Себастьян Кастелл - Механическая птица

— Серьезно, старик? Думаешь, я этого не предусмотрела? Ты уверен, что я полезла в эту дыру, не имея плана, как управиться с вами?

— Ты умрешь тысячу раз, аргоси! — заявил он, все еще слегка шепелявя, и все-таки как-то умудряясь изрекать угрозы внушительно. — Ты будешь кричать. Ты будешь умолять. Даже когда я…

— Остановись-ка на этом месте, господин маг, — перебила Фериус. Затем она обернулась ко мне. — Малыш, я уже говорила тебе: поступай как считаешь правильным. Но сперва уверься, что сможешь с этим жить.

Шелла наблюдала за мной, не прилагая ни малейших усилий, чтобы выставить защиту или спрятать браслет. На ее лице не было ни следа тревоги или страха — одно лишь любопытство. Она словно задавалась вопросом, почему я так долго решаю такую простую проблему.

— Братец, ты в порядке? Выглядишь неважно.

Да, это звучало абсурдно. Но вопрос был искренним! Дело в том, что Шелла любит меня. Всегда любила. И как может это чистое светлое чувство сочетаться в ней с бездушностью и эгоизмом. Как могла она по доброй воле принимать участие в пытках Крессии — девушки, не причинившей ей никакого вреда? Почему моя сестра участвовала в покушении на Джанучу, пытаясь погубить надежды целой страны?

«Потому что Шелла хуже всех».

Так сказал мой дядя Абидос в тот день, когда убеждал меня помочь ему и отнять у Шеллы ее магию.

«Я пытался изменить ее, — сказал он тогда, — но она — идеальная копия Ке-хеопса в женском обличье. Только станет сильнее, чем он когда-либо был. Она будет худшим тираном, которого видел наш народ».

— Малыш, — сказал Фериус, — у тебя около трех секунд, чтобы принять решение.

Шелла бросила на нее презрительный взгляд.

— Ты, должно быть, сошла с ума, аргоси, если думаешь, что брат навредит мне. — Она подошла и взяла меня за руку. — И не важно, в какую бессмыслицу он верит.

Она всегда полагала, будто знает меня лучше, чем я сам. Но Шелла ошибалась. Она понятия не имела, как хотелось мне сейчас сбросить ее руку и кинуть в воздух порошки — просто чтобы посмотреть на ее лицо, когда они соединятся и я произнесу формулу. Может, у меня меньше магии, чем у Шеллы, но я быстрее. Я мог бы превзойти ее. И убить.

Внезапно, без предупреждения, Черная Тень поглотила меня. Комната, башня, весь город — исчезли. Я вернулся в пустыню ониксовых песков, где царила непроглядная тьма и где тем не менее я отлично видел. Люди в комнате превратились в теневые копии самих себя. А Шелла оказалась двумя разными существами. Одна девушка с жестокой улыбкой на губах восторженно наблюдала за тысячами мужчин и женщин, прикрепленных за веревочки — точно марионетки — к ее пальцам. Вторая же девушка обращалась к кому-то — далекому, невидимому, стоящему за моей спиной:

— Пожалуйста! Не заставляй меня делать это! — кричала она снова и снова.

— Малыш?.. — Голос принадлежал Фериус Перфекс. Но не той Фериус, что стояла у кромки черной воды, глядя на океан. — Парень, ты должен вернуться! Сейчас же!

Почему это так важно? Я здесь один, как и все остальные. Если я просто останусь в черной пустыне, мир, возможно, позабудет обо мне. Может, тогда мне не придется причинять боль собственной сестре.

— Келлен, не надо! — Крик Шеллы раздался из неимоверного далека. А ледяной взрыв в правом глазу встряхнул меня до печенок.

И внезапно я вернулся в комнату. Яркий свет фонарей ослепил меня…

«Это не фонари! — понял я слишком поздно. — Это вспышка от моих порошков!»

Черно-красное свечение только начало разгораться, а магический жест был направлен в сердце моей сестры. Я ощущал, как слово заклятия вибрирует на губах, и уже не мог остановиться…

Неизбывная печаль на лице Шеллы — вот что поразило меня. Ударило с дикой силой, словно заклятие железной магии. И я успел переместиться, чтобы спасти сестру.

Взрыв проломил стену башни, пробив в ней брешь такого размера, что сквозь нее могла пройти лошадь со всадником.

По воздуху мимо меня проплыла прядь волос Шеллы — золото, ставшее черным пеплом.

— Кто… Кто ты? — спросила она. В ее голосе звучало искреннее недоумение. Словно несколько секунд она и впрямь не узнавала меня.

Фериус тоже казалась озадаченной. Правда, даже это не мешало ей приглядывать за двоими магами, дабы отследить, если те вздумают нападать.

— Келлен, — медленно произнесла аргоси. Так, словно мое имя было ей не знакомо. — Это Келлен.

— Нет, — сказал Хет-эмад. Его пальцы сложились в жест связывающего заклятия. — Он не Келлен.

Серый свет вырвался из татуировки железа на его предплечье и превратился в сверкающие нити. Они вмиг обмотались вокруг наших шей, удерживая нас в неподвижности. Старый маг отлепился от стены и посмотрел на дело своих рук, а потом приблизился к Фериус. Он осторожно взял стальную карту, убрав ее от горла Дальвена, и подошел ко мне.

Хет-эмад сжал карту между большим и указательным пальцами и приложил режущий край к моей левой глазнице.

— Его имя — Черная Тень.

Казалось бы: после того что я тут устроил, моя сестра будет рада посмотреть, как Хет-эмад выколет мне глаз. Но Шелла схватила мага за руку, повиснув на нем. Ее тонкая фигура забавно смотрелась рядом с его — высокой и массивной. Казалось: Шелла пытается залезть на дерево.

— Я — глава посольства нашего клана! — Шелла говорила так внушительно, как только могла, своим дрожащим голоском. — И я решу, что делать с моим братом!

— Нет, — ответил старый маг. — Больше я не буду слушаться приказов ребенка.

Что-то вдруг изменилось в Хет-эмаде. Он пристально смотрел на черные отметины вокруг моего глаза — без следа гнева или злобы. Теперь в его взгляде была только решимость. Речь шла уже не о ненависти ко мне, а, скорее, о священном долге. Он должен был избавить мир от опасности. От проклятия, терзавшего его народ. Хет-эмад был теперь героем, а я — чудовищем. Острый край карты вонзился в мою кожу. Фериус по-прежнему стояла, привязанная за шею железной нитью мага. Дальвен наблюдал за ней, выравнивая дыхание, готовя для нее какое-то заклинание. Без сомнения — очень и очень неприятное.

— Лорд-маг Хет-эмад! — крикнул Шелла. — Ты выслушаешь меня!

Свет мерцал на ее татуировках огня и железа, но искры гасли так же быстро, как и появлялись.

— Страх трудно проглотить, не так ли? — сказал Хетэмад, не сводя с меня взгляда. — Он прилипает к горлу, душит наши заклинания. Заставляет руки дрожать, и они больше не могут творить магические жесты. С опытом становится проще, но именно опыта тебе и не хватает, девочка. Нет, я не буду тебя слушать. И с этого момента я — руководитель нашей миссии в Гитабрии.

— Мой отец…

— Новый Верховный маг клана не кажется слишком сентиментальным.