Доминик Пасценди - Альвийский лес [СИ]

Радуясь, что избавился от духоты, запахов пота и жженого свечного сала.

Пройдя сквозь ажурные кованые ворота, полураскрытые по случаю бала, Дорант оказался во внутреннем дворе особняка Ронде. Двор был немного больше, чем у Харрана. В центре так же булькал свежей водою фонтан, назначенный для питья и приготовления пищи. По периметру шла отмостка из каменных плит, а в середине, между фонтаном и отмосткой, росли многочисленные цветы, испускавшие к ночи сладкий аромат. Над головой — плавно меняясь от светло-розового к темно-голубому — простиралось безоблачное закатное небо.

Дорант огляделся и выбрал место, где будет убивать противника. Земля там — между отмосткой и клумбой — была покрыта короткой, видимо, скошеной, жёсткой травой. Сапоги скользить не будут. У него не было сомнений в исходе поединка: в Заморской Марке мало было мечников, способных с ним сравниться. То есть ровно два, и с обоими Дорант дружил. Вдруг на него набросились, схватили за шею и повисли. Дорант еле увернулся от влажного поцелуя и с трудом отлепил от себя Маисси. Только этого ему не хватало!

— Каваллиер Дорант! Вы не должны рисковать собой! Вы должны увезти меня отсюда!

О боги! За что?

— Вы самый благородный мужчина на свете! Вы должны меня понять! Я не могу здесь жить! Здесь все серые и старые! Даже кто молодые! А вы герой! Вы рыцарь! Как в романах! Вы должны увезти меня отсюда! Я достойна только вас!

О боги!!! У Доранта голова пошла кругом. Только этого не хватало для полного счастья.

Маисси снова прижалась к нему пышной упругой грудью и пыталась, вытянувшись и как бы не подпрыгивая, дотянуться до его рта губами:

— Мой рыцарь! Неужели эта гадкая альва красивее меня!

Руки на талию и аккуратно отодвинуть подальше.

— Маисси, вы безумно хороши и безумно привлекательны! Но я связан долгом и не могу вас компрометировать! Я старый воин, я служу и не свободен.

— Но Харран говорил, что вы не женаты!

— Маисси, милая, есть долг, который выше долга перед женой!

Девушка осела в его руках и собралась плакать.

Дорант огляделся, пытаясь понять, мог ли кто-то видеть то, что случилось. Получалось, что едва ли не полгорода — если смотрели в окна бальной залы. Или никто, если не смотрели.

— Маисси, вы должны быть осторожнее! Не всякий поймет вас так, как я! Мужчины склонны пользоваться неопытностью девушек, а там и до беды недалеко! Умоляю вас, соберитесь! Никто не должен понять вас неправильно!

К чести Маисси, она была девушка гордая. Отстранилась, сглотнула слезы, утерлась вынутым откуда-то батистовым вышитым платочком. Подняла глаза с надеждой:

— Каваллиер, прошу вас как человека чести! Простите меня!

К ним из ворот уже приближались Харран, Мерей и армано. С ними были какой-то высокий и мрачный мужчина, весь в черном, и пара слуг с факелами. Позади рыхлой толпой втягивались во двор возбужденные гости.

Дорант громко (даже слишком громко) произнес:

— Дорогая Маисси, я понимаю ваше огорчение тем, что мы испортили ваш бал! Но это, увы, дело чести, и я не могу отказаться от поединка!

Маисси, к радости его, заметила посторонних и быстро сориентировалась, также говоря избыточно громко:

— О, каваллиер, простите мне, слабой девушке, слишком сильное выражение чувств! Я так ждала этого бала! А теперь… — и она, уже на законных основаниях, все-таки зарыдала.

Харран немедленно кинулся утешать.

Армано скривился и приготовился ждать. Мерей, с презрительной усмешкой, хотел было что-то сказать Харрану, но был остановлен секундантом — тот, надо полагать, помнил свои тренировки с молодым другом Доранта и не хотел, чтобы его приятеля убили. Самого Доранта он не принимал во внимание, считая обычным заезжим столичным хлыщом. По-видимому, он воспринимал рассказанные ему за столом у Ронде истории как байки.

Харран, наконец, заметил, что его ждут, и присоединился к компании. Пошла обычная рутина насчет примирения, согласия на условия поединка, измерения длины мечей и прочего. Мужчина в черном оказался местным лекарем, который тоже, как положено, принял некоторое участие в переговорах.

Наконец, стороны договорились, Доранта и Мерея развели на десять шагов и оставили друг против друга, в рубашках и штанах, в которых они пришли на бал, и без верхней одежды — как положено, чтобы было видно, что ничего защитного на них не надето. Армано произнес:

— Готовы? — И на кивки обоих взмахнул сверху вниз белым платком.

Мерей ринулся атаковать. Судя по движениям меча, опыт у него был, но учили его, видимо, здесь же, в Кармоне. А откуда в Кармоне хороший мастер меча? Рубака из компаниды, это да, и, наверное, не один. Но мастер, да ещё умеющий обучать?

Доранту, после нескольких атак, которые он легко отвел своим клинком, стало даже жаль мальчишку. Но — это мальчишка захотел поединок до смерти. И, как понял каваллиер по замеченному мельком выражению лица армано Миггала, с высокомерного поменявшемуся на озабоченное, видимо, не просто так захотел. Армано — слишком очевидно — имел отношение к похищению примеса Йорре. И так же очевидно был заинтересован, чтобы посланный вдогонку представитель Светлейшего не смог продолжить преследование похитителей.

Все это, впрочем, мелькало где-то на далеком заднем плане сознания Доранта, а на переднем был меч его противника, совершавшего довольно неуклюжие наскоки на каваллиера. Тратить много времени Дорант не собирался, и после очередной неудачной атаки поймал Мерея на острие клинка, пробив ему грудь чуть ниже правой ключицы. Меч вышел из-под лопатки, юноша дернулся, хрипло втянул воздух, выронил свой клинок и, потеряв сознание от боли, соскользнул с меча Доранта на землю.

Весь поединок не занял и трех минут.

Мерей был жив. Дорант имел право (да и должен был бы, по условиям дуэли) его добить — но смысла в этом не было никакого: парень был без сознания и не в состоянии продолжать поединок. Лишней крови не хотелось, и Дорант, кивком подозвав Харрана, попросил его урегулировать это с армано. Секундант Мерея должен был признать того побежденным — тогда парня можно было оставить в живых. Иначе он, сохранив жизнь, получал право на продолжение поединка в любое время.

Или же секундант должен был выставить поединщику замену, или выйти за него сам.

Против ожидания, коммандар из Эльхивы решил воспользоваться своим правом секунданта и заменить выбывшего из строя дуэлянта.

Дорант пожал плечами и вновь встал в стойку в прежней позиции. Армано скинул орденский плащ и камизет, расстегнул рубашку, чтобы показать, что под нею нет никакой защиты, вытащил из ножен узкий меч с темным клинком и корзинчатой гардой и тоже встал в стойку. Черный лекарь меж тем склонился над Мереем, которого уже оттащили в сторону. Харран взволнованно заглянул в лицо Доранту и на его успокаивающий кивок взмахнул своим платком.