Дем Михайлов - Низший-4

– Много говорить ты стал – заметил орк – Надо тебе глаз выколоть.

– Я тебе выколю! – окрысилась напарница.

– Не – покачал я головой – Нет, Баск. Если бы все так было просто. Но… ты не чувствуешь? Не понимаешь?

– Что?

– Толчки землетрясения. Толчки, что становятся все сильней. Оглядитесь, гоблины. Прислушайтесь! Этот мир коллапсирует. Я не знаю, что за гоблины жили здесь до нас – но им повезло куда больше. Они жили при расцвете Дренажтауна и Паучьего царства. Сейчас же полная задница. Взрыв породивший Зловонку, а заодно и давший шанс зародиться гребанному племени людоедов-болотников. Взрыв пробивший стальные небеса и обрушивший на город трупы, плуксов и поток дерьма – и водопад льет до сих пор. У пауков осталось лишь две снайперские винтовки – может три, если найдем пушку Трахаря. Улицы Дренажтауна по колено в дерьме – и с каждым годом его становится все больше. А наверху? Каждая труба и трубища в частых латках. Даже металл устает. Вы вообще заметили тот коридор перед дверью с экраном? Ту трубу?

– Оттуда что-то выдвинулось. Что-то вроде огромного домкрата, что уперся в потолок. Видели. Если бы домкрат не поднялся…

– Не было бы прохода к двери с экраном – тихо сказал Баск – Система подняла резервный домкрат? Чтобы поддержать свод небесный?

– Устает даже металл – повторил я – А надпись про отсутствие глобального подключения к контрольной сети? Видели на экране?

– Ага.

– У системы нет доступа к той двери. И дверной компьютер выдал разрешение на игровой вызов подошедшему изумленному пауку. Думаю, что боевое паучье звено пошло на металлический шум поднимающегося домкрата. И увидели они, как одна из стен мира исчезает, открывая проход к двери. Если бы Трахарю повезло чуть больше – у паучьего племени сейчас появились бы связи с новым племенем и расой – с племенем дэвом. Но сучье невезение Трахаря… Да в задницу Трахаря. Суть – мир разваливается. И это нормально – потому что мы находимся внутри какой-то рукотворной структуры, гоблины! Рукотворной! Эти стены кто-то установил здесь. Кто-то сделал нас добровольно низшими. Кто-то отрезал наши руки и ноги! Кто-то установил и запустил систему! А раз так – однажды этому миру придет конец. Почему? Да потому что каждая вещь однажды стареет и ломается. И чем вещь сложнее – тем быстрее сломается. Стальная дубина прослужит века. А навороченная снайперская винтовка придет в негодность куда раньше. И хватит вообще трындеть!

– У дэвов нет шрамов на руках. У них свои конечности – заметила Йорка.

– А еще тут нет полусфер наблюдения. Кроме той что висит над белой стелой и давным-давно вышла из строя – добавил Баск.

– Дэвы тоже не вписываются – буркнул я – Их сюда будто из безвыходности пихнули. Чем они занимаются?

– Трубы чистят. Решетки чистят. Все чистят.

– Странные чистильщики, нет? Огромные, неуклюжие, с приступами общей неконтролируемой жажды крови, с телами, что не гниют.

– Еще они очень сильные и… живут не больше пятидесяти лет. А с сорока лет начинают очень быстро стареть – еще тише сказал Баск.

– В смысле? – дернулся я пораженно – Тут старики седые!

– Тому дедушке, что нас на площадь привел – тридцать девять лет. Так он сказал.

– Врет! – заявила Йорка – Точно врет!

– Не думаю – сказал зомби – Быть таким большим… это ненормально. Пусть они называют себя народом дэвов… но это ведь люди. Просто очень большие люди. Такие как мы. А для нас ненормально быть такими большими.

– Они люди? – недоверчиво уточнил я – Их тела не гниют. А жажда крови? Ладно. Держи фонарь, Баск. Луч мне на руки.

– И что собрался делать?

– Небольшое полевое вскрытие.

– Что ищешь? – в голосе зомби звучал неподдельный интерес и не слышалось брезгливости.

– Чип – коротко ответил я – Рэк! Зажигай свой фонарь и давай кромсай вторую руку. Ищем чип.

– Ну вот нахрена? – забулькала Йорка – И почему они не воняют? Хотя щас это даже к лучшему.

Отвечать я не стал. Занят был – воткнув нож в потемневшую кожу, делал глубокий разрез по всей длине ручищи. И дело это было непростым. Кожа дэвов оказалась удивительно толстой – я заметил это еще на трупе Лома, что словил лбом выстрел игдальстрела. А мясо поддавалось ножу еще хуже – такое впечатление, что в плоть вплетена тончайшая стальная сетка. Бойцы замолчали, напряженно наблюдая за вскрытием.

Минут через десять стало ясно – в руках чипов нет. И мы с Рэком взялись за голову покойника. Ведь был у нас шанс размолотить огромную голову дэва в куда более удобных условиях. Там в коридоре. Но азарт погнал меня дальше. Теперь вот приходится рубить топором в подвешенном состоянии.

– Есть… – на ладони орка медленно оседала горка кровавой каши.

По одному из мясных сочных склонов медленно съезжала чешуйка чипа. Крупное и толстое тыквенное семечко черного цвета. Подцепив его, внимательно оглядел. В размерах – больше уже виденного раза в два. В остальном ничем не отличается. И с чем связан дополнительный размер? Вряд ли тут играет роль объем мозга дэвов. Микроэлектроника если и растет в размерах – что против самой ее природы – то лишь вынужденно, когда от одного и того же девайса требуются некие дополнительные мощности или возможности. Выбрасывать чип я не стал. Спрятал его в наружный карман поясной сумки.

– Ускоряемся.

– А вот дэвы…

– Разговоры завершили – скомандовал я и зомби захлопнул рот, понимающе кивнул.

А я добавил:

– И не шумим.

Да мы освещали наш путь двумя фонарями. Но не все твари обладают глазами. Кто-то может ориентироваться исключительно на шум. На вибрацию. На запах.

Запах…

Я вдоволь нанюхался трупного запаха дэва. Уверенно можно сказать одно – вони разложения нет. Вообще. Пусть даже дэв умер совсем недавно – это все равно странно. Любой живой организм разлагается хотя бы частично и этот процесс сопровождается запахом. Даже гниющие растения воняют. Не знаю откуда я это знаю, но знаю – вонь умирающих джунглей ужасна. И она тем особо страшна, что ты не видишь источник запаха – он повсюду, он окружает тебя и оттого кажется, что гниет и умирает весь мир целиком…

Дэвы не такие. Дохлые дэвы не воняют. Но пахнут. Чем? Чем-то сладким и сдобным…

– Чем пахнет дохлый дэв? – не выдержал я.

– Тортом! – ответил зомби и стало ясно, что этот же вопрос мучает и его.

– Ватрушкой! – поспешила с ответом и Йорка.

– Жопа – ватрушкой с сахарной пудрой. А мозги…

– Подкисшим тестом? – помог я Рэку.

– Точно!

– Ясно… – вздохнул я – О… а вот и счастье подвалило. Ну-ка Рэк свети вниз.

Два фонаря ненадолго отобрали у темноты часть владений, высветив интересный участок с шахтой. Трупы дэвов огромны. И пусть шахта немаленькая, все же не удивительно, что трупы цепляются за стены, их пробивает насквозь торчащими штырями и крюками, они сцепляются руками и ногами. В результате под нами образовалась сеть из трупов, что поймала в свои тенета немало добычи. Первым что я увидел – висящий над сетью безголовый паучий труп в семилапой боевой сбруе. Стальными лапами он и зацепился за стену, повиснув метрах в двух от основной «пробки». Одежда на животе разрезана. Сам живот был вскрыт, а затем снова зашит. Трахарь был прямо под нами – и грустно смотрел на нас обрубком шеи.