комнате гулял сильный сквозняк. Но помещение не выглядело давно заброшенным, скорее недавно разгромленным. На ветру развевались порванные кружевные занавески, на стенах висели покосившиеся картины в позолоченных рамах, вдоль стен валялись обломки мебели, судя по всему, старинной и дорогой. А в дощатом полу зияли огромные провалы, ощерившиеся обломками досок. Будто здесь произошло несколько взрывов или какие-то монстры выбрались из подземелья, проломив половицы. Глубокие следы острых когтей на полу подтверждали вторую версию.

– И правда, где это мы? – пробормотал Альф, поднимаясь с пола. – Я не узнаю это место.

Сергей подошел к одному из окон и отдернул изорванную штору. Они с Вернером выглянули наружу. Здание окружал сломанный дощатый забор, за которым виднелось большое озеро. С другой стороны здания высился густой лес, за которым темнели скалистые горы.

– Кажется, мы в доме у Змеиного озера! – объявил Сергей. – Где-то недалеко от Клыково.

– Его что, бомбили? – поинтересовался Вернер, оглядываясь.

– Надо валить отсюда, – тут же решил Альф. – Это место меня пугает. К тому же за нами запросто могут отправить погоню.

– Верно, – согласился Тимофей. – Но сначала давайте оденемся.

Он подошел к старинному шифоньеру в дальнем углу комнаты и открыл дверцы. Послышался неприятный протяжный скрип несмазанных петель. В шкафу висело несколько старых шуб и пальто старомодного покроя. На верхней полке лежали фетровые шляпы.

– Дом принадлежит какому-то старичку, – сказал Альф, заглядывая через плечо Зверева. – По шмоткам сразу видно. Это пальто мне не подойдет. Не мой фасон!

– Все лучше, чем разгуливать по городу голышом, – сказал Тимофей, снимая с вешалки пальто.

Он еле натянул его на плечи и с трудом застегнул на груди. Владелец явно был невысокого роста – полы пальто едва прикрывали колени Зверева.

– Выглядишь, как извращенец из японских мультиков для взрослых, – покосился в его сторону Сергей.

– Спасибо, я знал, что ты оценишь, – фыркнул Тимофей. – Но ничего другого тут все равно нет, так что прошу, ни в чем себе не отказывайте.

Бельцеву и Альфу пришлось надеть шубы. Глядя на друзей, Вернер не мог нарадоваться, что он одет в собственную обувь и ученическую форму. Затем они вышли из дома. По всему двору в земле виднелись большие воронки. Вокруг некоторых темнели глубокие следы от когтей. Все это пугало и настораживало.

– Что же здесь случилось? – тихо пробормотал Сергей, рассматривая ямы.

– Кто-то выбрался из-под земли. Точнее, много кого, – напряженно проговорил Тимофей. – Скорее идемте в город… Кто знает, что нас там ждет?

С этим все согласились. Парни прошли мимо поваленных ворот и, осторожно ступая босыми ногами по лесной тропе, направились в сторону Клыково.

Они не заметили несколько десятков горящих глаз самых разных форм и размеров, неотрывно следящих за ними из черных крон высоких деревьев.

Марат Закревский, пошатываясь, вышел из особняка Белобровой и спустился по мраморным ступеням, оставляя за собой кровавые следы. Он быстро слабел, но пока держался, понимая, что ему нельзя здесь задерживаться. Толкнув чугунную калитку, он вышел на улицу и вытащил из кармана мобильный телефон. Убедившись, что рядом никого нет, Марат набрал номер Елены Федоровны Бородиной, директрисы академии «Пандемониум».

– Я у дома Татьяны Белобровой, – сообщил он, когда Бородина сняла трубку. – Здесь ваши ученики, они без сознания. Приезжайте.

– Что произошло? – испуганно спросила Елена Федоровна.

– Подробности позже. Скоро сюда приедет полиция, и будет лучше, если ваши дети к тому времени окажутся далеко от особняка.

– Поняла, – тут же ответила директриса. – Выезжаем немедленно.

Марат убрал телефон и тяжело вздохнул. От сильной потери крови в глазах у него все плыло. Встряхнув головой, он двинулся было дальше, опираясь на трость, но не сделал и пары шагов, как снова остановился.

В переулке горел один-единственный уличный фонарь. Прямо под ним застыла высокая стройная фигура, затянутая в черный кожаный доспех. На непроницаемой маске в желтом свете блестел символ Змееносца.

– О… Я ждал тебя, – с кривой ухмылкой произнес Закревский. – Жаль, что наша встреча состоялась именно сегодня…

Собрав остатки сил, он выставил перед собой трость и повернул рукоятку. По всей длине тут же выдвинулось серебряное лезвие, а из наконечника с щелчком выскочил длинный, узкий штык. Сам же набалдашник раскрылся, превратившись в удобную рукоять. Теперь это была не просто трость, а настоящее орудие убийства, ощерившееся серебристыми лезвиями.

– Ну? Давай же! – прошептал Закревский. – Покончим с этим прямо сейчас.

Змееносец медленно кивнул и выхватил из-за спины длинный серебряный меч с черной рукоятью. Марат закрыл глаза, сосредоточившись, и ударил тростью по тротуару.

В тот же миг его фигуру окутало золотистое свечение. Множество мерцающих точек образовали огромный светящийся силуэт, который быстро менял очертания и вскоре принял форму льва. Внутри зверя мерцали многочисленные тонкие молнии.

Лев потянулся и прыгнул. Рассыпая золотистые искры, огромный зверь понесся на Змееносца, но тот проворно отпрыгнул в сторону и напал на Марата. Закревский отбил выпад Змееносца, тогда тот с разворота ударил его ногой в грудь. Закревский отскочил назад, охнув от боли, роняя капли крови.

– Это было неожиданно, – криво усмехнулся он.

Змееносец лишь слегка склонил голову в сторону. И получил от сияющего льва удар такой силы, будто его сбило машиной, несущейся на приличной скорости. Змееносец пролетел над землей почти пять метров и врезался в решетчатую ограду поместья Белобровой так, что у него перехватило дыхание. Но меча из руки он не выпустил.

Когда лев снова прыгнул, Змееносец рубанул его мечом. Серебряный клинок прошел сквозь золотистую фигуру, на миг образ зверя рассеялся в воздухе, но тут же начал собираться вновь. А в это время на Змееносца набросился Марат Закревский.

Переулок заполнили яростный звон и сверкание клинков. Противники с криками осыпали друг друга ударами. Закревский проводил одну атаку за другой, Змееносец парировал его выпады и наносил свои.

У Марата словно открылось второе дыхание. Несмотря на раны, он сражался с легкостью, повинуясь инстинкту, выработанному за годы тренировок и битв. Он рубил тростью, одновременно бил руками и ногами, не давая противнику и секунды передышки. Змееносцу приходилось только обороняться. Уходя от ударов, уклоняясь в разные стороны, уворачиваясь от ударов скачущего вокруг льва, он, казалось, с каждым выпадом двигался все медленнее.