Тимур Айтбаев - Лагер3 [Фейк]

ОНА СЪЕБАЛАСЬ!

- Мелкая шлюшка, - прошипел я, выбегая через пролом в стене и крутя головой.

Улица в этом месте была пуста. Горожане уже давно смекнули, что у борделя происходит какой-то опасный для жизни пиздец и рассосались по углам, а стражники приняли верное решение и отошли подальше, сжавшись в небольшие кучки вокруг типов в разноцветных балахонах и явно мечтая только об одном – дожить до вечера. Причем, желательно в более-менее целом виде.

Так что по относительно пустынной улице сейчас улепетывал, сверкая бронированной жопой, доспех-голем, или чем он там является. А у него на руках, судорожно сжимая копье, устроилась мелкая сучка.

***

[Чиса]

Этот старик страшный!

О таком мы не договаривались! Он не должен быть таким страшным и сильным!

Я даже не успела договорить свою великолепную речь с шикарным предложением, на которое любой нормальный человек согласится, не задумываясь, а он уже бросился на меня как бешеная собака!

Я и глазом моргнуть не успела, как он прикончил первого рыцаря. Хорошо хоть Сайлассик среагировал вовремя и приказал второму уносить меня.

Нет, почему этот старикан такой жуткий?!

- Кажется, я описалась, - хлюпнула я носом, трогая трусики.

Хотелось плакать.

Все должно было быть не так. Совсем не так!

Он должен был пасть на колени от одного моего вида и молить стать моим рабом на веки вечные! Я бы, конечно, не согласилась, и, после того, как он в отчаянье даровал бы мне копье, со скрипящим сердцем приказала бы его убить… Да, все ДОЛЖНО было быть именно так! Я ведь тут Главная Героиня! Я должна быть самой умной, самой удачливой, самой сильной… Да от одной моей красоты он должен был биться в экстазе, а не бросаться с оружием и с такими холодными глазами!

А я ноготок сломала… Опять… Хнык-хнык…

И ни единого салона в этом городе!

- Он догоняет, - раздался в голове голос копья.

- Что?! – взвизгнула я, высовываясь из-за плеча, бегущего по улице рыцаря. Действительно, этот мужик с перекошенным небритым лицом быстро бежал за нами. Мамочка… я опять описалась… - Сделай что-нибудь! Что угодно!

- Все по плану, дитя. Не истери. Я говорил тебе, что нужно сжечь больше еретиков, но ты думала лишь о своих ногтях!

- Н… Не правда! – возмутилась я. – Я не только о ногтях думаю, хотя они и важны! Еще о волосах! Да и платье истрепалось! И где мой гарем из красивых мальчиков?!

- Чтобы все это было, - в голосе Сайлассика послышалось раздражение, - мне нужны души! А откуда их взять, если ты бегаешь по городу в поисках пилочки для ногтей или очередной сумочки?!

- Но… но…

- Вот именно! Ладно, потом будешь хныкать, дитя. Сейчас просто сиди тихо и не мешай. У меня еще остался козырь…

***

[Андрей]

Хоть у доспехов и была приличная фора и неслабая такая крейсерская скорость, но я уверенно их догонял. В принципе, я бы уже давно всадил копье в тощую задницу мелкой девки, если бы в какой-то момент мы не выскочили на центральную улицу и не продолжили нашу гонку прямо по ней. Дело близилось уже к полудню, и спешащего по делам народу, уличных лоточников и просто праздных зевак тут было хоть жопой жуй. Доспеху-то ничего – он большой и тяжелый, несется словно танк, сминая все, что вовремя не успело убраться, а вот мне приходилось просачиваться сквозь оставшийся после него хаос, частенько используя мифический артефакт Древнейшей Богини как простой шест для прыжков.

Минут через десять бешеной погони я выскочил вслед за несущим блондинку доспехом на какую-то заполненную людьми площадь… И тут же встал как вкопанный.

Это было то самое место из моего видения.

Даже сцена оказалась примерно та же: помост, на котором расфуфыренный герольд зачитывал с бумажки обвинения, по которым четверо мужиков и одна потасканного вида баба приговариваются к виселице, палач в колпаке, стоящий рядом с ними… Впрочем, не было ложи со знатью, да и народа было поменьше – всего пара сотен.

Впрочем, это идиллия средневекового развлечения продлилась недолго.

Что-то ярко сверкнуло в толпе, а в следующий миг задрожала земля, и моя жопа взвыла от того, что из нее, как чужой из брюха вечно косых десантников, с кровью и говном буквально вырывалось дурное предчувствие с большим белым флагом, на которым коричневыми буквами было написано всего два слова: «тебе пиздец!»

Кувыркнувшись в сторону, я в последний момент ушел от вырвавшейся из-под мостовой с громким ревом, струи белого пламени. Судя по ощущениям и характерному запаху, штаны с жопой мне все же подпалило.

Впрочем, это была наименьшая из моих проблем – штаны сами себя заштопают, а ожог уже затянулся. Другое дело, что такой костерок вспыхнул не только подо мной – вся площадь мгновенно наполнилась воплями ужаса и боли от сгоравших заживо в белом огне людей. Однако продлилось это недолго – буквально секунд через пять крики стихли, а еще через десять опали и пламенные столбы, и я смог в полной мере оценить масштаб происходящего.

Площадь оказалась заполнена смердящими горелым мясом почерневшими телами, в беспорядке лежащими на развороченной, и местами спекшейся в одну медленно остывающую массу, мостовой. По периметру площади, отгораживая ее от остального города, высилась десятиметровая стена, состоящая из блестящих белых прутьев толщиной с мою руку. А в самом центре всего этого безобразия стояла эта тупая блонди.

Девчонка тяжело дышала, на лице блестели обильные капли пота, а сама она едва держалась на ногах, опираясь на воткнутое наконечником в землю копье, светящееся мягким белым светом.

- Хорошая работа, дитя! – разнесся над площадью проникновенный мягкий голос пожилого мужчины. – Этих душ достаточно для активации «Святого места»! Узри же, грязное порождение Тьмы, истинную силу Чистого Света!

Света?! Ой-ей… Нет, инквизиторы, конечно, во славу Бога и церкви жгли людей пачками, но, блядь, не до такой же степени?!

От воткнутого в землю копья во все стороны ударили сияющие белые жгуты, впившиеся в каждый обгорелый труп. Раздалось самое настоящее церковное пение, а трупы приподнялись на метр над землей и быстро стали обрастать белоснежной кожей, после чего свет вокруг каждой висящей фигуры шустро сгустился в уже знакомые мне сверкающие доспехи. Однако были и отличия от уже уничтоженной мною болванки. У этих миньонов Белого Копья, за откинутыми забралами были видны одинаковые, словно вышедшие из-под копирки, одухотворенные белые лица, а за спинами сверкало подобие крыльев из извивающихся жгутов все того же ебучего света.

Закончив трансформацию, вся эта светлоликая братва дружно опустилась на грешную землю, зато из центра этой двух сотенной толпы с истеричным хохотом поднялась маленькая женская фигурка.