Синтия Хэнд - Неземная [litres]

Я осторожно прикоснулась к ним. Крылья оказались теплыми и живыми. Я поняла, что могу двигать ими так же, как руками. Словно они действительно были частью меня, еще одной парой конечностей, которые я не замечала до этого мига. А размах их, наверное, составлял три с половиной метра. Они даже не помещались в зеркале.

«Размах крыльев, – подумала я и покачала головой. – Я рассуждаю о размахе собственных крыльев».

Это безумие.

Я посмотрела на перья. Некоторые оказались очень длинными, гладкими и острыми, а другие мягкими и округлыми. Самые короткие, примерно с большой палец, росли у самой спины, в месте, где крылья соединялись с телом и были мягкими и пушистыми. Я ухватилась за одно из них, а затем дернула, чтобы вырвать, и почувствовала такую боль, что на глазах выступили слезы. Пристально посмотрев на перо в моей руке, я попыталась осознать, что оно принадлежит мне. Через пару секунд перышко начало медленно исчезать и растворяться в воздухе, пока на ладони ничего не осталось.

У меня были крылья. И перья. Во мне текла ангельская кровь.

«Что теперь будет? – задалась я вопросом. – Я научусь летать? Буду сидеть на облаке и бренчать на арфе? Начну получать послания от Бога?» Все внутри сжалось от страха. Вряд ли нашу семью можно назвать религиозной, но я всегда верила в существование Бога. Правда, разница между верой и знанием, что Бог существует и у него есть какой-то грандиозный план на меня, просто колоссальна. Мягко говоря, это довольно странно. Мое представление о вселенной и моем месте в ней перевернулось с ног на голову меньше чем за сутки.

Я не знала, как заставить крылья исчезнуть вновь, поэтому просто сложила их поплотнее за спиной, легла на кровать и положила на них руки. В доме царила тишина. И казалось, будто спали все в мире. Ведь для них ничего не изменилось, только для меня. Но в ту ночь, несмотря на изумление и испуг, я могла лишь попытаться принять эти знания и лежать, нежно поглаживая крылья, пока меня не сморил сон.

Мы с Кристианом ходим вместе лишь на один урок, так что привлечь его внимание не просто. Каждый день на истории Британии я сажусь на новое место, в надежде, что он займет соседнее. И трижды за две недели мне везет. Я улыбаюсь ему и здороваюсь. Кристиан улыбается и здоровается в ответ. На мгновение неоспоримая сила притягивает нас друг к другу, как магниты. Но затем он открывает тетрадь и заглядывает под стол, чтобы проверить телефон, давая понять, что на этом наша приятная беседа «о погоде» закончена. И кажется, будто на одном из магнитов поменялись полярности и теперь они отталкивают друг друга. Нет, Кристиан не грубит и не делает гадостей, просто не заинтересован в том, чтобы узнать меня поближе. Да и зачем ему это? Он же не знает о будущем, которое нас ждет.

Поэтому каждый день на уроке я тайком слежу за ним, стараясь запомнить все, что только можно, вдруг это пригодится мне в дальнейшем. Кристиан любит носить рубашки и при этом застегивает их на все пуговицы, но закатывает рукава до локтя. А еще джинсы «Севен» различных оттенков черного и синего. Он предпочитает тетради из переработанной бумаги и пишет зеленой шариковой ручкой. Стоит мистеру Эриксону обратиться к нему, как Кристиан сразу выдает ответ, а если не знает его, то шутит. Так что он умный, а к тому же скромный и смешной. А еще он любит леденцы. Время от времени он достает из кармана маленькую серебристую жестяную коробочку и засовывает в рот мятную конфету. На мой взгляд, это означает, что он любит целоваться.

К слову, Кей встречает его у кабинета каждый день. Наверное, она заметила, как новенькая пялилась на ее парня во время разговора в столовой, поэтому не хочет повторения этой ситуации. Так что в моем распоряжении есть лишь драгоценная перемена перед уроком, но пока ничего из того, что я сказала или сделала, не привлекло внимания Кристиана.

Но завтра День футболок. А значит, надо постараться и найти такую, которая поможет завязать разговор.

– Не придавай этому такого значения, – говорит Венди, рассматривая футболки, которые я разложила перед ней в своей спальне.

Она сидит на полу у окна, поджав под себя ноги. И уже одна эта картина в стиле «Лучшие друзья навсегда» помогает мне принять такое важное решение.

– На ней должно быть изображение группы? – спрашиваю я.

А затем демонстрирую футболку «Дикси Чикс» [17] «Дикси Чикс» ( англ . Dixie Chicks) – популярное женское кантри-трио. .

– Только не эту.

– Почему?

– Доверься мне.

Я поднимаю одну из моих любимых зеленых футболок с изображением Элвиса, которую купила в Грейсленде несколько лет назад. Молодого и мечтательного Элвиса, склонившегося над гитарой.

Венди фыркает.

Я поднимаю ярко-розовую футболку с надписью: «ВСЕ ЛЮБЯТ КАЛИФОРНИЙСКИХ ДЕВУШЕК». Она мой фаворит, потому что напомнит Кристиану о том, что у нас с ним общего. Вот только вряд ли подойдет к моим ярко-рыжим волосам.

Венди усмехается.

– Кажется, брат хотел надеть футболку с надписью: «Возвращайтесь в вашу Калифорнию».

– Не может быть! Чем ему не нравятся калифорнийцы?

Она пожимает плечами.

– Это долгая история. И если коротко, дедушка раньше владел ранчо «Ленивая собака», а теперь им владеет какой-то богатый калифорниец. Родители лишь управляют им. К тому же Такер не умеет сдерживать свою ярость. Плюс ты обидела «Блюбелл».

– «Блюбелл»?

– В этих краях нельзя безнаказанно обидеть чей-то пикап.

Я смеюсь.

– Ну, ему придется смириться с этим. Вчера он пытался сжечь меня на костре на истории Британии. Я просто спокойно сидела и, как прилежная ученица, писала в тетради, как вдруг Такер поднял руку, а затем обвинил меня в том, что я ведьма.

– Вот про это я и говорила, – признает Венди.

– Объявили общее голосование. Меня спасло от сожжения лишь то, что я монашка. Видимо, придется отплатить ему тем же.

Меня порадовало, что Кристиан проголосовал «против». Правда, его голос, как крепостного, не имел большого веса. Но это означает, что ему не хочется видеть меня мертвой, пусть и теоретически.

– Ты же понимаешь, что это лишь подзадорит его? – спрашивает Венди.

– Да, но твой брат мне по зубам. К тому же уверена, есть какой-то приз для тех школьников, кто продержится целую четверть. И я точно из их числа.

Теперь уже смеется Венди.

– Да, ну Такер тоже.

– Мне не верится, что ты делила с ним утробу.

– Иногда, мне и самой в это не верится, – улыбнувшись, говорит она. – Но Такер хороший парень. Просто слишком хорошо это скрывает.

Она смотрит в окно, ее щеки покраснели. Я обидела ее? Несмотря на все ее шутливые высказывания, какой у нее горе-брат, Венди беспокоится о нем? Думаю, мне понятны ее чувства. Я могу издеваться над Джеффри сколько угодно, но стоит кому-то сказать что-то обидное о нем, как они познают силу моего гнева.