Таша Танари - Обрести любовь демона [publisher: ИДДК]

А кто она теперь для него? Он не знал.

В любом случае, настроения Алинро Фенрир не разделял, это точно. Первым делом, выйдя на берег, он высушил одежду обоих и велел ей одеться. Уже по одному его сухому тону и выверенным скупым движениям становилось ясно, как жестоко Аля ошиблась, думая, что теперь все будет хорошо. Наконец и до нее дошло, сколь сильно она сглупила: улыбка сменилась настороженностью во взгляде и напряженным молчанием. Совсем не так она представляла их общение «после».

Адреналин и пережитое вкупе с раскаянием, обидой и еще Высшие знают чем на время перекрыли истинное восприятие собственного организма. То, во что она превратилась, ей еще предстояло узнать, но пока Аля об этом не думала. Во все глаза следила за действиями Фенрира, все отчетливее понимая, что это не тот мужчина, который простит ее выходку. Этого демона нельзя принуждать к чему-либо, демонстрировать превосходство, приказывать, требовать.

О чем она только думала!

Ведь не первый день его знает. Даже если он и хотел, это должно было быть его решение, а никак не мелкой, сопливой девчонки. Тем более, кажется, у Фенрира имелись какие-то объективные причины, и он собирался их озвучить… Проклятье! Алинро прикрыла глаза и обхватила себя за плечи.

Тем временем ее любимый демон что-то сплетал, тихо проговаривая слова заклинания. Взмах руки, и на песке вспыхнула знакомая шестиугольная звезда, вписанная в три круга разного диаметра. Аля криво усмехнулась: не понадобилась ни палка, ни расчерчивание песка.

– Руку, – холодно произнес Фенрир, и сердце Алинро сжалось от предчувствия самого худшего.

Дрожащими пальцами она прикоснулась к его теплой ладони. В следующее мгновение они шагнули в центр пентаграммы, минуя ревущую стену огня. Аля зажмурилась, а когда открыла глаза, не смогла отвести взгляда от горящих яростью алых всполохов на дне зрачков асурендра. Он смотрел на нее так отстраненно, словно они были чужими. Никогда прежде он не смотрел на нее так, даже когда ссорились и, казалось, Фенрир находится на пределе выдержки. Ей хотелось разрыдаться, но слез не было. Лишь пустота в груди и боль. Будто собственными руками разрушила нечто действительно важное в своей жизни. Пожалуй, самое важное.

Фенрир начал произносить заклинание, все так же неотрывно глядя на нее. Лучше бы кричал, ругал, что угодно. Но нет. И явно ничем хорошим его затея с пентаграммой тоже не кончится.

В какой-то момент по лицу асурендра все-таки скользнула тень с намеком на живые эмоции, в глазах вспыхнула тоска, но тут же погасла. За мгновение до призыва духов Тьмы он укрыл ее в защитный кокон из своих крыльев. Пусть не видит хотя бы этой части проводимого ритуала.

– Я, Фенрир Оливьер, призывая в свидетели Тьму и пепел падших, прекращаю действие договора с Алинро Листар. Мои обязательства для нее как человека выполнены. Желание обоюдное, претензий не имею.

Аля в изумлении открыла рот, не веря собственным ушам. Но когда вслед за словами Фенрира донеслось сдавленное шипение, похожее вроде бы на речь, но слов не разобрать, асурендр равнодушно ответил кому-то невидимому:

– На момент заключения сделки кровь сирены не пробудилась. Ни я, ни Алинро не знали истинного положения вещей. Это существенная корректировка. Как сирена она не нуждается в моем вмешательстве в ее жизнь, договор себя исчерпал.

Несколько долгих томительных минут в тишине, когда Аля не знала и не понимала, что происходит за очерченными крыльями демона границами. После чего он потребовал:

– Повторяй за мной. Я, Алинро Листар, призывая в свидетели Тьму и пепел падших… Ну же! – рыкнул демон.

– Я, Алинро Листар, призывая в свидетели Тьму и пепел падших…

– Прекращаю действие договора с Фенриром Оливьером. Мои обязательства как человека выполнены. Желание обоюдное, претензий не имею.

Аля молчала. Чувствовала, как вокруг асурендра скручивается тугая и плотная темная пелена, но упрямо сжимала зубы. Пусть вырывает из нее слова силой, если хочет, а с ее стороны ни о каком обоюдном желании речи не идет.

– Молчишь? – тяжело обронил любимый «не друг». Встряхнул ее, отчего Аля больно прикусила язык.

Солоноватый привкус во рту придал сил и решительности. Налетевший ветер с одинаковым рвением трепал каштановые пряди волос и подол василькового платья. Море за спиной гудело и волновалось, откликаясь на внутреннее состояние своего ребенка. Все чаще вместе с ветром до них долетали соленые брызги, с шипением испаряющиеся при столкновении с язычками пламени на краях пентаграммы.

– Делай со мной, что хочешь, я не стану расторгать договор, – тихо, но твердо произнесла Алинро и с вызовом посмотрела в глаза асурендра.

Сейчас действительно страшные глаза. Ей стоило огромного усилия не отвести взгляд, отчетливо ощущая, как ему трудно сдерживать гнев. Аля чувствовала, как что-то живое и теплое, принадлежащее ей, часть ее, суть ее, корчится от страха, боли и обиды. Казалось, что она глупый мотылек, перепутавший яркий цветок с гибельным пламенем, и теперь ее крылья вместо пыльцы покрываются пеплом. Но даже без крыльев она не желала отказываться от своего сумасшедшего и прекрасного демона, поздно жалеть о чем-либо. Возможно, если бы он все-таки стал ей другом, хотя бы попытался, а так…

Разве ее вина, что только с ним она чувствует, что живет по-настоящему? Разве можно наказывать за любовь? Плевать на угрозы, она знает, что нужна ему не меньше, чем он ей. Она не позволит Фенриру окончательно отгородиться от света, не отпустит.

Сообразив, что от упрямицы ничего толкового не дождешься, Фенрир нахмурился и процедил:

– Ты понимаешь, что с духами Тьмы не шутят? Они в любом случае получат свою выгоду. Продолжишь выделываться и сильно пожалеешь, когда придется платить неустойку.

Алинро равнодушно пожала плечами и устремила взгляд на волны, с яростью обрушивающиеся на берег.

– Это же мне отвечать, не тебе.

– Дурья башка! Думаешь, я тут в игр-р-ры с тобой играю? – окончательно рассвирепел асурендр.

Миг, и плотная уютная ширма из мрака его крыльев исчезла. Алинро вздрогнула, крик ужаса застрял в горле. Со всех сторон их обступили жуткие призрачные существа с искореженными телами. Они тянули к ней костлявые конечности, алчно и предвкушающе скалили пасти. Несмотря на кажущуюся эфемерность, от них веяло реальной угрозой, которая вселяла панику и желание забиться в угол, а лучше с разбегу забраться на ручки такого сейчас неприступного Фенрира.

Сглотнув вязкий ком в горле, чувствуя, как по спине гуляет озноб, Алинро сжала кулаки и повторила:

– Хочешь – уходи, но я не стану расторгать договор. Нет.

Лицо асурендра приобрело хищное выражение. Крылья носа затрепетали, лоб прорезала хмурая складка, а в районе виска бешено билась жилка.