Надежда Попова - Тьма века сего (СИ)

— Стало быть, версий у тебя нет.

— Когда мое знаменитое озарение меня постигнет, ты узнаешь об этом первым.

— Планов на дальнейшие допросы и осмотр города у тебя нет тоже, — продолжил фон Вегерхоф, и он с подозрением нахмурился:

— К чему клонишь?

— Навести графа. Поверь, это совсем не страшно, уж точно ничуть не страшней рейда в замок со стригами. В конце концов, у вас много общего: он так же, как и ты, торчит в какой-то дыре, затыкая собою брешь в обороне, разница лишь в том, что тебя перетыкают из дыры в дыру, а у него дыра своя собственная, постоянная и неизменная. Если подумать, ему даже хуже тебя… Autrement dit [68] Иначе говоря (фр.). , общие темы для беседы у вас найдутся.

— Сомневаюсь, — хмуро буркнул Курт, с тоской бросив взгляд на видимую отсюда верхушку замковой башенки. — Однако увидеться с графом все равно следует: он тоже свидетель.

— D'autant plus [69] Тем более (фр.). , — наставительно кивнул фон Вегерхоф. — А за ужином, обсуждая судьбы Империи и мироздания, и узнать можно куда больше, нежели просто заскочив на минутку и задав пяток вопросов в лоб… Словом, я прогуляюсь по городу и за городом; как знать, вдруг замечу что-либо необычное, а ты тем временем нанеси визит верному служителю Империи. И постарайся не спалить замок.

Путь к замку занял не более двадцати минут — при том, что Курт шагал намеренно неспешно, обозревая домики по обе стороны неширокой улицы и разглядывая прохожих горожан и изредка встречающихся солдат, не занятых в оцеплении Предела. Поднимаясь на замковый холм, он несколько раз останавливался и оборачивался, отмечая, что с каждым шагом окрестности просматриваются все лучше и дальше, а с верхушки холма подле стен уже можно было разглядеть опушку леса, скрывающего в себе лагерь паломников. Из верхних окон башен наверняка отлично виделась вся округа — от гор вплоть до тех самых, упоминаемых многими свидетелями, лугов у дальнего края леса. Кто бы и когда бы ни строил эту крепость — место он избрал со знанием дела…

Замок со дня своего возведения достраивался не одним поколением его обладателей; стена и донжон явно были возведены первыми (хотя и стены совершенно очевидно местами достраивались и перестраивались), и лишь после сооружались прочие башни, включая привратную, из которой на майстера инквизитора воззрился страж, на удивление не сонный и нимало не удивленный визитом.

— Майстер инквизитор Курт Гессе! — рявкнул привратник куда-то внутрь двора, и господин следователь поморщился от резкого звука, недовольно отметив про себя, что в случае опасности этому хранителю замкового спокойствия, скорей всего, даже не потребуется пользоваться рогом.

— Итак, меня ждут, — констатировал он сдержанно, когда навстречу вышли двое — еще один страж и кто-то из прислуги, молодой нервный парень с каким-то болезненным, словно помятым лицом.

— Господин граф предупредил, что вашего визита надлежит ждать сегодня, майстер инквизитор, — с готовностью отозвался он и, мгновение помедлив, уточнил уже не столь твердо: — Или завтра. Словом, в ближайшие дни.

— Стало быть, я не побеспокою его светлость, — подытожил Курт, и парень поспешно закивал:

— Да, конечно! То есть, нет, разумеется… Прошу вас, — сам себя оборвал он, широко поведя рукой, и двинулся вперед первым, посекундно оборачиваясь, дабы убедиться, что гость не отстает.

Отстать, впрочем, было мудрено: Грайерц был лаконичным, как афоризм, с минимумом свободного места и хитрых поворотов. Крепость, издалека кажущаяся крохотным игрушечным замком, изнутри производила совсем иное впечатление: знатоком майстер инквизитор не был, но за время службы довелось насмотреться на немалое число замков, крепостей и цитаделей, и здесь, внутри этих стен, нельзя было не увидеть, что это укрепление, случись что, встанет на пути противника если и не незыблемой твердыней, то уж точно станет серьезным препятствием.

Зальчик, в который майстера инквизитора провели из двора замка, тоже был небольшим — быть может, лишь чуть больше приемной комнаты в обычном доме какого-нибудь городского толстосума, и света из узкого окна, утонувшего в толще стены, с лихвой хватало для приемлемого освещения. Судя по витающим в воздухе ароматам, неподалеку располагалась и трапезная зала, в коей либо только что завершился, либо вот-вот должен был начаться поздний обед.

— Вы крайне вовремя, майстер инквизитор, — доверительно сообщил сопровождающий, подтвердив самые худшие опасения. — Господин граф велел ожидать вас постоянно и готовить для вас место к каждой трапезе, и вот вы явились как раз к обеду. Если позволите, я проведу вас сразу в трапезную, сообщу господину графу о вашем прибытии, и он вскорости присоединится к вам.

— Позволю, — уныло согласился Курт, следом за парнем проходя в чуть более просторную залу. — Спешить мне вроде как некуда.

Трое слуг, суетящихся вокруг стола, при его появлении на миг замерли, уставившись на гостя, точно на диковинку, и тут же спохватились, смятенно и вразнобой пробормотав приветствия и с утроенным рвением продолжив свое занятие. Курт изобразил лицом самое душевное благожелательство, на какое был сейчас способен, и неспешно уселся на место, указанное сопровождающим.

— Господин граф скоро будет, — торопливо повторил тот и почти бегом выметнулся в дверь.

Курт вздохнул, попытавшись усесться поудобней и расслабиться. В одном фон Вегерхоф был прав: маленькие городки он не любил, в том числе и потому что его персона неизменно становилась центром мироздания для всех, от местных правителей до последнего нищего. Проявляемое внимание варьировалось от любопытства до панического ужаса, зачастую мешая не только работе, но и бытию. Сейчас центр мироздания ощущал на себе взгляды в целом привычные — любопытствующие и настороженные; пялиться открыто слуги опасались, но от того, чтоб поминутно коситься на гостя, удержаться не могли. Это уже стало чем-то обыденным и рутинным, а вот подобное внимание со стороны хозяев замка явно потребует серьезных моральных усилий и повышенной дипломатичности…

Когда в трапезную залу торопливо вошла невысокая пухлая дама лет сорока, Курт почти физически ощутил изошедшую от слуг волну облегчения, привычно попытавшись представить, как бы это увиделось и услышалось фон Вегерхофу, Альте или любому другому существу, наделенному чем-то большим, нежели просто опыт и внимательность. Отчасти стриг был прав: легкая толика зависти и вправду имела место, словно бы у кого-то из его коллег во владении был некий инструмент, могущий помочь в расследованиях, какового инструмента ему по странной прихоти начальства не выдали.

— Майстер Гессе! — с несколько преувеличенным радушием провозгласила хозяйка замка, все так же поспешно и как-то неловко усевшись на предназначенное для нее место. — Мы рады вас видеть в нашем доме. Аксель вот-вот придет, задержали дела, но обед он не пропустит, тем паче с таким гостем.