Себастьян Кастелл - Аббатство Теней

Площадь была забита до отказа, как будто здесь собрались все до единого обитатели аббатства. Ряд за рядом стояли настороженные монахи, их черные одежды развевались на ветру; метки на коже оживали, когда они слышали команды, которые выкрикивал один из их собратьев впереди.

— Обручники, удар! — взревел он, и дюжина монахов послала теневые ленты, полоснувшие по ряду манекенов из дерева и соломы.

— Фоггеры, удар! — послышалась следующая команда, и второй ряд шагнул вперед, чтобы широко открыть рты — так, как делала Гхилла. Изо ртов вырвался черный туман, который окутал и задушил несколько невезучих тюков сена.

— Думаю, аббат усилил тренировки, — сказала Диадера неубедительно.

Накануне я был свидетелем нескольких тренировок, но не с участием такого множества людей, и не с такой маниакальной напряженностью, какая поглощала их сейчас.

Турнам схватил монаха за плечи:

— Что, черт возьми, здесь происходит, брат? Почему вы все…

Монах отмахнулся от него, не ответив на вопрос, и снова начал метать ощетинившиеся шипами шары-тени в цель в двадцати футах от себя.

— Прочь с дороги, проклятье! — крикнула женщина, чуть не задавив меня повозкой, нагруженной более приземленным оружием, таким как шесты и арбалеты.

Она покатила повозку на другую сторону площади, где тем, у кого не было способностей, вопили, чтобы они нашли себе подходящее оружие.

Собравшиеся на площади едва не обезумели, услышав грохот глиняной посуды, разбившийся о каменные плиты позади нас. Обручники с Черной Тенью развернулись и отправили в полет свои черные хлысты, чтобы убить нападавшего. Старик, чьим единственным преступлением было то, что он попытался нести слишком много кувшинов с водой, оказался на волоске от гибели.

«Они в ужасе, — подумал я. — И они превращают страх в холодную, убийственную решимость. Эти люди не просто тренируются. Они готовятся убивать».

Вот что такое грань войны, понял я. Не столько мгновения перед битвой, сколько время, когда все мысли о мире отринуты, и каждый мужчина, женщина и ребенок смиряется с тем, что смерть близка, но куда предпочтительнее убить самому — убить без лишних вопросов, без колебаний и прежде всего без пощады.

Эбеновое аббатство стояло на пороге войны.

Низкий голос прогремел над площадью, и монахи, нападавшие на деревянные и соломенные тренировочные манекены, замерли, не закончив удара, повернулись и увидели, что аббат шагает к нам… ко мне. Тут я понял, что он выкрикивал мое имя.

— Ты паршивый предатель, — прорычал он, летя ко мне и сжимая руки в жесте, который, очевидно, означал приготовление к тому, чтобы меня задушить. — Мне следовало убить тебя в тот день, когда ты здесь появился! Надо было сбросить тебя с верха башни и спасти нас всех от множества печалей!

Бателиос пытался встать между мной и аббатом, но потерпел неудачу, потому что там не было места.

— Ваше преосвященство аббат, Келлен в этом не виноват. Его предала…

Аббат схватил его за грудки и отшвырнул в сторону — впечатляющий поступок, учитывая, что Бателиос был таким же крупным, как он сам.

— Думаешь, утопающему не наплевать, что пьяница, который толкнул его за борт, сделал это не нарочно?

Он уставился на нашу семерку: пусть только кто-нибудь осмелится ответить. Потом резко повернулся на каблуках.

— Вы все, следуйте за мной. — Не оглядываясь, он махнул рукой, указав прямо на меня. — Позаботьтесь о том, чтобы он не сбежал.

Турнам и остальные поплелись вслед за аббатом с тренировочной площадки, обмениваясь смущенными и обеспокоенными взглядами. Я наклонился, чтобы протянуть Бателиосу руку, прежде чем последовать за ними. Диадера отстала и пошла рядом со мной.

— Все будет в порядке, Келлен. Некоторое время он будет на тебя вопить, потом произнесет длинную речь о том, что Черные Тени либо сражаются вместе, либо умирают в одиночестве. Когда он закончит, я заставлю его успокоиться, чтобы мы могли решить, что делать дальше.

Она сжала мою руку:

— Он не прогонит тебя. Обещаю.

К сожалению, на сей счет она оказалась права.

Только когда мы прошагали через все аббатство и аббат жестом велел нам войти в главные ворота, стало ясно, куда мы направляемся. Я ожидал, что дело закончится некоей формой ритуального изгнания, но он сам последовал за нами и подвел нас к краю обрыва, где мы встретили первую жертву грядущей войны.

Черную одежду и тело монаха пронзал сверкающий шнур серебристого света, удерживая его на высоте и погрузившись глубоко в скалу. Второй конец уходил по дуге вдаль, паря над сотнями акров редких деревьев и исчезая в облаках над великим океаном. Даже не зная, что это за шнур, мы знали, куда он ведет. Где-то на моем родном континенте Эльдразия маги из отряда джен-теп запустили первую, пробную магическую нить, как рыбаки, забрасывающие лески в воду. Вероятно, они не ожидали с первой попытки поймать такую большую форель.

Тело мертвеца качалось и моталось в воздухе, насаженное на тонкий трос чистой магической силы.

— Брат Дием? — спросил Турнам.

Аббат хрипло засмеялся:

— Хочешь поговорить о невезении? Дием был братом Калеба, несчастного ублюдка, демон которого овладел им два дня назад. Вышел, чтобы погоревать в одиночестве и просто стоял здесь, думая о своих делах, когда на него снизошел этот свет. Бедняга, должно быть, решил, что дух брата явился поприветствовать его.

Сутарей подошла к мерцающей нити, которая протянулась на тысячу миль между аббатством и теми, кто хотел его уничтожить.

— Это Мост Заклинаний, вернее, его первая нить. — Она перехватила мой взгляд. — Если они смогут наколдовать больше…

Я избавил ее от необходимости заканчивать фразу:

— …отряд сумеет пройти по мосту. У них будет возможность вторгнуться в Эбеновое аббатство.

— И на это у них не уйдут месяцы или даже недели, — добавила Сутарей. — Заклинание сжимает расстояние, совершая в физическом пространстве то, что Азир делает через Тени. Как только мост будет закончен, добраться до аббатства станет делом нескольких часов и для этого понадобится не больше усилий, чем для приятной прогулки по ярко освещенной аллее.

Мне трудно было представить себе на приятной прогулке атакующую орду магов джен-теп с жаждой крови в глазах и с магией, вспыхивающей от их металлических татуировок.

Мост Заклинаний. Проклятый Мост Заклинаний. Я видел их только на рисунках в книгах. Мой старый мастер говорил о них как о чисто теоретическом колдовстве — о таком интересно думать, но оно совершенно неосуществимо. Для подобного предприятия требовалось такое количество магов джен-теп, которые должны были рискнуть своей магией и жизнью, что оно намного превосходило ничтожную горстку готовых принести себя в жертву.