Анна Шнайдер - Недостойная [litres]

– Узнаю Макса, – кивнул Валлиус, чуть развеселившись. – Но он прав. У нас постоянно заклинивает магические замки, поэтому на всякий случай мы используем и обычные ключи. Мортимера это бесит. И я не исключаю, что Байрон действительно ему доложил о потерянном ключе, просто Макс забыл заказать копию.

– Даже если так. Факт в том, что ключ оказался в сумке Эн Рин, – продолжал Дайд. – И факт в том, что она пошла не по той дороге, по которой надо было идти. А еще факт в том, что они над чем-то вместе работали.

– Они только начали, – возразил Йон. – И убивать Эн Байрону не было никаких причин. Это…

– Это слишком просто, – заключил Дайд. – Но именно в такой версии пытаются убедить следствие. И если бы вы руководили Байроном, я бы поверил. Но парень отрицает ваше участие.

– Удивительно, – съязвил Валлиус. – Не иначе, выгораживает по причине глубокого уважения.

– Возможно, – кивнул Гектор на полном серьезе, заставив главврача закатить глаза. – Но все-таки я придерживаюсь другой версии. Кто-то решил задурить нам голову, но что-то пошло не так. И сейчас я пытаюсь понять… – Дайд запнулся и замолчал, и Берт, сгорая от любопытства, решил ему подсказать:

– Пытаетесь понять, кому это могло понадобиться?

– Нет. Кому это нужно, мы поймем сами, как только узнаем, что именно им было нужно. Убить Эн? Лишить ее памяти?

– Это практически одно и то же, – пробормотал Берт и очень удивился, когда Дайд с истинно змеиной ласковостью почти прошипел:

– Не-э-эт, арх-химагистр. Между тем и другим сущ-ществует огромная разница. Огромная. Практич-чески бесконечная…

Больше всего Эн понравилось сидеть на подоконнике в библиотеке. Подоконник был большой, широкий и теплый – внизу проходила батарея, нагревая поверхность, а вот от окна, наоборот, чуть веяло прохладой, охлаждавшей кожу.

На улице шел снег, и какое-то время Эн сидела не шевелясь, глядя на пушистые снежинки. Лер устроился возле ее ног – сначала играл с помпонами на тапочках, а после уснул. Во время сна он, к удивлению Эн, стал почти прозрачным, и на фоне подоконника виднелись только контуры котенка с розовым носом по центру.

Азбука лежала на коленях, но открывать ее пока не хотелось. Эн вспоминала. То, что могла вспомнить, конечно. Периодически, когда она думала о том, что в голове почти ничего не осталось, ее захлестывали паника и страх. Особенно если рядом находились незнакомые люди или знакомые смотрели на нее с сожалением и жалостью. Это было больно и неприятно.

Оплотов уверенности оказалось мало. Брайон Валлиус, к которому Эн ощущала сильную благодарность и за которого хотелось спрятаться, как за стенку. Словно он защищал ее в прошлой жизни. Словно был тем, на кого она могла опереться. Анализируя собственные ощущения, Эн понимала: Валлиус – единственный, к кому она не испытывает никаких противоречивых чувств. Она однозначно уважает и даже боготворит его.

Со всеми остальными было иначе.

Рон Янг. Маг-артефактор с кудрявыми светлыми волосами, голубыми глазами и обаятельной улыбкой. Эн смеялась над его шутками и чувствовала к нему сильную симпатию, она ему доверяла, но при этом ей не хотелось обнять его, в отличие от Валлиуса и Берта.

Да, Берт. С ним все было еще сложнее. Его обнять хотелось больше, чем всех остальных, но при этом Эн стеснялась это делать. И симпатия к нему была безграничной, и доверие зашкаливало, и сочувствие – он ведь тоже, как объяснил Брайон, «выздоравливающий», – и при этом она его немного опасалась. Нет, это чувство не было похоже на недоверие к Байрону Асириусу – просто легкая настороженность. И откуда она взялась, Эн, конечно, не понимала. Как не понимала она и того, почему ей иногда бывает больно смотреть на Берта. При этом и обнять хотелось, и… поцеловать. Очень много эмоций, и зачастую они были противоречивы.

Только сегодня, глядя на то, как он спускается по лестнице и, не оглядываясь, садится в магмобиль, Эн поняла, что за чувство она испытывает к Берту. Почему именно в тот момент, она не имела понятия – осознание просто родилось внутри нее, как будто первый луч света коснулся еще темной после ночи земли. Одним словом, это была любовь.

Но взаимная ли она, Эн не знала и боялась спрашивать. Да и… Внутри нее вместе с пониманием силы этого чувства крепла уверенность – нет, не взаимная. И лучше забыть о ней.

– Как тут забудешь? – пробормотала Эн, сжимая ладонями азбуку. – Когда это чуть ли не единственное, что я помню.

В отличие от Берта, который вел себя, скорее, как брат и друг, Арчибальд был больше похож на поклонника. Только вот восторга этот факт у Эн почему-то не вызывал, даже наоборот – она относилась ко всем проявлениям мужского интереса Арчибальда с настороженностью. Будто бы ее что-то смущало. Сам же Арчибальд Эн нравился, только лучше бы он был просто другом…

– Ладно, хватит рассуждать. Пора заняться делом, – сказала она самой себе и открыла азбуку. – Где я там остановилась…

Учить буквы по магической азбуке, которая озвучивала каждую страницу, оказалось интересно и быстро, словно Эн на самом деле их помнила, просто чуточку подзабыла. И через два часа она уже вовсю читала слоги и короткие слова, ощущая сильную эйфорию от своих успехов.

– Наверное, мне нравилось преодолевать трудности, – заключила Эн, поглаживая Эклера. Котенок перевернулся кверху пузом и радостно засеребрился. – То есть нравится преодолевать. Это хорошо. Трудностей теперь будет много. И вряд ли я понимаю насколько…

Она вздохнула, но тут же улыбнулась – к крыльцу подъехал магмобиль, из которого вылез Берт. И из-под мышки у него торчала… елка.

Сердце радостно забилось. Как же здорово, что он вернулся!

После долгого разговора с Дайдом голова у Арманиуса распухла, словно набитая ватой. Но его идея была понятна, и Берт согласился сотрудничать. Впрочем, как и Валлиус.

– Я одного не могу понять, – пробурчал Йон, когда Гектор изложил им свои мысли. – Почему ты это все мне рассказываешь? Вроде как я тоже под подозрением.

– Теперь уже нет, – пожал плечами дознаватель. – Если бы вы были руководителем заговора, спланировали бы все совсем иначе и не стали бы собственными руками уничтожать двоих талантливых ученых и врачей. Это абсурд. Хотя бы одного вы должны были оставить.

– Хотя бы одного! Да уж, было бы неплохо. Но лучше – обоих.

– Конечно, существует вероятность, что я ошибся, – протянул Дайд глубокомысленно, заставив главврача поморщиться, – но вряд ли. И самая главная улика, точнее, умозаключение, говорит в вашу пользу, Брайон…

Дознаватель таинственно замолчал. Несколько секунд Валлиус и Берт смотрели на него, а потом хором рявкнули:

– Ну?!

– Научная работа Эн Рин пока слишком хаотична, чтобы считаться действительно научной работой. Сводить это все вместе – тот еще, говоря вашим словечком, геморрой. Будь вы организатором, подождали бы немного, пока она все систематизирует, а потом уже убрали бы и пользовались ее лаврами. Сейчас же вам вместо того, чтобы расслабляться, надо целую толпу терапевтов собирать, дабы продолжили разработку Эн.