Ирина Шевченко - Остров невиновных

Еще на пляже, услышав рассказ Мартины Аллен о сборе силы и позаимствованном на Архипелаге ритуале, он подумал, что если кому-то из его знакомых об этом известно, то только Уоллесу.

Вэнди, кропавшая «сенсационные» статейки для «Маяка» и мнившая себя акулой пера, на деле была всего лишь анчоусом. А то и планктоном. Уоллес Руби, если и дальше сравнивать журналистов с морскими обитателями, — спрутом. До войны он был политическим обозревателем. Попав на фронт, умудрился побывать в самых горячих точках, чем после заслужил славу одного из лучших хроникеров. Теперь снова вернулся к политике… А спрут — не только потому, что в поисках горячих новостей мог далеко протянуть цепкие щупальца, но и потому, что знал, когда нужно отползти в сторону, выпустив вместо очередной сенсации отвлекающую чернильную кляксу.

— Это не телефонный разговор, Кен, — сказал он, выслушав короткий рассказ и связанные с ним вопросы.

— Тебя прослушивают?

Руби рассмеялся:

— Уместное уточнение. Если бы кто-то и правда слушал, твоя прямолинейность его позабавила бы. Но я расщедрился на парочку магических защитных устройств… Это между нами, да?

Фаулер просто пообещал оторвать уши телефонистке. Карго-Верде — не столица, здесь и такие способы защиты работали.

— Почему тогда разговор не телефонный? — спросил он.

— В первую очередь потому, что я хотел бы видеть твою песью морду. В глаза ты врать не умеешь, а по телефону хрен признаешься, во что ввязался.

— Как только пойму, сам расскажу. Тебе первому.

— Эксклюзив? — усмехнулся Уоллес. — Ну-ну… Любопытно, но вряд ли пойдет в тираж. Как и вся правда о случившемся в Ликардии. Не знаю, откуда у тебя сведения, но… были такие разговоры. Секретности вокруг них не нагнетали, однако официально никто и ничего не подтвердил. И ниточки действительно тянутся на Архипелаг. Ходили слухи, что дарнийцев поддерживал кое-кто из лордов. Якобы не все они были довольны властью императора и некоторые хотели использовать вторжение Дарнии, чтобы ослабить эту самую власть… Но это лишь слухи. Мы же помним, что Архипелаг — оплот империи, лорды преданы народу и лично императору, да? Только после войны от трех родов истиннокровных почти никого не осталось. Совпадение, наверное. Помнишь, в газетах писали о вероломном нападении на Архипелаг, в результате которого чуть не расторгли только-только заключенный мирный договор? Дарнийцы отрицали свою причастность, а власти империи не очень-то на ней и настаивали. Главное ведь сохранить мир, да? Жизнь одиннадцати лордов крови и десятка приближенных к ним магов — небольшая цена. А в течение года еще шесть лордов скоропостижно скончались. Из тех же родов. В одном даже глава сменился.

— Хочешь сказать, император убрал предателей?

— Это ты сказал.

— Всех?

— Полагаешь, кто-то из них засел на твоем острове и собирает силы для мести и переворота? — уточнил Руби.

— Не знаю. Размах не тот, как по мне.

— Мне тоже так кажется. Но если что-то нароешь, я подскажу, к кому обратиться. Ну и эксклюзив за мной, если пропустят.

— Буду иметь в виду. А пока… Ты помнишь, какие три рода истиннокровных пошли в расход? И, если не затруднит, у меня есть еще пара вопросов… Буду должен.

Он записал фамилии и попросил Руби раскопать информацию о здравствующих представителях опальных родов, а также узнать, есть ли в Идвере психиатрическая клиника или специализированное отделение и слышали ли там что-нибудь об Адаме и Вивиен Кейдн. Близнецы были ему симпатичны, но подслушанный разговор и замечание Эверета, что в Идвере нет лечебницы, не давали покоя, и Фаулер не знал другого средства избавиться от подозрений, кроме как разобраться во всем.

С переговорного пункта он направился в управление, но пробыл там недолго: позвонила Джо и попросила срочно приехать в башню.

Марти не хотела доставлять хлопот ни Джоан, ни лейтенанту Фаулеру, но на острове ей было больше не к кому обратиться. Не к Бернис же бежать с утра, утешаться пирогом и жаловаться, что всю ночь не спала, опасаясь непонятно чего?

Джо к ее рассказу отнеслась серьезно и тут же вызвонила друга-полицейского, а тот, хоть Марти и подчеркнула, что не уверена в том, что неизвестный мужчина приходил именно к ней, предложил осмотреть квартиру и расспросить соседей.

Неожиданным пострадавшим в этой истории оказался Адам. Его, как и накануне, бросили в башне наедине с неразобранными документами, потому что обожаемая начальница поехала вместе с Марти и Фаулером, не пожелав остаться в стороне.

— Точно ничего не пропало? — уточнил лейтенант прежде, чем зайти в квартиру.

Марти помотала головой.

Входить она не стала, ждала в коридоре с Джоан, наблюдая за Фаулером через открытую дверь.

Полицейский осмотрелся, прошелся до окна и обратно, приблизился к шкафу, потом к кровати. Он ни к чему не прикасался и не приглядывался, казалось, а… принюхивался?

Марти с недоумением обернулась к Джо, а та — говорила ведь, что иногда угадывает мысли, — быстро скосила глаза на Фаулера и, когда он отвернулся, поджала руки к груди, высунула язык и тихо прерывисто задышала: «Хе-хе-хе». Лейтенант резко развернулся, но Джо успела принять серьезный вид, а затем, отступив так, чтобы ее не видно было из комнаты, снова вывалила язык и приложила руки к голове. Если в первый раз свесившиеся кисти символизировали лапы, то во второй, если Марти не ошиблась, — уши. А композиция в целом — собаку. Вернее, пса. Ведь именно псом Джо назвала Фаулера тогда у Бернис, и это было не ругательство, как подумалось сразу.

Что ж, это многое объясняло. Должность специалиста по незаконному использованию магии, например. У оборотней обостренное чутье на любые проявления чар. А у Марти теперь — никакого, иначе она с первой встречи распознала бы в лейтенанте морского пса. Раньше она могла видеть тень второго облика…

— Есть что-то? — спросила Джо выглянувшего в коридор полицейского.

Тот неуверенно кивнул.

— Что-то есть. Только не знаю что.

Не посторонний запах и не магический след, как он объяснил, но ощущение, что они должны тут быть. Скажи такое кто-нибудь другой, можно было пропустить мимо ушей, однако не доверять предчувствиям оборотня минимум неосмотрительно.

Он спросил Марти, кто из соседей сказал ей о посетителе, и решительно постучал в дверь.

Подумалось, что не откроют. Как обычно, днем дом был тих и, казалось, пуст. Но разве пес не почувствовал бы, что в квартире никого нет?

После повторного стука давешняя дамочка изволила-таки выглянуть и с ходу уткнулась длинным носом в полицейский значок. Незаданный вопрос прилип к оттопырившейся нижней губе вместе с папиросой.

— Что же вы в глазок не посмотрели? — поинтересовался Фаулер. — Обычно ведь смотрите. Даже на тех, кто просто проходит мимо.