Маргарет Роджерсон - Магия шипов

Она услышала удаляющиеся шаги Лорелеи. Через минуту кто-то осторожно коснулся плеча Элизабет. Она вздрогнула – чары постепенно спадали.

– Мисс Скривнер? – мягко спросил Эшкрофт. – Вы слышите меня?

Больше всего ей хотелось вскочить и защитить себя, закричать что есть сил и поднять на уши все поместье, но единственной надеждой на спасение было подыграть ему. Она приподнялась на локтях, ее волосы свисали вокруг лица. Кислый привкус шампанского подкрался к горлу, внутри все сжалось.

– Вы помните хоть что-то? Вы ранены? Позвольте помочь вам.

– Я не… – Элизабет покачала головой, не поднимая глаз, пока Эшкрофт помогал ей встать. Она запнулась о складку ковра.

– Будьте осторожны, вы и так достаточно сильно расшиблись. Ханна, – дверь отворилась, – не могли бы вы отвести мисс Скривнер обратно в ее комнату? Судя по всему, с ней приключилась неприятность.

– Ах, мисс Скривнер! – воскликнула Ханна.

Последовал шквал разговоров, большую часть которых Элизабет не слышала, потому что оглохла от ужаса. У Эшкрофта никогда не было намерений убивать ее. Он наслал на них демонов, чтобы они отразили атаку и происшествие попало в газеты. Он срежиссировал все от и до, чтобы создать предлог для отмены допроса Элизабет Магистериумом, чтобы затащить ее сюда, в поместье, в качестве гостя. Но она была не гостем, а узницей.

– Все верно, – утверждал Эшкрофт, – она зашла в кабинет и просто упала. Я не имею ни малейшего понятия, что заставило ее бродить по поместью…

– О, сэр, мне так жаль! Боюсь, это моя вина! Я искала ее повсюду…

– Прошу вас, не вините себя, – мягко сказал Эшкрофт. С утра я перво-наперво пошлю за доктором. Смею вас заверить, мисс Скривнер будет обеспечена самая внимательная забота.

На следующий день Элизабет сидела, уставившись на серебряную лепнину на стене спальни, а врач прижимал к ее груди стетоскоп. Она провела последние двадцать минут, вдыхая и выдыхая в соответствии с его инструкциями и позволяя ему заглядывать ей в рот, глаза и уши, сидя неподвижно, пока он ощупывал шею и подмышки, бормоча что-то невнятное о гландах.

Ожидая, девушка смутно цеплялась за надежду. Эшкрофт не знал о том, что она все слышала прошлой ночью. Все, что ей было нужно, – это побыть наедине с врачом, объяснить ему ситуацию и попросить о помощи. Однако Ханна, которая хлопотала над ней все утро, отказывалась оставить ее одну. Служанка сидела на мягком белом диванчике рядом с кроватью, заламывая руки. Мистер Хоб стоял у двери, ожидая, когда доктор спустится вниз.

Элизабет не могла доверять никому, кроме врача. Судя по Ханне, слуги этого дома высоко ценили своего хозяина. В лучшем случае они бы не поверили Элизабет, в худшем – отправились бы прямиком к Эшкрофту. И тогда Элизабет будет обречена.

– Хм, – промычал врач, опуская трубку стетоскопа. Нахмурившись, он что-то записал в блокнот.

Элизабет не удивилась бы, если бы ее сердцебиение не соответствовала норме. Она еле могла усидеть на месте и совсем не спала. Отражение в зеркале туалетного столика показывало бледное, как привидение, существо с темными кругами под глазами.

– Вы говорите, что выросли в библиотеке, – продолжал врач. – Интересно. Вы читаете много книг, мисс Скривнер? Романы?

– Да, конечно. Столько, сколько смогу. Разве не все так делают?

– Хм-м-м. Все в точности как я и думал. – Он нацарапал еще одну пометку. – Избыток чтения романов в сочетании с волнением последних дней…

Она не понимала, какое все это имело значение.

– Могу я поговорить с вами наедине? – спросила Элизабет.

– Конечно, мисс Скривнер, – ответил доктор мягким, снисходительным тоном, от которого у нее по спине побежали мурашки. Однако, по крайней мере, он отпустил Ханну и мистера Хоба. – О чем вы хотели со мной поговорить?

Элизабет глубоко вздохнула, ожидая, пока дверь захлопнется. Затем тут же пустилась в объяснения, в подробностях описывая учуянный ею запах эфирного горения при происшествии в Саммерсхолле, покушение на ее жизнь позапрошлой ночью и то, чему она стала свидетелем в кабинете Эшкрофта. Она говорила вполголоса, понимая, что Ханна может попытаться подслушать за дверью.

– Так что, как видите, – закончила она, – вы должны немедленно известить кого-нибудь, кто не связан с Магистериумом, на случай, если кто-то из чародеев предан канцлеру. Подойдет любой член Духовенства или даже Королева.

Все это время врач послушно делал записи.

– Понятно, – сказал он, добавив последний пометку. – И как долго вы верите в то, что канцлер несет за все это ответственность?

– Я не верю, что он виновен. Я знаю это. – Элизабет выпрямилась. – Что вы там пишете? – Среди пометок врача она разобрала слово «галлюцинации».

Он захлопнул блокнот.

– Я знаю, все это должно быть очень пугающим для вас, но постарайтесь не волноваться. Возбуждение только усугубит воспалительный процесс.

Она уставилась на него.

– Усугубит что?

– Воспалительный процесс в вашем мозгу, мисс Скривнер, – терпеливо объяснил мужчина. – Это довольно распространенное явление среди женщин, читающих романы. – Прежде чем Элизабет смогла придумать ответ на это сбивающее с толку замечание, он пригласил Ханну, которая выглядела взволнованной, обратно в комнату. – Пожалуйста, передайте канцлеру, что я предписываю пациентке строгий постельный режим. Очевидно, это классический случай истерии. Мисс Скривнер следует как можно меньше волноваться. Как только воспаление в мозгу спадет, ее разум может вернуться в норму.

– Может вернуться? – Ханна ахнула.

– С сожалением должен сказать, что иногда эти случаи являются хроническими, даже неизлечимыми. Насколько я понимаю, она – подкидыш и находится здесь под опекой канцлера Эшкрофта? Позвольте мне написать рекомендацию для больницы Ледгейт, я близко знаком с главным врачом. Если мисс Скривнер не поправится, канцлеру достаточно будет написать письмо…

Кровь Элизабет закипела от гнева. Она слушала все это достаточно долго. Врач был таким же, как Уорден Финч, таким же, как Эшкрофт: человеком, который думал, что может делать с ней все, что ему заблагорассудится, потому как сам находился в более выгодном положении. Но он ошибался.

Когда мужчина встал, девушка схватила его за руку с такой силой, что тот замер на месте. Врач тщетно пытался отцепиться от нее, затем уставился на Элизабет, будто видел впервые. Его рот открывался и закрывался, как у выброшенной на берег рыбы. Она потянула его к себе. Не выдержав ее напора, он потерял равновесие и чуть не упал лицом на кровать.

– Послушайте меня, – прошипела девушка яростным шепотом, однако достаточно тихим, чтобы Ханна могла услышать ее. – Я выросла не в обычной библиотеке. Я росла в Великой библиотеке. Можете насмехаться надо мной, но вы никогда в жизни не видели настоящей книги и должны считать себя счастливчиком, потому что вам не пришлось пережить ни минуты наедине с одной из них. – Она сжала пальцы так, что у него перехватило дыхание. – Вы должны немедленно отправиться в Духовенство. Канцлер сказал, что все это – лишь начало. Что бы он ни планировал, пострадает еще больше людей. Вы понимаете? Вы должны… Вы должны…