Терри Пратчетт - Пастушья корона

Они уселись за маленький кухонный стол, и Тиффани выяснила, что мальчика зовут Джеффри и он забрался очень далеко от дома. Она поняла, что он не слишком-то рвётся рассказывать о своей семье, и зашла с другой стороны.

— Мне любопытно, Джеффри, — начала она, — почему ты решил стать ведьмой, а не волшебником? Ведь считается, что именно этот путь должен выбрать мужчина, если решил посвятить жизнь магии.

— Я как-то никогда не думал о себе как о мужчине, — ответил он. — Я вообще не так, ни этак о себе не думал. Я — это просто я.

Хороший ответ, мысленно одобрила Тиффани. Она уже не впервые задумалась о разнице между волшебниками и ведьмами. Главное различие в том, решила она, что волшебники с их книгами и посохами творят заклинания, великие заклинания для грандиозных дел. И волшебники — всегда мужчины. А ведьмы, всегда женщины, занимаются делами повседневными. Хотя и тоже великими — что может быть важнее рождения или смерти? Так, может, и нет ничего странного в том, что парень захотел стать ведьмой… ну, или как это назвать? Ведьмаком? Сама Тиффани однажды решила, что будет ведьмой, так почему бы ему не решить то же самое? Она вдруг поняла, что настал переломный момент. Если она и вправду главная ведьма, ей должно быть по силам принять такое решение. Спрашивать других ведьм необязательно. Можно сделать выбор самой. И принять за него ответственность. Если уж менять старые порядки, почему бы не сделать первый шаг?

Она задумчиво посмотрела на Джеффри. «В этом парне что-то есть, — подумала Тиффани, — только я пока не понимаю что. Но он вроде бы безобидный и выглядит таким несчастным… Решено. Я дам ему шанс. А что касается козлика…»

— Хорошо, — сказала она. — Можешь переночевать в сарае, накормить я тебя накормлю. О козле позаботься сам. Сейчас уже поздно, поговорим завтра.

На следующее утро к Тиффани должна была зайти нянюшка Ягг. Пока она не пришла, Тиффани отправилась в сарай, чтобы отнести парнишке еды. Он ещё спал. Она негромко кашлянула, и он подскочил как ужаленный.

— Так, Джеффри, а теперь расскажи-ка мне всю правду. Ты в бегах? Может, сбежал от родителей?

— Нет, не сбежал, — ответил он, откусив большой кусок хлеба, но отложив в сторону кусок ветчины с него.

Ах ты, врунишка, подумала Тиффани. Ведьмы без труда чувствуют ложь [30] Почуять правду гораздо труднее .

Она вздохнула:

— Значит, просто сбежал из дому, да?

— Можно и так сказать, госпожа. Но мне уже шестнадцать, и я решил уйти из дома.

— Не поладил с отцом? — предположила Тиффани и заметила, как парень опять чуть было не подскочил — её слова явно попали в цель.

— Как вы догадались, госпожа?

Тиффани снова вздохнула:

— На двери моего дома написано «Ведьма», верно? Может, я и ненамного старше тебя, но ты не первый беглец, с которым мне приходится иметь дело, и наверняка не последний. Хотя, — добавила она, — до сих пор я не видела ни одного беглого мальчишки столь благородного происхождения, господин Джеффри. Уж больно плащ у тебя хорош. Ну, ладно. Скажи мне, Джеффри, чем ты можешь быть полезен мне и моему уделу?

— О, я могу очень многое, госпожа! — заявил парень. Он старался вложить в эти слова уверенность, но в них прозвучала лишь надежда.

Тут из-за угла дома показалась нянюшка Ягг. Только что её не было — и вот она здесь. Тиффани уже успела привыкнуть к этой её манере. Нянюшка взглянула на Джеффри, мгновенно составила о нём собственное мнение и подмигнула Тиффани:

— Интересные дела у тебя тут, а, Тифф? — И её морщинки сложились в многозначительную, даже неприличную улыбочку. Словно печёное яблоко похабно ухмыльнулось.

Джеффри, похоже, чуть дёру не дал.

— Всё хорошо, нянюшка, — строго сказала Тиффани. — Знакомьтесь, это Джеффри. Он хочет стать ведьмой.

— Да ну? — фыркнула старая ведьма. — Хочешь сказать, ему приспичило научиться колдовать? Так отошли его к волшебникам, и дело с концом.

Теперь парнишка и вовсе смахивал на вусмерть перепуганного оленёнка, готового сигануть прочь. Нянюшка Ягг, когда хотела, могла и так действовать на людей.

— Нет, он хочет стать ведьмой, нянюшка. Теперь понимаете?

Глаза нянюшки, заметила Тиффани, нехорошо блеснули.

— Ведьмой, значит? Ну, тогда неплохо бы ему сперва посмотреть, с чем нам, ведьмам, приходится иметь дело, а потом уж пусть решает. Я к тому, что, если какой-никакой дар к магии в нём имеется, может, он ещё захочет попробовать стать волшебником. А знаешь что, возьми его, пожалуй, мальчиком на побегушках!

«Мальчиком на побегушках» обычно называли слугу, который делал самую неприятную и грязную, а порой и опасную работу: забивал кур, вязал в связки убитых на охоте фазанов, натирал ваксой обувь, чистил картошку. На Родной ферме тоже всегда имелся один такой парнишка — помогал по хозяйству и постепенно учился фермерству.

— Слушай, испытай-ка его в деле со стариком Нимлетом, — предложила нянюшка. — Сама знаешь, какие у него когти на ногах.

Да, как у всех одиноких стариков, подумала Тиффани. Но бедняга Джеффри так рвался себя проявить и так дрожал, что она сжалилась над ним и объяснила:

— Быть ведьмой не так просто, как ты думаешь, Джеффри. Но если хочешь побыть у меня на побегушках, давай попробуем и посмотрим, как у тебя будет получаться. Для начала я хочу, чтобы ты управился с жуткими стариковскими ногтями.

— Ив таком деле тебе не помешал бы щит, — вставила нянюшка.

Паренёк вопросительно посмотрел на Тиффани.

— Ох… — вздохнула она. — Ногти у господина Нимлета отрастают толстые и крепкие, подрезать их непросто. Нужны очень-очень острые кусачки, но обрезки, будь они неладны, разлетаются во все стороны, аж со свистом. Береги глаза.

Она всмотрелась в лицо Джеффри. Он явно был полон решимости одолеть любые преграды, даже летающие ногти. Нянюшка ухмылялась.

Тиффани сказала:

— Мне ещё надо навестить роженицу. Нянюшка, будьте добры, отведите Джеффри к Нимлету и посмотрите, как у него пойдут дела. Ах да, и напомните ему собрать обрезки — Явор Заядло нашёл им применение, и ещё какое.

— А можно, я возьму с собой Мефистофеля?

Нянюшка резко развернулась к нему.

— Какого такого простофилю? — переспросила она.

— Это мой козёл, — пояснил юноша, показав на Мефистофеля, который гулял на огороженном участке и разглядывал то, что осталось от пучка одуванчиков. — Точнее, он свой собственный козёл, но мы путешествуем вместе. Он очень умный и к тому же хороший товарищ.

Нянюшка фыркнула.

— Смотрите, — с гордостью сказал Джеффри, когда на глазах у всех троих Мефистофель изящно выпрыгнул из загона и открыл носом дверцу будочки под буком. — Он даже умеет пользоваться туалетом.

И тогда нянюшка — впервые в жизни! — потеряла дар речи.