Александр Темной - Джина

«Все пазлы сошлись, всё наконец-то встало на свои места», — с этой мыслью он начал погружаться в крепкий сон.

Вязкая, тягучая темнота окутывала его. В неё Андрей погружался всё глубже и глубже. Он опускался всё ниже и ниже, на самое дно темноты, ничего не чувствуя. Только ощущение покоя, Казалось бы, это ощущение может продлиться целую вечность, но тут послышался какой-то шум, и темнота вдруг стала отступать, а из неё начали проступать очертания спальни, её внутренней обстановки.

В спальне внезапно стало светло, как днем, и Светлов увидел Джину, стоящую у окна, за которым было темно. Она смотрела на звезды со слегка обеспокоенным видом. Но не это удивило Андрея, а то, что на его подруге были доспехи, точно такие же, какие он видел на тарингийских воинах, и меч в ножнах болтался на поясе. Начищенные до блеска доспехи поблескивали.

На её спине был красный, расшитый золотом рюкзак, который как-то не очень гармонировал с доспехами, но чародейку этот рюкзачок нисколько не портил.

— Джина, ты что? — задал вопрос Светлов, но чародейка ему не ответила.

Она или не слышала его, или не хотела отвечать на его вопрос. А он висел в воздухе, как паралитик в аэродинамической трубе, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Он мог лишь подниматься то выше, то ниже и медленно летать по спальне. Это его не удивило, он ведь был уверен, что спит, и всё это ему снится. А во сне он никогда не чувствовал своего тела. Страшно во сне иногда было, когда снились кошмары, а вот больно — никогда. Это ж сон.

Послышался сильный удар в дверь. Дверь спальни с шумом распахнулась, чуть не слетев с петель. В дверном проёме показался чей-то силуэт. Андрею пришлось развернуться, чтобы разглядеть, кто это был. Каково же было его удивление, когда он увидел входящую в спальню… маман!

Но ещё больше его удивило то, что маман тоже была в доспехах, только не в блестящих а в черных. В одной руке она держала щит, в другой — обнаженный меч.

Поверх кирасы блестела золотая цепь с кулоном — единственное юве-лирное украшение, которое у маман было, которым она гордилась и так дорожила, что как-то отбила все руки маленькому Андрейке, когда тот достал эту цепь из шкатулки и попытался надеть на себя.

Как и в тот день, лицо маман было перекошено от злости, глаза сверкали в темноте, источая нечеловеческую ярость. Может, поэтому Светлов решил подарить бывшей подруге Насте на Новый год кулон с цепью, так как с детства считал, что это — что-то дорогое и ценное? Ответ на этот вопрос в тот момент Андрей вряд ли нашел в своей голове. Хотя бы потому, что никогда об этом не задумывался. Просто купил, и всё.

— А ты, я смотрю, хорошо подготовилась к моему визиту, тупая с-с-сука, — прошипела она, разглядывая Джину.

— Не оскорбляй мою подругу, мать! — закричал Светлов, но маман даже не посмотрела в его сторону. Видимо, она его и не видела и не слышала.

— Да, я ждала тебя, Кутуш! — Джина отвернулась от окна и с лязгом вытащила меч из ножен. — И была уверена, что ты придёшь отнюдь не с дружеским визитом. И именно сегодня.

— Визит у меня как раз дружеский. Ты по-дружески отдашь мне свой кувшин и оставишь в покое моего Андрюшку…

Услышав «Андрюшку», Светлов чуть не взвыл от злости. Ещё бы, ведь он с детства ненавидел этот уменьшительно-ласкательный вариант своего имени. Ведь, называя его именем Андрюшка, мать всегда добавляла: «Говнюжка». В этот раз обошлось без «Говнюжки», но она, наверняка, сказала бы так, если бы Джина не оборвала её:

— Во-первых, ни Андрей, ни кувшин твоими никогда не были. Во-вторых, я отдам тебе их только в том случае, если ты меня одолеешь в честном бою.

— Ой, какие слова! Сама-то, поди, уже трусики от страха намочила, да? Или ты не носишь трусов? — Маман расхохоталась, довольная собственной шуткой.

— Это не твоё дело, Кутуш! — Глаза молодой чародейки гневно сверкнули. — Так мы будем биться или нет?

— Конечно, будем! Место поединка выбирать тебе. Выбери, где тебе умирать будет приятнее. Только кувшин не забудь.

«Так вот, зачем ей нужен рюкзак! — догадался Андрей. — Пока он у Джины за спиной, она постоянно будет от него заряжаться. Неплохо придумано!»

— Он у меня с собой. Летим в долину Ведьм. — Сказав это, Джина рас-пахнула окно. В тот же миг вокруг неё появилось искрящееся розовое облако, которое подняло её вверх и плавно вынесло через окно наружу.

Вокруг маман тоже появилось облако, но больше похожее на грозовую тучу. Укутанная этой тучей, маманя поднялась в воздух, попыталась тоже вылететь в окно, но стукнулась головой об верхнюю часть оконной рамы. Раздался звук «бом-м-м», похожий на колокольный звон. Маман чертыхнулась, сдала назад, пригнулась, и только потом вылетела.

— Эй! Я тоже хочу в долину Ведьм! — крикнул им вслед Андрей без всякой надежды на то, что его услышат. Он боялся того, что даже если сможет лететь, не догонит их и не увидит того, что произойдет на поле боя.

Но какие-то силы всё-таки его услышали и он, пусть даже неуклюже, вылетел из окна и устремился вслед за двумя размытыми пятнышками в небе — маман и Джиной. В какой-то момент он даже приблизился к ним настолько близко, что смог даже слышать позвякивание их доспехов.

Светлов старался не смотреть ни вниз, ни по сторонам. Нет, он уже не боялся высоты, просто боялся, что потеряет и маман, и свою подругу из виду. А тогда всё, пиши: «Пропало».

В какой-то момент на горизонте стало светлее, и два облака впереди начали снижение. Андрей последовал за ними. После продолжительного спуска ноги дам, закованные в металл, коснулись земли.

Светлов же приземлиться не смог. Он так и находился в подвешенном состоянии, паря над головами Джины и матери.

Понимая, что уже от них не отстанет, начал осматриваться. Было раннее утро. Долина Ведьм представляла из себя пустынное плато, окруженное со всех сторон скалами. Не было слышно пения птиц, не было слышно шума ветра. Казалось, в долине Ведьм вообще не было ничего и никого живого.

Редкие кусты были без листьев, одиноко стоящее дерево было иссу-шенным солнцем и расколотым надвое вдоль ствола. Островки травы — сухие и пожелтевшие. В общем, тоска полнейшая! Вряд ли кто-нибудь здесь хотел бы жить. Умереть здесь, скорее всего, желающих тоже бы не нашлось.

Джина и маман встали друг напротив друга на участке земли, где камней было поменьше.

— Готова умереть? — с издевкой в голосе спросила маман, громко постучав мечом по щиту.

— Только через много лет после твоих похорон, — Джина сжала двумя руками ручку меча,

— А где же твой щит, сучка? Решила сдохнуть по-быстрому, да?

Молодая колдунья ничего на это не ответила, просто подняла меч до уровня плеч и начала приближаться к маман. Та, похоже, только и ждала этого, потому что сразу же, несмотря на свою грузность, побежала на Джину.