Евгений Щепетнов - Время зверей [СИ]

Парни сходу начали пинать машину, в которой я сидел. Один методично уничтожал фары и противотуманки, пиная их своей слоноподобной ногой, второй решил помочь таксисту обновить лако-красочное покрытие автомобиля, заодно придав машине вид пластилиновой поделки. Он пинал автомобиль в бока, обходя ее по кругу и ничуть не интересуясь тем обстоятельством, что в «тачиле» сидит какой-то там пассажир.

Третий решил «порихтовать» самого водилу, и это было совсем нехорошо. Мужичонка явно весил раза в два меньше своего «рихтовщика», а еще он был в два раза старше этого гоблина, можно сказать — в отцы ему годился. И так долбить этого мужика мог только самый настоящий отмороженный отморозок.

Я даже удивился — мы вообще-то выбили всех, кто мог вести себя подобным образом. Когда я держал город, такая шелупонь не осмеливалась беспредельничать, зная, что легко может получить ответку. Если я узнавал, что некто повел себя таким макаром, то или посылал «группу разбора» наказать негодяя, или разбирался с ним сам. Тихо, и без пыли.

Надо отдать должное таксисту, он не пал на колени, не умолял его не трогать — получая удары в залитое кровью лицо, он только рычал, матерился и пытался врезать по свинячьему рылу своего обидчика. И пару раз хорошенько тому засветил — у «свинорыла» из левой ноздри потекла кровь.

А дальше все стало еще хуже — к первому «свинорылу» присоединись еще двое, и начали буквально убивать несчастного, посмевшего сопротивляться этим уродам. Кстати, номера на джипе были московскими — это я уже потом заметил. Похоже, что залетные, «гости города». И кстати — возможно, что визит этих скотов связан именно с тем, что я покинул свой пост «смотрящего», который присвоил себе два года назад не спросясь никого и ничего.

Хотя…может я уже занимаюсь конспирологией? Почему бы одному, двум, пяти ублюдкам не приехать в мой город отдохнуть и развлечься? Как сейчас, к примеру. На въезде в город ведь нет таблички: «Въезд ублюдошным отморозкам запрещен!»

Я толкнул дверь и вышел на улицу. На меня никто из пыхтящих придурков не обратил внимания — они занимались своим делом сладострастно и самозабвенно — любимое дело, ему надо посвящать всего себя!

— Эй! Хватит! Отвалили от него!

Пыхтение прекратилось. Свинолюди обернулись, и с невыразимым удивлением посмотрели на меня, так, будто я с казал что-то такое непотребное, о чем они только слышали в рассказах свидетелей, но сами эдакое услышать и не мечтали.

— Ты чо, лошара?! Ты берега попутал?

— Что он вам сделал? Вообще-то он вам в отцы годится — сказал я, укоризненно мотая головой — Разве можно так с человеком? А если бы вашего отца так?

— А нехера тошнить по левому ряду! — хрюкнул один из свинолюдей, но второй его прервал:

— Да ты чего перед этим лошком распинаешься?! Эй, лошок, ты на кого батон крошишь, пидор?

Давно на меня на наваливалось ЭТО.Было, да, и не раз, но я сдерживался, контролировал себя. Но сегодня был тяжелый день. Очень тяжелый день! Я устал. Я голоден. И тут…

Нна! Короткий, сильный, умелый удар в печень. Почти такой, каким я убил отморозка в СИЗО. Почти — потому что этого я убивал. Этого — я хотел убить. И убил, точно знаю. Пусть даже он пока еще жив.

Второй упал с раздробленной вхлам челюстью. Долго не сможет поесть твердого, гарантирую. И мягкого — тоже. Только жидкое. Через трубочку. Но этот будет жить. Может быть.

Третий полез за стволом, и почти его достал. Но и я достал. В челюсть достал, как и второго. Вот только с добавлением — уцепился за пояс отморозка, рванул, штаны сползли до колен. Клочком ткани цепляю ствол, выпавший из руки мерзавца, и…интересно, как воспримет братва факт нахождения их «коллеги» в таком интересном положении? Пистолет в заднице — это повод, чтобы сделать его не рукопожатым? Не чужой пистолет, его собственный! (Мой пистолет, куда хочу, туда суну?)

Оглянулся по сторонам — интересно, куда деваются люди, когда кого-то начинают убивать? Боятся стать свидетелями? Мол, затаскают? Или боятся мести бандитов? Вообще-то я не удивлен — так бывает всегда. Раньше хоть какая-то бабулька могла крикнуть: «Ироды, что вы делаете?!» А сейчас уже и не кричит — ведь могут и заткнуть. Навсегда.

Никогда похоже не закончится этот беспредел! Никогда! И всегда будет работа у таких, как я. Потому что нет закона, нет Правды, а есть только право сильного, и деньги. И вот они все и решают. Чистить! Только чистить этот мир! А пока почистим карманы ублюдков.

Не сказал бы, чтобы много, но…вполне ничего. На троих — пять тысяч баксов, плюс на такую же сумму в рублях. Сунул в карман, пошел к таксисту, который пошатываясь стоял возле капота своей безнадежно убитой машины и смотрел на разбитое лобовое стекло налитыми кровью и залитыми слезами глазами.

— Как теперь жить? На чем работать? Вхлам раздолбали! — таксист выдохнул, и с ненавистью посмотрел на тела поверженных бандитов — Мрази! Добью, твари! Сейчас добью!

— На, возьми… — я протянул ему пачку долларов — Здесь примерно пять тысяч. И вот еще (сунул пачку рублей). Хватит и на девятку. Только вот что, мужик…ты меня не видел и не помнишь, как я выгляжу. Договорились? И вообще лучше свали отсюда, и заяви, что машину угнали. Или как хочешь. Ментам скажешь, что ограбил бандюков такой толстый, черный и страшный. Грузин, наверное! Или чукча. Шутка!

Я криво ухмыльнулся, и не дожидаясь ответа, пошел к джипу, предварительно вынув из салона «семерки» свой дипломат. «Гелендваген» тихо урчал мотором, я запрыгнул на водительское сиденье, бросил дипломат рядом, перевел рукоять коробки передач в положение «драйв» и через минуту уже катил по мостовой, не глядя по сторонам и надеясь отъехать как можно дальше от места происшествия. Сейчас повылезет куча свидетелей — как всегда, когда завершилось, и прежде чем объявят машину в розыск надо отъехать подальше, загнать «гелик» в укромнее место и там бросить. А потом снова добираться на перекладных.

Не везет мне сегодня на машины — все чужие, и все нужно бросать. Проехал мимо милицейского поста — и снова гаишники проводили меня индифферентным взглядом, выискивая в проезжающих мимо машинах потенциальную жертву. Кстати — ни один из водителей не остановился и не вмешался — и когда мордовороты били таксиста, и когда я мочил этих ублюдков. Даже похоже, что сворачивали в соседнюю улицу, завидев, что происходит на дороге. Девяностые годы крепко научили народ правильному для этого времени поведению. Времени зверей.

Машину бросил возле забора новостройки, загнав ее за трансформаторную будку. Прежде чем уйти — обыскал, и был вознагражден приятным сюрпризом: на заднем сиденье лежала коробка из-под обуви, полная пачек долларов. По прикидкам — не менее двухсот тысяч.