Маргарет Роджерсон - Магия шипов

– Так он родился без седины в волосах, – произнесла она, глядя на Сайласа.

– Конечно. Седая прядь – это символ нашей с ним сделки. У каждого чародея своя уникальная метка, это зависит от демона, который ему прислуживает. Однако на портрете изображен не Магистр Торн, а его младший брат, Максимилиан. Он покинул нас спустя всего год после того, как был нарисован этот портрет.

Девушка отшатнулась. Волоски на ее руках встали дыбом. Дом производил впечатление мавзолея – такой холодный, пустой и словно наполненный призраками. Вся семья Натаниэля была мертва. В голове Элизабет всплыли слова из «Лексикона»: «Даже одна единственная сделка с демоном – это огромный риск, потому как в наилучших интересах его – увидеть хозяина мертвым…»

– Что с ними произошло? – прошептала она, сомневаясь при этом, что действительно хочет услышать ответ.

Сайлас замялся. Спустя мгновение он заговорил, и его шепчущий голос наполнил фойе словно туман:

– Шарлотта и Максимилиан погибли в результате несчастного случая. Такая бессмысленная трагедия для жены и сына чародея. Я знаю, о чем вы думаете, но меня не было рядом, когда это произошло. Алистер покинул этот мир спустя пару месяцев после их смерти. Тогда я присутствовал рядом с ним. Это был… тяжелый год для моего господина.

– Ты убил его, – прошептала Элизабет. – Убил Алистера.

Голос Сайласа прозвучал словно тихий вздох, чуть громче, чем тиканье старых каминных часов.

– Да.

– Натаниэль знает?

– Знает.

Элизабет пыталась уложить все в голове.

– И он все равно решил…

– Он призвал меня сразу же после того, как это случилось. На тот момент ему было всего двенадцать. Ритуал, несомненно, напугал его, но ведь он знал меня очень давно. – Сайлас подошел к пустому месту на стене, оставленному под еще один портрет. Он поднял руку в перчатке и слегка коснулся стены. – Я был здесь, когда Магистр Торн появился на свет. Я слышал его первые слова и видел первые шаги. И, так или иначе, я буду здесь, когда он умрет.

Элизабет отшатнулась снова, едва не врезавшись в настенную вешалку. Натаниэль рассказывал ей, что все, кто стояли между ним и титулом, мертвы, но она не ожидала ничего подобного. Определенно, девушка не ожидала узнать, что всего двенадцатилетним мальчиком он остался совсем одним и продал душу, чтобы вызвать демона, который убил его отца. Демона, который, возможно, однажды убьет его.

Послышался звук шагов, и Элизабет обернулась. Натаниэль спускался по лестнице, держа одну руку в кармане, скользя другой по перилам. Он потрясающе выглядел в дорогом костюме с жилетом из зеленой парчи, подчеркивающим его широкие плечи и узкую талию. Она уставилась на него, пытаясь сопоставить его равнодушное выражение лица с тем, что сейчас услышала. Чародей беспристрастно посмотрел ей в глаза, и одна бровь вызывающе взмыла вверх.

Когда он спустился, Сайлас тотчас подошел к нему. Словно профессиональный лакей, он молча приводил в порядок внешний вид Натаниэля: поправлял манжеты и воротник, поддернул полу жакета. Затем, слегка нахмурившись, быстрым движением развязал галстук и обернул его вокруг шеи Натаниэля.

– Неужели обязательно затягивать так туго? – возразил чародей, когда Сайлас навязал целую гроздь сложных узлов на его шее, уверенно перебирая ткань пальцами в перчатках.

Демон запросто мог задушить его этим галстуком, ошарашенно подумала Элизабет. Тем не менее Натаниэль выглядел крайне расслабленно, полностью доверясь действиям своего слуги, будто руки демона у его горла были для него обыденностью.

– Боюсь, что так, если вы хотите не отставать от моды, – ответил Сайлас. – К тому же мы не хотим повторения того инцидента с леди Гвендолин.

Натаниэль усмехнулся.

– Откуда мне было знать, что узел на галстуке может означать мои намерения жениться на ней? У меня есть дела поважнее, чем изучать тайные знаки из платков и шарфов.

– Послушай вы меня, то избежали бы участи быть облитым шампанским, хотя я слышал от некоторых людей впоследствии, что это был лучший момент того вечера. Готово. – Демон отошел, любуясь своей работой.

Натаниэль машинально потянулся к галстуку, но опустил руку, когда Сайлас предупреждающе посмотрел на него своими желтыми глазами. С кривой ухмылкой мужчина прошел через холл навстречу Элизабет, стуча туфлями по мраморному полу.

– Вы готовы, мисс Скривнер? – спросил он, предлагая ей свою руку.

Сердце Элизабет бешено колотилось в груди. Она была несправедлива к Натаниэлю, однако оказалась права в одном. Чародей действительно желал ей смерти. И где-то там он ждал ее.

Похолодев, она кивнула и взяла его за руку.

Карета проезжала мимо величественных домов из серого камня, тесно стоящих друг возле друга, подобно книгам на полке. Яркие цветы наперстянки и смертоносный паслен выплескивались из балконных ящиков, а кованые железные решетки окаймляли их спереди, охраняемые статуями и горгульями, которые поворачивали головы, когда карета проезжала мимо. На фронтонах над парадными дверями красовались резные геральдические знаки. Многие дома были явно вековой давности, и их элегантные фасады казались окутанными ощущением неприкасаемой роскоши.

Она смотрела, как из кареты выходит женщина с драгоценностями, сверкающими в ушах. Дверь ей открыл маленький ребенок, и Элизабет решила, что это сын женщины, пока та не протянула ему пакеты с покупками. Она увидела, как глаза мальчишки вспыхнули оранжевым светом, прежде чем дверь захлопнулась. Это был не человек, а демон.

– Неужели вся округа принадлежит чародеям? – спросила она Натаниэля. Ее желудок извивался, словно змеиное гнездо. Убийца мог жить в любом из этих домов… и наблюдать за ней даже сейчас.

– Почти вся, – ответил он, глядя в противоположное окно. – Это Хемлок-парк. Маги любят приватность – наши демоны немного смахивают на грязное белье, что вовсе не секрет, но это такой аспект нашей жизни, который обычные люди редко видят. Поэтому мы предпочитаем, чтобы они не слишком много об этом думали. Здесь было пролито много крови, как ты уже могла понять. Тут живет множество семей, чьи корни уходят в прошлое на сотни лет, как и мои.

Элизабет пробрало любопытство.

– Я думала, каждый чародей принадлежит какому-то старинному роду. Разве не так?

– Полагаю, это верно в том смысле, что магия – некоторого рода наследство. – Натаниэль бросил на нее мимолетный взгляд. – Точнее сказать, демоны. Высший демон может быть вызван только тем, кто знает его имя на енохианском. Семьи передают эти имена через поколения, как реликвии. Однако иногда какой-нибудь дилетант родом не из магической семьи выкапывает имя сильного демона в малоизвестном тексте и умудряется вызвать его. Они должны удерживать этого демона в семье в течение нескольких десятилетий, прежде чем старые дома сочтут их достойными.