Маргарет Роджерсон - Магия шипов

Ветер разорвал ее голос в клочья, но чудовище неожиданно остановилось. Маслянистая черная кожа его шкуры покрылась рябью, словно реагируя на дуновение воздуха. После долгой паузы и раздумий оно повернулось к ней лицом.

Монстр был огромным, внешне напоминающим человека, но кривобоким, с небрежно очерченными контурами, будто ребенок сделал его из куска глины. Десятки налитых кровью глаз размером от чайной чашки до тарелки таращились с каждого дюйма его тела. Их зрачки сузились до размеров иголочного ушка, и все они смотрели прямо на Элизабет. Самый опасный гримуар библиотеки вырвался на свободу. Книга Ока вернулась.

Посмотрев на девушку, чудовище заколебалось, разрываясь между ней и городом, но все же его глаза медленно повернулись в сторону Саммерсхолла. Должно быть, он не видел в ней угрозы. По сравнению со всеми людьми в городе она не стоила того, чтобы о ней беспокоиться. Элизабет должна была убедить его в обратном.

Она подняла меч и бросилась в атаку, перепрыгивая через упавшие ветки и петляя между деревьев. Громоздкая фигура Малефикта нависла над ней, заслоняя лунный свет. От тошнотворного запаха перехватывало дыхание. Несколько его глаз повернулись, чтобы сфокусироваться на ней, их зрачки расширились от удивления, но это было все, что они успели увидеть, прежде чем лезвие скользнуло по ним, оставив брызжущий чернилами порез.

Рев чудовища сотряс землю. Элизабет продолжала бежать, потому что знала – нельзя смотреть в глаза этой книге. Она пронеслась через сад и присела на корточки за замшелыми развалинами старого каменного колодца, жадно глотая чистый воздух.

Почему-то спрятаться от монстра для нее было даже хуже, чем встретиться с ним лицом к лицу. Она не могла видеть, что он делает, и это позволяло ее воображению заполнить разум самыми ужасными картинами. Однако девушка не сомневалась, что малефикт ищет ее. Хоть он и двигался крадучись, но был слишком велик, чтобы пройти между деревьями, не выдав своего присутствия. Тут и там хрустели ветки, и яблоки с глухим стуком падали на землю. Звуки постепенно приближались. Элизабет пыталась восстановить дыхание, легкие горели. Яблоко ударилось о колодец и лопнуло, забрызгав ее липкими ошметками.

«Послушница… Я найду тебя… это лишь вопрос времени…»

Шепот касался ее сознания, словно чья-то дряблая рука. Она пошатнулась, схватившись за голову.

«Будет лучше, если ты сдашься прямо сейчас…»

Коварная мысль пронеслась сквозь ее рассудок, неотразимая в своем абсолютном прагматизме. Ее миссия невыполнима. Это слишком сложно. Все, что ей нужно сделать, – это опустить меч и сдаться, и ее страдания закончатся. Книга Ока проделает все быстро.

Книга лгала.

Стиснув зубы, Элизабет подняла глаза. Малефикт остановился прямо над ней, не успев ее заметить. Его глаза вращались в глазницах, двигаясь независимо друг от друга и осматривая сад. Те, которые она успела ранить, закрылись, и из них, подобно слезам, текли ручьи чернил.

«Послушница…»

Сопротивляться шепоту было все равно что плыть в промокшей одежде, едва держа нос и рот над поверхностью. Она заставила себя вытянуть голову и сжала пальцы вокруг рукоятки меча.

– Еще чуть-чуть, – сказала она себе. Монстр придвинулся ближе, и его желтый глаз посмотрел вниз. Когда он заметил ее, его зрачок расширился так сильно, что вся радужная оболочка стала черной.

Сейчас.

Она вонзила меч в монстра, прокалывая этот глаз. Чернила стекали по ее рукам и капали на мох. Рев малефикта сотряс ночную тишину. Неожиданно, отползая в сторону, Элизабет увидела огни, мигающие в городе у подножья холма. С каждой секундой к ним присоединялись все новые и новые, распространяясь от дома к дому, словно тлеющие угольки. Саммерсхолл просыпался. Ее план удался.

А ее собственное время истекало.

Из темноты появилась рука и подбросила девушку в воздух, как тряпичную куклу. Острая боль пронзила ее, когда плечо ударилось о ствол дерева, и она покатилась по влажной траве. Элизабет ощутила медный привкус во рту, а когда села, хватая ртом воздух, все вокруг расплылось. Лямка ее ночной рубашки болталась свободно, порванная и окровавленная. Темная фигура малефикта возвышалась над ней.

Он наклонился ближе. У него была бугристая голова, но не было лица – никаких черт, кроме бесчисленных выпученных глаз.

– Ты странная девчонка. О-о-о… в тебе есть что-то… причина, по которой ты проснулась сегодня ночью, пока остальные спали…

Меч Наставницы лежал в траве. Элизабет схватила его и выставила навстречу монстру. Клинок задрожал.

– Я могу помочь тебе, – уговаривало чудовище. – Я вижу вопросы в твоей голове… Так много вопросов и так мало ответов… Но я мог бы рассказать тебе секреты – о, такие секреты, которые ты и представить себе не можешь, секреты, превосходящие твои самые странные фантазии…

Словно в водовороте, ее мысли следовали за его шепотом к какому-то темному, всепожирающему месту – туда, откуда, она знала, ее разум не вернется. Элизабет судорожно сглотнула. Ее рука нащупала ключ, висящий на груди, и девушка представила, как Наставница захлопывает гримуар, отсекая голос монстра.

– Ты лжешь, – заявила она.

Гортанный смех наполнил ее сознание. Вслепую она бросилась на него. Чудовище отшатнулось, и Демоноубийца засвистел в воздухе. Раздался треск – Книга Ока ударила по дереву, на которое Элизабет опиралась мгновение назад. Этот удар раздавил бы ее, как игрушку.

Она бежала, спотыкаясь об упавшие яблоки. Сбитая с толку, девушка чуть не врезалась в бледную фигуру, стоявшую между деревьями. Это было что-то крылатое и белое, с печальным и серьезным лицом, изъеденным временем. Ангел из мрамора.

Надежда проснулась в ней. Статуя была тайником с припасами, которые могли быть использованы хранителями или горожанами во время чрезвычайной ситуации. Она пошарила в яме под пьедесталом, пока ее пальцы не наткнулись на скользкую от дождя банку.

Голос малефикта преследовал ее.

– Я расскажу тебе, – шептал он, – правду о том, что случилось с твоей Наставницей. Ведь этот секрет ты хочешь узнать? Кто-то сделал это… кто-то выпустил меня…

Пальцы Элизабет замерли на крышке жестянки.

– Я могу сказать тебе, кто это был – один из учеников!

Воздух дрожал от движения, но Элизабет медлила. Склизкая кожа обхватила ее со всех сторон, сжимая в зловонных объятиях. Монстр оторвал девушку от земли одной рукой, поднеся так близко к своим бесчисленным глазам, что она могла видеть набухшие чернилами капилляры, протянувшиеся сквозь них темными нитями. Пальцы чудовища начали сжиматься. Элизабет почувствовала, как ребра вогнулись внутрь, а остатки воздуха из легких вырвались слабым выдохом наружу.