Доминик Пасценди - Альвийский лес [СИ]

Тем, кто поддержал Императора в Кармоне, пришлось бы плохо — их, в общем-то, не было в городе большинство. Многие из дворян Кармона — и Кармонского Гронта — по инерции поддерживали наместника. А наместник был по определению противником Его Величества.

Так что надо было оставлять в Кармоне какие-то силы, которые могли бы удержать наместника от необдуманных действий и защитить родню и имущество сторонников Императора. Было совершенно очевидно, что силами этими могут быть только гуасил с его командой стражников, причём уполовиненной, так как обученные люди были нужны и в планируемом походе.

Что больше всего раздражало Доранта — так это необходимость говорить долго и обиняками. Если бы здесь и сейчас присутствовали только Харран и гаррани — Дорант говорил бы свободно, как оно есть. Если бы, кроме них, был ещё гильдмайстер — Дорант и тогда чувствовал бы себя вольно, поскольку с господином Ронде вполне можно было договориться.

Но в малой обеденной зале присутствовали также люди, не готовые к разговору без иносказаний, умолчаний и расшаркиваний. От этого задача Доранта не становилась проще.

Как ни странно, как раз этот порог удалось преодолеть быстро и эффективно. Оказалось, что гуасил — даже в отсутствие его досточтимой супруги — является вполне договороспособным субъектом. Правда, это обошлось не так уж дёшево. Впрочем, цена оказалась доступной — не для Императора, Харрана или Доранта, а для гильдмайстера Флоана Ронде. Речь шла о покрытии долгов гуасила, которому, как выяснилось, не на всё хватало доходов с имущества его жены.

Для спокойствия Дорант решил, — и договорился с гуасилом — что оставит в городе десяток гаррани с малобоеспособным ещё Сеннером. Так, на всякий случай. Ну, и для контроля того же гуасила, мало ли, что придёт ему в голову.

И ещё они могли рассчитывать на голубей по всему маршруту движения, благодаря всё тому же гильдмайстеру.

Правда, в результате весь маршрут движения тому же гильдмайстеру был заведомо известен.

С другой стороны, особого выбора не было: идти к Фианго можно было всего двумя путями. Один вел местными трактами (скорее, слегка посыпанными щебнем тропами) на восток, к той Императорской дороге, где Доранта с Императором перехватили странноприимные братья. Дальше эта полузаброшенная дорога вела к побережью, где упиралась в Койсану и в ней же заканчивалась. Оттуда к Фианго надо было бы идти морем, в чем, собственно, вообще не было смысла: с тем же успехом можно было бы плыть прямо в Акебар. Койсана была плоха тем, что гавань там вмещала один, от силы два корабля — и всё, и была к тому же опасна во время даже слабого шторма.

Ещё можно было свернуть, не доходя дня два пути до Койсаны, на второстепенный тракт, идущий к югу мимо Йаперы (куда вело от него ответвление), проходящий через Фианго и переходящий в нем в очередную Императорскую дорогу, соединяющую Фианго с Акебаром.

Путь этот был всем хорош, кроме того, что большую часть его составляли дороги узкие и немощёные, по которым тянуть обоз и пушки было бы неловко, особенно на начальной части, до заброшенной Императорской дороги, да и на ней не всё было благополучно.

Самое же главное заключалось в том, что как раз в том месте, где от заброшенной Императорской дороги отходил тракт на Фианго, находился городок Эльхива, где располагалась коммандария Странноприимцев, возглавлявшаяся покойным армано Миггалом. Коммандарии же всегда сильно укреплялись и имели множество вооруженных слуг и наемников, не считая самих братьев. Учитывая позицию и возможности братьев Странноприимного ордена, лучше было Эльхиву обойти как можно дальше.

Второй путь проходил по южной дороге, через хребет, там, где Дорант проезжал, когда прибыл в Кармон. Сейчас, после дождей, она была еще плохо проходима, но уже несколько дней стояла солнечная, жаркая погода, и можно было ожидать, что дня за три грязь высохнет настолько, что перестанет быть препятствием. Зато сразу за хребтом восточная дорога выходила на оживленный и потому поддерживаемый в исправности Императорский тракт, который шел к побережью через населенную местность. По пути пришлось бы проходить через четыре довольно больших деревни и два города. Ближайший, Моровер, был ненамного больше Кармона, но значительно богаче, благодаря расположению на перекрестке дорог, соединяющих несколько провинций. В Моровере имелись крепость и к ней гарнизон, но гильдмайстер, многозначительно улыбаясь, заявил, что с этим затруднений не ожидается. На прямые расспросы он отвечал уклончиво, ссылаясь на своих людей, которые его в этом заверили.

Больше по пути городов не было, Императорский тракт упирался прямо в Фианго.

Правда, в полудне пути от тракта и в трех днях пути от побережья стоял священный город дикарей-аламоков Сайтелер, знаменитый своим огромным храмом, сложенным, как считалось, из стволов окаменевших деревьев. Когда-то его с трудом взяли штурмом, положив множество людей, потому что ядра не брали стены храма. Вокруг древней святыни построили крепость, и в ней имелся гарнизон. Доранта это беспокоило, потому что гарнизон, в сочетании с ополчением города и окрестными дворянами, мог сильно помешать дальнейшему движению, а застревать для осады столь сильного укрепления не хватило бы ни ресурсов, ни, главное, времени.

Тем не менее, взвесив все за и против, решили идти именно этим путём, поскольку на плохих дорогах первого могли потерять времени больше.

Дорант одновременно и проклинал то, что общим бессловесным решением руководство всеми вопросами, связанными с армией, свалили на него, и радовался этому: многие вопросы, которые могли бы вызвать в ином случае споры, решал он сам, единолично, ни с кем не советуясь. Докладывал только Императору, ежевечерне, и неизменно получал от него одобрение.

Следующий вопрос, которым Дорант занялся сразу после того, как, через долгие расшаркивания и абсолютно ненужные уверения в совершенном почтении друг к другу, присутствовавшие, наконец, распрощались и разошлись — был вопрос вооружения отряда гаррани. Союзники пришли вовремя и в нужном количестве, причём все конные были одвуконь, но вот из оружия у них были копья да мечи, да ещё с десяток пиштолей. Ну, и луки, конечно. Оборонительного снаряжения имели они восемь кирас (старых, но начищенных до блеска, и с новыми ремнями). Остальные были в традиционных своих многослойных хлопковых панцирях. Ещё от копий с костяными и каменными наконечниками такие панцири могли как-то защитить, но уже от стального оружия — нет, не говоря уже об огнестреле.

Дорант с Харраном и Венеу наведались в Харранову оружейку, где выгребли всё, что было цело или поддавалось починке. Тут Дорант вспомнил про то, что хотел поменять рукоятку у четырехстволки, но пришлось это снова отложить, ибо оружейники Кармона заняты были выше головы выполнением его же заказов.