Себастьян Кастелл - Механическая птица

Нам требовалось время.

Увы, время тоже было проблемой.

Мне нужно как-то одурачить главу тайной полиции Гитабрии. Одурачить, как глупую деревенщину за покерным столом. А поскольку Завера не смахивала на глупую деревенщину, требовалась проницательность. Арта черт-вас-побери-предки туко.

Вот поэтому, когда я снова подал голос, я просто небрежно сказал:

— Ничего. Так, закашлялся — вот и все.

Немного арта валар ведь не будет лишним?

Завера улыбнулась моей наглости. Она передала свой шест одному из солдат и встала перед Фериус, которая пыталась — с переменным успехом — втянуть в себя немного воздуха.

— Ты спросил, почему я ненавижу аргоси, нет? — Она протянула руку и похлопала Фериус по щеке. — Да потому что…

— Нет, — сказал я, перебивая ее. — Тебе, должно быть, померещилось.

Говорить, когда вам едва хватает воздуха для работы голосовых связок — непростое дело. Я подышал — глубоко и медленно. А потом добавил:

— Тем более я и так знаю, почему тебя так уязвляет Фериус.

Да. «Уязвляет» — именно то слово, которое я искал. На вопрос: «Почему ты ее так ненавидишь?» — Завера просто ответила бы. Назвала причины. Но мне плевать было на причины. Мне требовалось ее заинтересовать.

Она смотрела на меня, прищурившись.

— В самом деле? И чем же она меня — как ты изящно выразился — «уязвляет»?

Хороший вопрос. Я закрыл глаза. Мне лучше думается, если я не смотрю в глаза людям, планирующим меня убить.

— Ты сражаешься лучше, чем она, — начал я.

— Едва ли это повод чувствовать себя уязвленной, не так ли?

— Заткнись, я не закончил, — сказал я.

Это стоило мне туго затянутой петли, сжавшей горло. Но так было надо. Завера слишком умна. Мне надо было выбить ее из равновесия. Говорить гадости. Но при том добиться, чтобы ее интерес не ослабевал.

Да, все верно: я превращаюсь в Фериус Перфекс.

— У тебя есть власть, — продолжал я. — Известность. Влияние. А она — всего лишь бродяга.

— Возможно, я неверно понимаю смысл слова «уязвление»? — предположила Завера.

Я не стал отвечать. Я знал, что она в любом случае даст мне сказать последнее слово. Фериус говорит, что у людей всегда есть собственные маленькие пунктики, которым они неукоснительно следуют. Ну, например: многие, пытаясь придать веса своим словам, всегда приводят три аргумента. Не два, не четыре. Три.

Конечно, сама Фериус в данный момент почти задохнулась по милости чокнутой девицы.

«Ладно, — подумал я. — Третья попытка должна быть чертовски хорошей. Что бы ты сказал, если бы хотел удивить гитабрийскую контрразведчицу?»

Я прикрыл глаза, собирая воедино все, что знал о Завере. На самом деле… да, было кое-что забавное. Несмотря на всю свою ненависть к Фериус, Завера напоминала мне…

О, черт! Распахнув глаза, я впервые посмотрел на нее по-настоящему. И увидел то, что сама Фериус упустила.

— Ты аргоси.

Кажется, я сказал что-то довольно неприятное, потому что парень, державший мой шест, изо всех сил дернул его. Меня поволокло по воздуху, а потом я упал на траву, задыхаясь и глядя в безоблачное небо. Послышался звук шагов Заверы, а потом в поле зрения вплыла и она сама. Она стояла надо мной, закрывая собой свет, словно какое-нибудь гневное божество берабесков, явившееся осудить и покарать меня.

Она развела руки в стороны, а потом — очень медленно — хлопнула в ладоши.

Арта превис — талант к восприятию. Он позволяет увидеть то, что не замечают другие. До этого момента в лесу под Казараном я никогда не демонстрировал особых успехов в плане арта превис.

«Приятно, что я успел продемонстрировать его Завере до того, как она прикончила меня», — подумал я.

Завера подошла вплотную и присела на корточки.

— Я в тебе ошибалась, — сказала она. — Впервые увидев тебя в той камере, в Нотия-Верасе, я недоумевала, почему аргоси сделала своим тейзаном неуклюжего, самовлюбленного мальчишку. Я подумала: может, это что-то вроде акта протеста с ее стороны. Идущие путем Полевой Ромашки очень любят потешаться над основами нашего обучения.

Она накрутила на палец прядь моих волос, а свободной рукой постучала меня по лбу.

— Но в этой головенке что-то есть. Недурной потенциал. Я могла бы сделать из тебя отличного шпиона.

— Ну так научи меня, — сказал я. — Даруй Фериус жизнь и, клянусь, я буду твоим.

Она приподняла бровь.

— Ты стал бы моим учеником?

— С этой минуты и до самой смерти.

Я не так уж сильно и солгал на самом деле. Потому что собирался — едва лишь освобожу руки — вытащить порошки и проделать в Завере дыру побольше той, что пробил в стене башни.

Она похлопала меня по щеке.

— Увы, твой арта туко работает так себе.

Наклонившись ближе, она прошептала мне на ухо:

— Ложь рождается в глазах. И глаза предали твои губы.

Предки! Неужели все аргоси так разговаривают?

Завера встала и отступила назад.

— Подними его, — приказала она одному из своих бойцов.

Мужчина повиновался. Он тянул шест, пока не вынудил меня встать на ноги — иначе проволока перерезала бы мне горло.

Завера вернулась к Фериус.

— Аргоси обманула тебя, тейзан Келлен фаль Ке.

Она подала знак человеку, держащему шест. Тот развернул Фериус спиной к Завере, и та ударила мою наставницу кулаком — туда, где находилась не до конца зажившая рана, полученная Фериус в пустыне.

— Нет! — крикнул я.

Все уловки, всякие арта туко, арта превис и иже с ними мгновенно позабылись, когда я понял, что собирается сделать Завера. Она хотела, чтобы мы поняли, кем она была. Хотела, чтобы Фериус узнала ее секрет. И это будет гораздо доходчивее, когда Завера примется избивать ее до смерти голыми руками.

— И аргоси обманули сами себя. Они думали, им хватит нескольких фокусов и хитрых уловок, чтобы предотвратить войну. — Завера с разворота ударила Фериус локтем. — И мир не должен принимать эту глупость за истину.

Третий удар Заверы был еще более жестоким, чем первые два. Ноги Фериус подогнулись. Теперь она висела на петле. Кровь пропитала ее рубашку.

— Ага, ну вот. Теперь недолго осталось. Следующий удар разорвет ей почку. Неприятный способ умереть, но заслуженный — будем честны. — Завера похлопала Фериус по плечу. — Знаешь, я следовала путем Ветра. Я нашла знаки. Но не в дискордансах. Ни в одной из этих нелепых карт не было ни капли правды. Она была в конкордансах. Во всей колоде. Я сказала другим аргоси. Предупредила их, что на континенте начнется большая война. Это был лишь вопрос времени.

Завера покачала головой.

— Я умоляла их принять меры!

— И что могли предпринять аргоси? — спросил я, отчаянно желая, чтобы она говорила дальше — вместо того чтобы бить Фериус. — Что они должны были, по-твоему, делать?