Анна Шнайдер - Недостойная [litres]

Вот теперь я действительно ничего не понимала.

– Но я…

– Арчибальду давно пора жениться! – продолжал главный врач на тех же повышенных тонах. – А он все… как сыч!

Я задумчиво почесала лоб.

– Брайон, а при чем тут… – Я запнулась. – О… А… Э… Вы хотите сказать?..

– Я ничего не хочу сказать! – Валлиус тут же насупился. – Я вообще молчал.

– Ну да. – Я развеселилась. – Вы неисправимый романтик, мой дорогой наставник. Двоюродный брат императора – и безродная девчонка. Отличный сюжет для женского романа.

– Ох, Энни… – Архимаг вновь вздохнул. – Что же мне с тобой делать, девочка…

– Повысить зарплату?

– Нахалка. Ладно, расскажи мне подробнее про Берта, как у него дела.

Я сразу отогнала от себя мысли о возможности стать принцессой и вернулась к работе.

На самом деле зарплата у меня была более чем приличная – наставник не скупился, но позволить себе собственную квартиру я пока не могла. По очень простой причине – я была обязана пять лет после окончания университета работать на его благо, и практически вся зарплата уходила на уплату долга за обучение. Его высочество Арчибальд три года назад предлагал все оплатить, но я отказалась. Иметь свою лабораторию и возможность заниматься магической наукой, получить орден Золотого орла – это одно, но брать деньги за то, что на тот момент было рискованным экспериментом, неправильно.

В общем, жила я по-прежнему в общежитии университета и собиралась жить так еще два года, а потом купить небольшую квартиру. За три года аспирантуры и работы в госпитале я скопила вполне приличную сумму, достаточную для первого взноса.

День, когда я переступлю порог собственного жилья, точно будет знаменательным, но пока я двигалась через университетский парк по направлению к общежитию, наслаждаясь чудесными пейзажами. Деревья в шапках снега, заледенелые скамейки, расчищенные дворниками дорожки и неяркий свет фонарей. В этом свете снег переливался, словно миллионы драгоценных камней…

И я вдруг вспомнила, как все начиналось.

Тогда, в день вступительного экзамена, стояла страшная жара. Июнь выдался удивительно душным и засушливым, на улицах было совершенно невозможно дышать. Впрочем, возможно, так мне казалось просто от волнения.

А внутри университета царила прохлада, и от разницы температур у меня моментально похолодели руки и повлажнел лоб. Страшно… Как же страшно было дожидаться своей очереди, чтобы войти в огромную деревянную дверь, за которой поступавших ждала приемная комиссия.

Мне было шестнадцать лет. Маленькая безродная девочка, почти ребенок, в дешевом зеленом платье – под цвет глаз, – с двумя темными косичками и алыми от волнения щеками. Я бормотала про себя все выученное и искренне верила в то, что меня обязательно примут.

Одиннадцать магов, и каждый из них смотрел на меня внимательно и цепко. А я, наоборот, не видела почти никого, кроме архимагистра Бертрана Арманиуса… который сказал сразу, как я вошла:

– Вы не приняты. Можете идти.

Я застыла как громом пораженная. Я ведь еще даже не успела дойти до места, где полагалось стоять экзаменуемому, только вошла в зал.

– Простите?.. – почти прошептала я, прижимая руку к груди. Послышалось?..

– Вы не приняты, – повторил ректор университета громче. – Вы можете идти и не тратить наше время.

– Берт. – Седой мужчина в очках, сидящий рядом с архимагистром, поморщился. – Можно было бы деликатнее.

– К демонам деликатность, – огрызнулся Арманиус. – За дверью еще сто пятьдесят абитуриентов. Что вы застыли? Я же сказал – можете идти!

Наверное, страх придал мне сил.

– Но почему? – выдохнула я. – Я ведь еще ничего не успела сказать или показать…

– Вы ничего не можете сказать или показать, – резко проговорил человек, который когда-то спас меня. – Уровень вашего дара меньше ногтя на моем мизинце. Вы не можете у нас учиться.

«Я не могу у них учиться»…

Да. Но уйти я тоже не могла – ноги не слушались.

– Позвольте, – мягко проговорила одна из женщин-магов, – но почему вы, барышня, вообще решили поступать к нам? Вам разве не говорили, что вы очень слабы как маг?

– Я не слаба! – Я упрямо сжала зубы и помотала головой. – Я могу доказать, что не слаба!

– Доказать? – с интересом протянул другой маг. – Каким образом?

– Для этого и существует экзамен! – Я вздернула подбородок, хотя больше всего на свете мне хотелось разреветься. – И вопросы! Спросите меня что-нибудь.

– А начертите-ка нам формулу огня, – сказал тот самый седой мужчина, который просил Арманиуса быть деликатнее.

– Какого огня? – уточнила я. – Вечного, временного, необжигающего, слепящего, простейшего или…

– Коллеги! – От рева ректора я почти подпрыгнула. – Мы тратим драгоценное время. Я охотно верю, что девочка сможет рассказать нам всю вызубренную теорию, но этот факт не сделает ее магом.

– Магами не рождаются, а становятся! – возразила я, удивляясь собственной смелости. – Вы сами так говорите, архимагистр.

– Чтобы стать магом, нужно иметь дар. – Арманиус окинул меня откровенно раздраженным взглядом. – А у вас его практически нет.

– Практически, но не абсолютно.

– Хватит! – Ректор поднялся из-за стола. – Коллеги, кто еще, кроме нашего сердобольного Брайона, собирается экзаменовать эту особу?

Все молчали. И от этого молчания мне стало так жутко и плохо, что я всхлипнула.

И в этот самый момент я поймала на себе взгляд архимага Валлиуса – седого мужчины в очках, чьего имени я тогда еще не знала. И взгляд этот был сочувствующим.

– Бертран, – сказал мой будущий наставник негромко, но настойчиво, – у каждого из нас, как ты помнишь, есть право поручительства за одного из абитуриентов. Я использую это право, ручаясь за эту девочку, и прошу позволить ей сдать экзамен.

Арманиус закатил глаза.

– Хорошо, делай, что хочешь. Тогда я пока пойду пообедаю. При голосовании прошу учесть, что я против принятия данной особы в университет. Я считаю, что она недостойна здесь учиться.

Недостойна…

Недостойна…

Недостойна…

Это слово эхом повторялось в моей голове, пока ректор, чеканя шаг, шел к выходу. И дышать казалось невозможным, и больно было так, словно у меня вновь кто-то умер.

А потом я услышала тихий голос архимага Валлиуса:

– Ну что ж, Эн, продемонстрируйте нам формулу… пожалуй, вечного огня.

Я сглотнула, сморгнула выступившие слезы и начала отвечать.

Полтора часа… полтора часа они вдесятером задавали мне самые каверзные вопросы, на каждый из которых я дала ответ. На какие-то вопросы я отвечала лучше, на какие-то – хуже, но не пропустила ни один. Экзаменаторы кивали, но мрачнели. Все, кроме архимага Валлиуса.

– Что ж, коллеги, – сказал он, когда я рассказала десять основных правил построения иллюзий, – я по-прежнему ручаюсь за Эн и прошу принять по ней положительное решение.