Синтия Хэнд - Неземная [litres]

– «Розовая подвязка» принадлежит моей матери. Я никогда не видела своего отца. Я пишу стихи, – заправив челку за ухо, быстро перечисляет она.

Снова повисает неловкое молчание. Она оглядывает всех присутствующих, словно бросает нам вызов. Но никто не смотрит ей в глаза.

– Хорошо, – прочистив горло, говорит учитель и просматривает свои записи. – Теперь мы узнали друг друга получше. Но как люди на самом деле узнают нас? Какие факты и особенности отличают нас от шести миллиардов людей на этой планете? Ответственен ли за это наш мозг? Неужели каждый человек похож на компьютер, на котором установлено различное программное обеспечение, отвечающее за память, привычки и генетические особенности? Неужели именно от этого зависят наши поступки? Интересно, что бы вы рассказали сегодня, если бы я попросил вас назвать самые определяющие поступки в вашей жизни?

Перед моими глазами тут же вспыхивает лесной пожар.

– В этой четверти мы будем много говорить о том, что значит быть уникальным, – продолжает мистер Фиббс.

Он встает и, прихрамывая, подходит к маленькому столу в дальней части класса. Взяв стопку книг, он начинает раздавать их нам.

– Это первая книга, которую мы прочитаем, – говорит он.

«Франкенштейн».

– Он живой! – вскрикивает парень со сноубордом «Пинк леди», держа книгу так, словно в нее вот-вот ударит молния.

Кей Паттерсон закатывает глаза.

– Судя по всему, вы уже слышали о докторе Франкенштейне.

Мистер Фиббс поворачивается к доске и выводит на ней «Мэри Шелли», а чуть ниже «1817 год».

– Эту книгу написала девушка чуть старше вас, и в ее основе размышления о борьбе между наукой и природой.

Учитель рассказывает нам о Жан-Жаке Руссо и о том, как его идеи повлияли на Мэри Шелли, когда она писала эту книгу. Я стараюсь не смотреть на Кей Паттерсон, но не могу не задаться вопросом, как ей удалось подцепить такого парня, как Кристиан. И это приводит меня к мысли, что я знаю о нем лишь то, как выглядит его затылок. И еще что он любит спасать девушек, которые теряют сознание посреди коридора. Поэтому тут же задумываюсь, а какой на самом деле Кристиан.

Осознав, что я невольно начала грызть ластик на карандаше, я откладываю его в сторону.

– Мэри Шелли захотелось понять, что делает нас людьми, – заканчивает он.

А затем смотрит на меня и встречается со мной взглядом, будто знает, что я не слушала его последние десять минут. Но вскоре отворачивается.

– Это нам и предстоит выяснить, – поднимая книгу, говорит он.

А через мгновение звенит звонок.

– Если хочешь, во время ланча можешь сесть со мной, – предлагает Венди, когда мы выходим из класса. – Ты принесла обед с собой? Или планировала уехать в город?

– Нет, я думала купить что-нибудь здесь.

– Ну, сегодня вроде бы дают жареного цыпленка.

Я морщусь.

– Но ты всегда можешь купить пиццу или сэндвич с арахисовым маслом. Это наше постоянное меню.

– Отлично.

Отстояв очередь и купив еду, я иду к столику Венди, за которым сидят несколько похожих друг на друга девушек и выжидающе смотрят на меня. Венди перечисляет их имена: Линдси, Эмма и Одри. Они выглядят достаточно дружелюбными. Их не назовешь красивыми, к тому же все они в футболках и джинсах, с косичками и хвостиками и без грамма косметики на лице. Но от этого они выглядят милыми. Обычными.

– Так это твоя компания? – усаживаясь, спрашиваю я.

Венди смеется.

– Мы зовем себя Невидимками.

– О… – Я не понимаю, шутит она или нет, поэтому не могу придумать ответ.

– Мы не чудачки и не вундеркинды, – говорит Линдси, Эмма или Одри. – Мы просто, ну, знаешь, будто невидимые.

– Невидимы для…

– Популярных ребят, – говорит Венди. – Они нас не замечают.

Отлично. Я великолепно впишусь в их коллектив.

В столовой я замечаю Джеффри в школьной куртке, который сидит в компании парней. Миниатюрная блондинка не сводит с него обожающего взгляда. Брат что-то говорит, и все за его столом начинают смеяться.

Невероятно. Прошла только половина уроков, а он уже стал Мистером Популярность. Кто-то двигает соседний стул. Я поворачиваюсь и вижу Кристиана, сидящего на стуле верхом. Наши взгляды встречаются на мгновение. Может, я не такая уж невидимая.

– Я слышал, ты приехала из Калифорнии, – говорит он.

– Да, – бормочу я и торопливо прожевываю кусок бутерброда с арахисовым маслом.

Вокруг повисает тишина. Девушки-невидимки смотрят на него широко раскрытыми глазами, так, словно он никогда раньше не появлялся на их территории. На самом деле почти все в столовой смотрят на нас с любопытством и каким-то хищническим блеском в глазах.

Я отпиваю глоток молока и расплываюсь в улыбке, надеясь, что на губах не осталось крошек.

– Мы переехали из Маунтин-Вью. Это чуть южнее Сан-Франциско.

– Я родился в Лос-Анджелесе и прожил там до пяти лет, правда, мало что помню с того времени.

– Как мило.

Мой разум лихорадочно ищет интересный ответ на его слова, какой-то способ выяснить, что у нас есть нечто общее. Но ничего не получается. И все, что удается придумать – это нервное хихиканье. Хихиканье , представляете?

– Меня зовут Кристиан, – учтиво говорит он. – У меня так и не получилось представиться раньше.

– Клара.

Я протягиваю ему руку, чтобы обменяться рукопожатием, что он, кажется, находит очаровательным. Кристиан обхватывает мою ладонь, и в этот момент видение и реальный мир вновь сливаются воедино. Он одаривает меня своей ошеломляющей кривоватой улыбкой. В реальности. Его теплая рука уверенно сжимает мою. И у меня тут же начинает кружиться голова.

– Приятно познакомиться, Клара, – говорит он.

– Взаимно.

Он снова мне улыбается.

«Сексуальный» недостаточно сильное слово для этого парня. Он безумно красив. И дело не только во внешности: в старательно растрепанных волнах темных волос, в четко очерченных бровях, придающих ему серьезный вид, даже когда он улыбается, в глазах, которые, как я заметила, иногда кажутся изумрудными, а иногда карими, в выразительных чертах лица, в изгибе полных губ. Я смотрю на его лицо всего десять минут, а уже одержима его губами.

– Спасибо за помощь, – говорю я.

– Всегда пожалуйста.

– Кристиан, ты готов идти? – Кей подходит к нам, кладет руку ему на затылок и собственническим жестом запускает пальцы в его волосы.

У нее невероятно безразличное выражение лица, словно ей все равно, с кем разговаривает ее парень. Кристиан поворачивается, чтобы посмотреть на нее, и его лицо оказывается практически на уровне ее груди. На шее Кей виднеется блестящий серебряный кулон в виде половинки сердца с инициалами «К.П.». Он улыбается.

И чары рассеиваются.

– Да, сейчас пойдем, – говорит он. – Кей, это…