Маргарет Роджерсон - Магия шипов

– Прошу вас, Наставник, – вмешалась девушка. – Харроус – заключительный этап в планах Эшкрофта. Вы должны были догадаться, что эта библиотека станет следующим местом, на которое нацелится диверсант, учитывая характер его нападений. Возможно, он уже сейчас проникает в здание.

Очевидно, ей не стоило этого говорить. Хайд обошел стол, и пол заскрипел под ним. Его тень, такая же холодная, как сквозняк, свистевший из окна, упала на Элизабет. Когда он снова заговорил, голос его был угрожающе тихим.

– И как же тебе удалось добраться до Харроуса, опередив самого быстрого всадника Духовенства? Вопрос адресован не вам, Магистр Торн. Я хочу, чтобы Скривнер ответила мне.

Она судорожно сглотнула.

– Магия, – ответила она дрожащим голосом. – Мы использовали магию.

Его лицо потемнело.

– Ты хочешь сказать, что связалась с колдовством, Скривнер?

Она не могла взять свои слова обратно.

Подняв голову, Элизабет встретилась с ним взглядом.

– Да. И я сделала бы это снова, если бы в этом была необходимость.

Наставник схватил ее за накидку, сжимая ткань в своих огромных, покрытых шрамами пальцах, и оторвал девушку от пола.

– Отпусти ее! – рявкнул Натаниэль.

Послышались возня и звон цепей; он бросился на Хайда. Хранитель, приглядывавший за ними из-за двери, схватил его.

Наставник не обратил на Натаниэля никакого внимания. Его глаза блуждали в нескольких дюймах от лица Элизабет, полные отвращения. Стыд горел в ней – стыд столь же реальный, столь же физически болезненный, как удар хлыста, однако она не отвела взгляд. Наставления Духовенства все еще имели над ней власть, и, возможно, так будет всегда. Элизабет росла в них, словно молодое деревце вокруг гвоздя, вбирая в себя все инородное, каким бы ядовитым оно ни было. Однако она прошла через все испытания, боролась и страдала не для того, чтобы просто подчиниться воле этого человека подобно провинившейся воспитаннице.

– Тебя развратили, – прорычал он.

– Если это правда, – ответила Элизабет, – то всех нас развратили. Все мы были испорчены с самого начала. Вы знаете, что библиотеки, которым мы служим, были построены чародеем. Вы когда-нибудь задавались вопросом, зачем?

Хмурый взгляд послужил ей ответом. Конечно. Это был не тот человек, который задумывался. Он следовал приказам всю свою жизнь, пока, в конце концов, не стал человеком, отдающим их. Один винтик поменялся на другой, поддерживая работу всей библиотечной машины точно так же, как это происходило на протяжении веков. Тем не менее она не могла оставить надежду достучаться до него.

– Вы когда-нибудь видели круг призыва, Наставник? – продолжила она. – Нет, я не думаю, что вы это делали, но, конечно, можете себе представить…

– Молчать!

Слюна брызнула ей на лицо. Элизабет замолчала на полуслове, вынужденная повиноваться, когда другая его рука поднялась и грубо схватила ее за волосы. Слишком поздно она поняла, что он искал и что нашел. Серебристая прядь волос поблескивала между его покрытыми шрамами пальцами.

– На тебе метка демона, – прорычал он.

Воцарилась гробовая тишина, в которой она услышала хриплое дыхание хранителя.

– Наставник, – резко вмешался Натаниэль с ноткой искренней паники в голосе, – я клянусь своей честью, что мисс Скривнер целиком и полностью владеет своим сознанием. Вся эта ситуация гораздо сложнее, чем вы можете себе представить… – Он затих, вздохнув так, словно хранитель ударил его коленом в живот, чтобы заставить молчать.

Элизабет почти ничего не слышала. Слишком поздно, слишком поздно, слишком поздно. Если бы только она не забыла срезать эту прядь волос…

Лицо Хайда исказилось от отвращения. Он швырнул ее со всей силы, заставив растянуться на полу. Неудачно приземлившись, она вскрикнула, когда кандалы ударили ее по позвоночнику.

– Элизабет!

– Я не стану слушать вашу ложь! – прорычал Наставник. – Ты опозорила все Духовенство, девчонка. Развращенная. Испорченная. Одурманенная демонами.

Каждое слово было для нее подобно удару в живот.

– Вы совсем с ума сошли? – взревел Натаниэль. – Она рисковала жизнью, чтобы добраться сюда! Она пытается спасти всех вас, идиот!

Хайд резко повернулся к нему.

– А вы, без сомнения, виноваты в том, что втянули девушку во тьму. Я достаточно насмотрелся на это мерзкое представление. Отведите их в темницу, – приказал он хранителю. – Им нельзя доверять. Лишь время покажет, говорят ли они правду или сами причастны к нападениям.

Сквозь пелену боли Элизабет почувствовала, как хранитель поднял ее на ноги и вывел за дверь. Судя по потоку брани, которая последовала за этим, с Натаниэлем поступили точно так же. Она еще никогда не видела его настолько разозленным. Даже в воздухе ощущался слабый привкус колдовства, словно одной его ярости было почти достаточно, чтобы преодолеть сдерживающую силу железных кандалов.

Их повели вниз по винтовой лестнице, мимо полок, затем снова вниз. Вскоре она споткнулась о грубо обтесанные камни подземного коридора, отводя глаза от потрескивающего пламени факелов. Лязгнул металл, и ее втолкнули в пустую, не считая ведра в углу и разбросанной по земле соломы, камеру. От сильного толчка сзади Натаниэль упал на колени, не в силах удержаться на ногах. Дверь камеры захлопнулась.

Хранитель помедлил, прежде чем отвернуться, и бесстрастно взглянул на Элизабет, положив руку на рукоять меча.

– Еще не поздно все это остановить, – сказала она, собравшись с силами. – Еще есть время…

– Я не разговариваю с предателями, – перебил он ее и ушел, не сказав больше ни слова. Лишь его шаги эхом разнеслись в тишине коридоров.

На мгновение Элизабет застыла, слишком потрясенная, чтобы отреагировать, затем бросилась к решетке. Девушка развернулась и ощупала железные прутья закованными в кандалы руками, пытаясь найти расшатанный прут, крошащийся цемент, ржавую петлю – все, что можно использовать, чтобы вытащить их из камеры. Она была сильнее обычного человека, если бы только смогла найти слабое место…

– Элизабет, остановись.

С таким же успехом Натаниэль мог бы говорить с ней на другом языке. Девушка стиснула зубы и дернула сильнее, но от этого боль пронзила раненую руку. Бешенство захлестнуло ее, овладев телом как в те моменты, когда она сразила демона в беседке или уничтожила все зеркала в доме Натаниэля.

После сегодняшнего вечера Элизабет больше никогда не сможет попасть ни в одну Великую библиотеку. Однако все это не будет иметь никакого значения, если Эшкрофт сумеет воплотить свои планы в жизнь. Великие библиотеки попросту завершат свое существование. Элизабет не знала, кто вызывал в ней больше ярости – Эшкрофт или Наставник Хайд. Одна мысль о том, что мир может рухнуть из-за решений одного-единственного недалекого человека, имеющего власть, приводила ее в бешенство…