Usignolo - Феникс. Перерождение [СИ]

Дух мятежный, непокорный,

Дай мне знать что впереди,

Чтобы жить вопреки!»

Да! Жить вопреки всему! Надо уничтожить не успевшие укорениться мотивы, побуждения и безумие, маниакальное безумие и желание обладать властью. Плеть, от еще большей подачи в нее ненависти, моей ненависти, начала гореть прозрачным пламенем. Я очищу свое сознание, свой разум от этой дряни, чего бы мне это не стоило! Взмах, и обнаруженные грязно-багровые комки не моих эмоций распадаются на мельчайшие кусочки серой взвеси. Взмах, и часть маниакально-безумных желаний сгорают в пламени моей воли и ненависти.

«Здесь – фальшивая боль,

Там – фальшивая радость,

Зло под маской добра

Не приемлет душа,

Хоть разум готов принять.

Мне судьбою дано

Подниматься и падать,

И я знаю теперь – одиночества плен

Лучше праведной лжи нового дня!»

Да, ложь. Кругом, повсюду и всегда. Все всегда лгут, хитрят, обманывают. Даже разум может обмануть, лишь бы выжить. И мой разум рефлекторно меня обманывает, скрывая в глубине себя не мою часть. Ярость, гнев и ненависть затопили именно мое естество. Как, КААК эта сука могла вклиниться в мой рассудок??? Плеть воли, окутанная ненавистью, превратилась в пылающий солнечным пламенем протуберанец, который прокатился по моему сознанию подобно девятому валу.

«Пусть пророчит мне

Ветер северный беду,

Я пройду и через это,

Но себе не изменю.

Ветер, бей сильней,

Раздувай огонь в крови,

Дух мятежный, непокорный,

Дай мне знать что впереди!»

И эта волна пламени, жадно гудя, сжигает в пепел и прах все, что я посчитал вредным, не своим, оставляя мой рассудок кристально чистым, краем цепляя и сжигая мою личность. Да, частично, но прежним я уже не стану.

«Дышит кровью рассвет,

Но не сыграна пьеса,

Время крадёт каждый мой шаг,

Безмолвие своё храня.

Быть или нет? –

Я не знаю ответа,

Но я знаю одно – никому не дано

Дрессированным псом сделать меня!»

(Жить Вопреки! Кипелов.)

- Никому не дано дрессированным псом сделать меня! Я лучше подохну, твари!!! – метафизический крик рвался из самой глубины души.

Да, я изменился, я чувствую это. Да, я, может, стал жестче, безжалостнее, или стану. Но я все же остался собой, а не придатком к парочке кусков умерших богинь. Да... Мое подсознание, после прохождения волны воли огня, приобрело новые оттенки, и если раньше это была чистая первозданная Тьма, баюкающая своей тишиной, то теперь это Тень с ярко-алыми проблесками моего гнева и ярости.

Выйдя из медитации, я облегченно вздохнул. Если бы было упущено время, то хрен бы эту гадость я сколупнул без особого для себя вреда. Да, я выжег часть своей личности, да, я что-то потерял, но это были, по сути, мелочи. Дай этой дряни неделю-две, и я, для того чтобы ее уничтожить, сжег бы всю личность, разум... Себя. Ошалелым взглядом окинув разрушающийся домен, понаблюдав, как одна из стенок уже практически прекратила свое существование, я крепко задумался. Система — «не абонент», магия тоже, делать нечего. До полного разрушения домена минимум год. Но надеюсь, за это время моя система полностью восстановится, и я смогу убраться отсюда подальше.

Рэн’т’сот с некоторым усилием открыл глаза. Такой эффект возникает только если на тебя применили заклинание «Сон». Хэт все-таки усыпил их, что от него и ожидалось. Отбросив несвоевременные мысли, Четвертый принялся расталкивать все еще спящих соратников. Алэ’эз’ар, попытавшись открыть глаза без посторонней помощи и потерпев в этом поражение, пальцами еле-еле открыл правый и возмущенно произнес:

- Этот говнюк нас все-таки усыпил! Да еще и маны не пожалел!

- На его месте я поступил бы так же. – высказал свою позицию Рэн, внимательно осматривая место проведения ритуала.

Судя по всему, ритуал закончился как и планировал Хэт, к тому же ушел он совсем недавно.

- Алэ, поищи в карманах, он не мог не оставить записку, или я его не знаю. – спокойно попросил Рэн.

- С чего ты решил, что он мне записку оставит, а? Может он в сумку положил, или тебе в карман засунул? А может вон Кэлу или же Ао закинул? Да он вообще мог ничего не оставлять... – с долей возмущения в голосе «закудахтал» Пятый. Рэн устало закатил глаза.

«О, Великая Ллос и дщерь ее Райе, за что мне это!?». Отстранившись от словесного потока, изрыгаемого Алэ, Четвертый сплел шутовское заклятие «Молнии». Убить не убьет, но больно будет. Выбрал целью Пятого, наполнил заклинание минимумом маны и активировал. Краткая вспышка ярко-белого света, и негодующий вскрик Алэ’эз’ара стал бальзамом для ушей его товарищей.

- Это было подло! Нельзя было просто попросить, а? Я бы замолчал! Неет, вечно вы надо мной изгаляетесь! Ну ничего, вернется Хэт, все ему расскажу про ваши проделки...

- И вместе отхватим от него по часику спарринга с ним же,- перебил все никак не затыкающегося Пятого Второй — Ао’нар. – И тебя Рэн что просил? Посмотри записку, мы свои карманы уже проверили, пока ты трещал.

Алэ, как ни странно, замолчал и начал активно шарить по карманам. Спустя минуту невнятного бубнежа и рысканья по всем карманам, Пятый наконец-то вытащил записку из нагрудного кармана. Развернув ее и внимательно вчитавшись в явно коротенький текст, его лицо погрустнело, а уши, обычно «стоявшие» торчком, приспустились.

- Ну что там? – после пятиминутного молчания поинтересовался Кэл.

- Пишет ждать сутки, после того как очнемся. По истечению срока собираться и топать в город. Всем говорить, что погиб в битве с пещерной кошкой. Вот так, ребята. – с толком и расстановкой проговорил Алэ, что ему было совсем не свойственно.

- Мда... Значит, пошел практически на верную гибель. Был бы шанс вернуться спустя сутки... – задумчиво пробормотал Кэл, оборвав себя на середине плохих мыслей.

Товарищи, не сговариваясь, кивнули, поняв недосказанное. Хэт всегда оценивал все верно, невольно приучив и их смотреть на мир без «розовых очков». Но верить не хотелось. Сильный и целеустремленный эльф, коим и был Хэт, не мог вот так просто взять и сгинуть в неизвестности. Такой выкрутится и вывернется наизнанку, но выживет.

- Так, собрались, ребят! Надо повязать светляка, пока не очнулся, затереть следы ритуала и сменить место дислокации. Через сутки заскочим сюда... Будем надеяться, что Хэт к тому времени вернется. – Рэн, первым отбросив невеселые рассуждения, с облегчением наблюдал за метаморфозой состояния товарищей. Грусть и тоска из глаз так и не ушли, но отступили, что уже небольшая победа.

- Ну. Чего ждете? Шевелитесь, слизняки! – поторопил Четвертый своих сокомандников.

- Слушаемся! – раздалось в ответ три слитных рявка.

Через полчаса пещера была пустынна и не ухожена, как и сутки назад. Любой сторонний наблюдатель с уверенностью мог сказать, что конкретно в этом отнорке никого не было минимум неделю. Отряд же темных эльфов расположился в двух часах неспешного бега на юг, найдя почти такую же неприметную пещерку и встав на ночлег. Весело булькала похлебка на артефактном костерке, что-то мычал пленный светлый эльф, небрежно скинутый Вторым в самый дальний угол. Рэн сосредоточенно точил мечи, стараясь добиться идеальной заточки, Алэ медитировал, Кэл стоял в секрете, на случай незваных гостей, Ао его страховал. Через три часа их сменят Алэ и Рэн. Все из отряда старательно гнали от себя грустные мысли. Почему? Спроси каждого, кто для него Хэт, и любой из отряда замнется с ответом, подбирая нужную формулировку. Но каждый, разными словами, правда, скажет, что он для них отец. Ну, или на крайний случай, старший брат. Они еще в яслях приметили этого странного и всегда серьезного парня. Он как будто всегда знал, что нужно делать, никогда не терялся в незнакомой ситуации и больше всех тренировался. Хотя, какой там тренировался — рвал жилы. И видя это, самые любопытные из детей сплотились вокруг него. Он, по настроению, мог объяснить любой непонятный момент в лекциях наставников, подсказать правильную стойку или хват метательных кинжалов для броска, более эффективную для удара точку на вражеском теле, растолковать непонятные традиции «внешников». Он мог многое. И он чересчур выделялся, хоть и старался изо всех сил быть незаметным. Ребята это видели, также замечали, что и для наставников непонятное поведение их тогдашнего «сокурсника» тайной не является. Но они ничего не предпринимали, и дети успокоились, приняв главенство Хэта как должное, ни разу об этом не пожалев в дальнейшем. Признание Хэта в том, что он перерожденец, расставило все по своим местам. Сразу стали понятны большинство неувязок, но некоторые, наоборот, неожиданно остро требовали ответов, коих не было. И вот, как апогей истории — битва с некой богиней. Стали понятны и ожесточенные тренировки, и поиск знаний. Но на душе у парней было гадко — они изо всех сил старались быть полезными и нужными, но все равно остались слабаками. Куда им против бога?! И вот теперь, все что остается это ждать и верить, что Хэт справится.