Эмили Болд - Проклятый [litres]

– Я только хотела…

– Я знаю. Просто оставь эти ужимки и скажи мне свое имя, иначе я и сам поверю, что ты королева Англии.

Я подумала о том, что будет безопаснее для меня – сказать настоящее имя или придумать что-то?

– Ну что? Мне нужно звать тебя бабой-Кэмерон?

То, как он акцентировал на этом внимание, явно давало понять, что он терпеть не может Кэмеронов. И, к моему невезению, он явно принимал меня за одну из них. Я задумчиво покачала головой. Пейтон и его братья уже поражались моему сходству с предками, но я думала, что они преувеличивают. Именно это послужило причиной моего похищения? Мужчины приняли меня за кого-то другого?

То, что я не дала ему никакого ответа, по-видимому, расстроило его. Я почувствовала, как он напрягся у меня за спиной.

– Ну и не надо!

Он пришпорил своего коня, чтобы снова присоединиться к остальным. Я подозревала, что наш разговор наверняка придется не по душе двум воинственным парням перед нами.

Я приняла решение.

– Мое имя – Саманта. Саманта Кэмерон.

Сердце бешено колотилось – я ждала, что он тут же сочтет мой ответ ложью. Но, как ни странно, этого не произошло. С большей уверенностью, чтобы убедить в этом саму себя, я повторила, на этот раз чуть громче.

– Я Саманта Кэмерон, а кто вы… я имею в виду, кто ты? – поправила я сама себя, оставив излишнюю вежливость. В некотором смысле Росс был прав. Мы ехали верхом по шотландскому нагорью, пыльные и потные, на руках неумытых и нечесаных мужчин запеклась кровь. Почему вежливость должна была иметь значение? Росса, по крайней мере, не беспокоило, что на этот раз я не обращаюсь к нему «сэр».

– Росс Гэлбрейт. – Он указал на них. – А эти двое – мои братья Дункан и Дугаль.

Я была рада, что он сидит позади меня и не видит моего удивленного лица. Его братья? Я никогда еще не встречала настолько разных братьев.

Пользуясь моментом, чтобы узнать немного больше о них, я спросила:

– А почему на вас напали?

За моей спиной раздался смех, и он весело ответил:

– А зачем на кого-то нападают? Мы были там, и они были там. Разве ты не поняла по их нищенской одежде, что это просто крестьяне? Они вполне могли атаковать нас своими вилами. Они даже не носили одежды цветов клана. Такие мужчины всю жизнь горбатятся на лорда, платят десятину, а в конце концов у них не остается даже на то, чтобы набить рты своим детям. Зима уже на пороге, а этим бедным свиньям нечего есть. Отчаяние заставило их напасть на нас.

– Если вы знали это, то почему убили их? Почем не пощадили и не дали им сбежать?

Я была ошеломлена тем, насколько молодому шотландцу безразлична судьба этих мужчин и их семей. А как же женщины без помощи своих мужей смогут прокормить своих детей?

– Нет, этого мы бы не сделали. Если бы мы не дали ясно понять, что не знаем пощады, то, возможно, они сбежали бы только для того, чтобы устроить нам засаду в лесу. И в таком случае имели бы больший успех. Меня удивляет, что ты такая наивная. Неужели твои родители ничему тебя не научили?

Я не хотела допускать тягостных мыслей о родителях и вместо этого сосредоточилась на монотонных движениях лошади вверх и вниз. Моя спина болела от долгой езды, как и моя пятая точка.

– А куда мы едем?

– Тебе это знать не обязательно, – уклонился он от моего вопроса, свистнул собакам и в быстром темпе присоединился к остальным. Вероятно, это означало, что наш разговор окончен, поскольку всю оставшуюся дорогу он намеренно меня игнорировал.

Я не могла сказать, сколько часов прошло, но все мое тело болело, и я умирала от голода. Уже смеркалось, когда мы достигли поляны на краю леса. Дункан приподнялся в стременах и окинул взглядом широкую равнину.

То, что я увидела, было восхитительно. Никакая открытка из сувенирного магазина не могла передать чувств, которые вызвал этот вид. И, несмотря на ситуацию, в которой я оказалась, от буйства природы Шотландии с ее суровой красотой у меня захватило дух. Я попыталась черпать силу из этого зрелища, когда Дункан сделал своим братьям знак, чтобы сделать привал. Собаки разбежались и, припав носами к земле, внимательно обыскивали окрестности.

Мои ноги онемели, и я ужасно чувствовала себя, когда Росс снял меня с лошади и поставил на ноги.

– В порядке? – спросил он, скептически приподняв бровь.

Дугаль жестко хлопнул его по плечу и усмехнулся:

– Росс, если ты ее хочешь, просто возьми. Но ради бога, не притворяйся, что беспокоишься о ее благополучии.

Я замерла, в ту же секунду отчетливо осознав, в какой опасности я нахожусь. Никто из этих дикарей не тронет меня! Мысленно я уже потянулась за своим клинком, но заметила, что Росс покраснел до кончиков волос и вздернул подбородок. Гневно сверкнул глазами на своего гораздо более крупного брата.

– Замолчи и оставь девушку в покое! – сказал он в мою защиту.

Дугаль фыркнул и ткнул меня пальцем в плечо, и я, в поисках защиты, шагнула ближе к Россу. Темноволосый великан поднял руки вверх, выражая невинность всем своим видом и презрительно меня разглядывая.

– Успокойся, малыш, я не вмешиваюсь. Я не хочу ее, ты вообще ее видел? В этой женщине нет ничего, что доставило бы радость мужчине.

Я знала, что задумал Дугаль. Он хотел унизить меня и Росса и тем самым показать, кто здесь главный. И хотя я была рада, что он не нашел во мне ничего привлекательного, его грубые слова были для меня как удар в живот.

– Дугаль, предупреждаю тебя… – Росс шагнул вперед и поднял кулак вверх.

В следующее мгновение он со стоном упал на землю после того, как удар брата настиг его и из губы хлынула кровь. Дугаль угрожающе навис над ним.

– Подумай хорошенько, мальчик, что ты делаешь. Еще раз поднимешь свой кулак на меня, и я отправлю тебя на корм твоим шавкам. А сейчас иди и собери дров.

Он развернулся на пятках и пнул одну из собак, которая с рыком бросилась на защиту своего хозяина. Та остановилась и, скуля, подползла к хозяину.

Я опустилась на колени и жалостливо погладила собаку по голове. Росс, напротив, отмахнулся от моей помощи и самостоятельно поднялся на ноги. Сердито вытер рукавом губы и сплюнул в траву. Затем он потянулся к своему Sporran – как он называл кожаную сумку, висящую на поясе, когда мы ехали сюда – и протянул собаке коричневый комок, который та вырвала у него из руки.

– Что это? – спросила я, потому что мой желудок урчал так громко, что я почти завидовала собаке, что она получила что-то поесть.

– Сушеные свиные уши. А теперь пойдем. Нам нужно засветло собрать дров.

С этими словами он развернулся и исчез среди елей.

На самом деле мы довольно быстро нашли то, что искали. Буря, видимо, вырвала с корнем большое дерево, которое настолько высохло, что Россу оставалось только обломать ветки, прежде чем тащить их на поляну. Из-за связанных рук я не могла оказать никакой реальной помощи, но Росс не стал меня слушать, когда я попросила развязать их.