Евгений Щепетнов - Господин Севера [litres]

– Мое имя Лорд Манагер Северный! Я ваш новый лорд! Император прислал меня в провинцию для того, чтобы я ею правил и чтобы захватчики были выбиты с нашей земли на века вечные! Мы здесь с целью разведки, узнать, что тут происходит, и донести до сведения императора! Он готовит большую армию регулярных войск, и скоро захватчики будут наказаны за свои преступления! А теперь я хотел бы услышать о ваших нуждах! Что вам нужно, что вы хотите и как видите вашу дальнейшую судьбу! Кто будет говорить от общества? Мне не нужно, чтобы здесь сейчас начался птичий базар, говорить должны самые уважаемые люди, те, кому вы доверяете! Ну?! Есть такие?

Толпа загудела, головы повернулись куда-то в сторону, из толпы вышли трое – один был мужчиной в возрасте – седым, изборожденным морщинами, двое других – женщины. Одна лет сорока, в женско-мужской одежде, похожей на одежду аристократок столицы, другая старше, лет пятидесяти с лишним – эта в длинной юбке и кожаном жилете, очень похожая на первую женщину. Скорее всего – сестры. Настоящие, по крови, а не по обществу поклонниц статуи Имдалы.

– Я избранный староста этого поселения! – Голос мужчины был глухим и надтреснутым, как со сна. – А это мои дочери. Мое имя Зенал, это Ория (показал на «сорокалетнюю»), это Саран. Мы здесь что-то вроде судей, люди уважают нас за справедливые суждения. Я был судьей Федага. Могу я посмотреть на какие-то документы, подтверждающие ваши права как Лорда провинции?

Я кивнул и протянул Зеналу подписанный императором указ. Бывший судья быстро пробежал глазами пергамент, кивнул, поклонился – не очень низко, но достаточно, чтобы было видно всем стоящим вокруг.

– Приветствую вас, лорд Манагер. Наконец-то его величество заинтересовался своей провинцией и решил нам помочь. Я так понимаю? Вы прибыли, чтобы нам помочь?

Гул голосов смолк, все затихли, и в наступившей тишине я подтвердил:

– Я прибыл, чтобы вам помочь! Пока что в основном с целью разведать обстановку, но хочу вам сразу сказать – император собирает большое войско, которое скоро выйдет в поход. И мы сбросим захватчиков с нашей земли! Я обещаю вам – сбросим! Вы снова заживете прежней жизнью! Вернетесь в свои дома! Завтра мы откроем ворота, и вы сможете уйти в центр империи (шум, гул голосов, чей-то плач). Но я предлагаю вам остаться, немного подождать и вернуться домой, когда мы отбросим врага! Поймите, в центре вас никто не ждет. Где вы будете жить? Что есть, пить, где ночевать? Пополните толпу нищих? Так там и своих хватает! Возвращайтесь домой!

– Чтобы стать мясом для врагов? – выкрикнул женский голос из толпы. – Чтобы нас зажарили на вертеле? Как мою соседку Ану? Или насиловали и разрубили на части, как другую соседку – Гарду? Вы ничего не сможете сделать! Ничего!

Вперед вышла молодая женщина, максимум лет двадцати пяти от роду, – довольно-таки красивая, но неухоженная, встрепанная, в порванной и грубо зашитой одежде.

– Кто нас защитит? Вот эти девки?! – Она кивнула на моих охранниц, стоявших с каменными, бесстрастными масками-лицами. – Да враг их разорвет и даже не поморщится! А потом еще и трупы изнасилует! И вы нам предлагаете вернуться?! Да я лучше буду в борделе за деньги трахаться, чем меня будут драть пришельцы! А потом еще и сожрут! Нет уж, лорд, идите сами туда! А я уж как-нибудь сама по себе! Моего мужа убили перед домом – он пытался нас защитить! Они его даже не заметили! Пополам разрубили одним ударом! Моих детей увели! И я не знаю, что с ними! (всхлипнула, вытерла глаза кулаком). Меня насиловали три часа, пока я не потеряла сознание, и меня бросили, думали, я сдохла! И вы мне предлагаете вернуться?! Нет уж! Сами! Без нас!

Толпа одобрительно загудела, люди закричали, каждый пытался рассказать свою историю, и стоящий рядом майор оглянулся на меня, мол, видал? А я тебе что говорил?

И на душе у меня стало гадко. Действительно, что я предлагаю людям? Зачем? Вот если бы очистил их землю от врага, тогда – да. А так… болтовня сытого перед голодными.

– Хорошо! – Я поднял руку, останавливая гвалт. – Тогда я предлагаю вам вот что: я на свои деньги куплю продовольствие, мы постараемся помочь вам с постройкой временных хижин – на то время, пока не освободим вашу землю. Но это только для тех, кто останется здесь, в лагере. Моя жена (я указал на Рилу, тут же сделавшую большие глаза) зай-мется обустройством оставшихся здесь людей. Те, кто не захочет остаться, – вольны уйти. Завтра на рассвете ворота будут открыты. Идите, куда хотите. Повторяю – моя помощь только для тех, кто решит остаться и дождаться помощи.

Толпа снова загудела, все разом заговорили, а я махнул рукой – уходим. И мы пошли прочь, туда, где виднелись повозки нашего каравана. Нужно было обсудить план действий.

Первые следы нашествия я увидел через день пути после того, как уменьшившийся караван отъехал от Северного прохода. Сожженные деревни.

Нет более отвратительной и печальной картины, чем спаленный дом. А если он спален врагом, да еще и вместе со своими братьями-домами, – картина печальнее во сто крат. Запах гари стоит над черным пепелищем, запах гари и тлена. Как мне сказали местные жители, которые остались в лагере беженцев, в домах были трупы убитых врагом поселян.

Кстати, мне это непонятно – зачем убивать людей просто так? Зачем жечь дома? Ведь если ты собираешься захватить эту землю, так логичнее было бы сохранить бо́льшую часть мирного населения! Чтобы оно работало и приносило прибыль! А тут – взять, да и поубивать? А еще – сжечь дома, чтобы и возврата не было – тех, кто сбежал! Тупо на самом-то деле. Или я чего-то не знаю? «Язык» нужен. Мне нужен «язык!».

Могилы. Холмики, в оголовье которых вбит колышек с деревянной плашкой, и на плашке – имя погребенного. Углем, коряво, как умели.

Много могил, очень много! Кто хоронил? Те, кто успел убежать. Или не успел убежать…

Первого спасшегося мы увидели у второй деревни – когда-то она была очень большой, эдакий мелкий городишко с рядами домов, от которых теперь остались только угли и печи, понуро стоявшие посреди черного пятна как памятники счастливой жизни.

Беглеца заметила одна из моих охранниц – она показала рукой куда-то вперед, на опушку леса, пришпорила загара и галопом поскакала туда, где заметила подозрительное шевеление. Через пять минут привела ко мне молодого паренька, максимум лет четырнадцати от роду – крепкая рука воительницы держала его за шиворот старой, потрепанной куртки, предназначенной человеку явно гораздо крупнее этого селянина. Кстати сказать, на груди куртки имелся разрез, грубо заштопанный суровой нитью. Такой же разрез, сантиметров пяти длиной, – и на спине. С убитого отца?

– Не бойся, – максимально ласково улыбнулся и кивнул я мальчишке. – Мы приехали защитить вас. Я новый Лорд Северной провинции, ваш господин. Расскажешь мне, что здесь случилось?