Иван Алексин - Маг поневоле [СИ]

- Не клялся я никаким Лишним! – Возмутился я несправедливости обвинения. – Я сказал "богом клянусь"! Может я Хунгара имел в виду или Йоки!

- Э нет, - встрял в разговор Лузга, несогласно покачав головой. – У нас Троими отдельно не клянутся. Они связаны промеж себя крепко. А наособицу только Лишний остаётся. Других богов нет! Вот и выходит, что когда ты богом клясться удумал, то Лишнего в виду имел! А это крамола! За такое отцы-вершители кого хочешь, на костёр определят!

- Неужто сразу на костёр? - Похолодел я. Озвученная перспектива совсем не радовала.

- Ну может и не сразу. - Лузга сморщился так, словно ему в рот сунули что-то омерзительно-противное. - Дознание сначала с пристрастием учинят. Да скоро сам узнаешь, - мазнул он по мне взглядом. - Щас отец-послушник нас позовёт. Так мы с Марком всё как было обскажем. Жрецам врать себе дороже выйти может, да и ты нам чай не свояк.

Я ошеломлённо оглянулся. Гонда, насупившись, отвёл взгляд. Марк, с притворным сожалением, развёл в стороны руками: мол, не хочется, а куда деваться?

- Я бы и сам на тебя донёс, - решил добыть меня Лузга, задумчиво поглядывая в сторону обоза, - да выгоды никакой в том не видел. Докука одна.

- Как же так, - ошеломлённо выдавил, наконец-то, я. - Я же вам ничего плохого не сделал.

- Нам нет, - согласился Лузга, почёсывая брюхо. - Потому и не донесли. А ему видно где-то дорожку перешёл. - Кивнул он в сторону Силантия. - И в самом деле, ты этого не помнишь, аль лукавить удумал, теперь дело десятое. Сейчас вои тебе руки скрутят и в телегу.

- Отойдём со мною, други, - отодвинул меня плечом Гонда. - Побалакаем чутка. - И, ободряюще ткнув меня локтём в бок, отвёл Марка с Лузгой чуть в сторону.

Я остался стоять, соляным столбом, косясь на оживлённо шептавшихся парней и проклиная себя, на чём свет стоит: "Идиот! Болтун несчастный. И то, что в местных раскладах ещё разобраться не успел, тебя не оправдывает! Кто тебя за язык тянул?! Забыл, где находишься"?!

В серьёзности нависшей надо мной угрозы, я ничуть не сомневался. Со служителями бога во все времена шутки плохи были. Серьезная это организация. Суровая, прямо скажем. И то, как местные старики лебезят перед каким-то мальчишкой - это наглядно подтверждает. Порядки тут жестокие. Полумер не признают. А с кем любая религиозная структура нещадно борется, стараясь искоренить под корень? Кого, во все времена, жгли на кострах, заживо замуровывали, забывали камнями? Еретиков, конечно! Даже к иноверцам терпимей относились! Потому как это враг внешний и понятный. Он только сплачивает ряды верующих в борьбе с ним. Еретики страшнее. Они как черви в дереве. Здесь сомнение в каком-то священном постулате, там несогласие с трактовкой одного из религиозных канонов, глядишь - прочный на вид дуб превращается в своё трухлявое подобие, грозящее рассыпаться в любой момент. А я для местных жрецов тот самый червяк и есть!

- Что застыл, как ярмарочный столб, - вернул меня к действительности голос Гонды. - Десятник Невронд кличет, не слышишь, что ли? Вон как надрывается. Пошли быстрей, а то ещё по шее получим!

Я, предчувствуя недоброе, понуро двинулся вслед за Гондой, к повозкам. Спины Лузги и Марка уже мелькали впереди.

- Запомни, - наклонился ко мне Гонда. – Ты клялся не богом, а богами. Свезло тебе, что вои и возницы далече были и слышать тебя не могли. С парнями я договорился - подтвердят. Как бы отец-послушник не пытал, знай тверди - сбрехал, мол, Силантий и всё тут.

Мефодий встретил нас возле телеги, надменно вперив взгляд куда-то повыше голов. Важная осанка, вздёрнутый подбородок, насупленные брови, все это выглядело бы, на почти детском лице, довольно комично, если бы от решения этого сопляка не зависела моя жизнь. Рядом с юным жрецом, грозно нахмурив густые брови, возвышался Невронд: кряжистый седовласый воин, с пышными усами, свисавшими ниже подбородка.

- Звали, всеблагой отец? - Почтительно поклонился, подошедший первым Лузга.

- Охрипли уже звать! - Хищно оскалил зубы десятник, зло, сверкнув глазами. - У вас, что уши заложило или ноги отнялись? Так я быстро вылечу! Недошлёпки деревенские!

Подтянувшиеся поглазеть, на предстоящее зрелище, стражники одобрительно захмыкали.

- Прости господине десятник, - сквасив виноватую рожицу, затараторил Гонда. - Притомились в дороге. Не поняли сразу, что нас кличите.

- Притомились? Обоз вон еле плетётся! За ним даже увечный угонится и не вспотеет! Аль шутковать тут надо мной удумали? - Рука десятника потянулась к поясу, нащупывая рукоятку плети. - Вы сейчас у меня впереди обоза бежать станете!

- Погоди, Невронд. - С показной ленцой, остановил разбушевавшегося десятника послушник. Было заметно, что командовать над другими пареньку ужасно нравится и каждый раз, демонстрируя свою власть, он получает искреннее удовольствие. - Опосля эту деревенщину уму-разуму поучишь. Тут провинность посерьёзнее разобрать нужно. - Глаза пристроившегося сбоку от телеги Силантия торжествующе блеснули. - Кого из вас Вельдом кличут?

- Меня, всеблагой отец. - Понимая, что сейчас решается моя судьба, я решил не выпендриваться и низко поклонился. Ничего. Перетерпим. Хорошо хоть, что на колени бухаться не заставляют.

- Так это ты, значит, Лишним клясться удумал? - Постаравшись придать голосу суровости, вопросил Мефодий. – Чем же тебе Трое не угодили, коль ты проклятому поклоняться начал?

Пара стражников, подобравшись, начали обходить меня с обеих сторон. Всё. Теперь уже не убежишь. Да и куда бежать? Со стигмой на шее?

- Не было такого, - облизав пересохшие губы, ответил я, решив послушаться совета Гонды.

- Как же не было?! - Возмущённо вскинулся Силантий. – Я же сам слышал! И не я один! Он прилюдно им клялся! На погостье!

Послушник укоризненно покачал головой. На моё плечо опустилась рука десятника, крепко его сжав. И когда подойти успел? Вроде, только что, рядом со святошей стоял? Сзади послышалось дыхание, успевших зайти за спину, воинов. Да и остальные как-то незаметно приблизились. Всё же неплохо их Невронд обучил. Без всякой команды, с его стороны, поняли, к чему дело клонится. Теперь любую мою попытку взбрыкнуть, в две секунды пресекут.

- Было дело. Я тоже слышал, всеблагой отец, - выступил вперёд, между тем, Гонда. – Только он сказал "богами клянусь". - Юноша хитро прищурившись, посмотрел на Силантия. – Ты, наверное, ослышался. Шум на погостье изрядный стоял.

- Как ослышался?! - Как-то, даже обиженно вскинулся Силантий. - Ты что же брешешь то?! Ты же недалече стоя, с подорожниками своими! Я видел! А вы что молчите?! - Повернулся он в сторону Лузги с Марком, вставших чуть в стороне от меня. - Вы же тоже слышали речи его богомерзкие!

- Если бы я такое услышал, то сначала бы морду ему набил, а потом сразу к отцу-послушнику поволок. - Процедил Марк, отвернувшись от Силантия. - Не знаю, от чего ты решил поклёп, на своего земляка, возводить, но я тебе в том не потатчик!