Валерия Чернованова - МежМировая няня, или Любовь зла, полюбишь и короля

Плохая Ира. Очень плохая.

— Может, позовем с собой мируара Шерро? — Я привстала на цыпочках, чтобы выглянуть из-за мируарского плеча и увидеть развалившегося в шезлонге Десмонда. — Он сегодня какой-то Хмурый. Заодно, если девочки все-таки узнают, что нас вечером не было дома, скажем, что ужинали втроем.

Прищур его величества принял еще более гангстерский характер.

— Обойдемся без Десмонда.

— Но…

— У нас с тобой свидание, Ира, а не дружеские посиделки. Мирэль Тонэ, — поправился он и, закончив выносить мне приговор — вечер в королевском обществе, пошел валяться в соседнем с Десмондом шезлонге.

А я побежала к девочкам. Купаться, охлаждаться и морально настраиваться на свидание.

До самого вечера Элоиз не подавала признаков жизни. Я даже подумывала заглянуть к ней и узнать, может, ей чего-нибудь нужно. Яда там или пистолета. Но, увидев бодро марширующего к ней с подносом Жужжена, оставила ему роль доброго самаритянина, а сама отправилась укладывать спать близняшек.

Сегодня они ужинали в детской, потому что их величество не постеснялся соврать дочерям и сослаться на срочную работу.

— Вы такая нарядная, мирэль Тонэ, — проговорила Аделин, накрываясь одеяльцем и устраивая рядом с собой чебурона.

— Вы с мируаром Шерро пойдете на свидание? — заговорщицки предположила Кристин, а я мысленно порадовалась, что у близняшек такая богатая фантазия.

— Да вот, захотелось прогуляться, — сказала, разглаживая несуществующие складки на нежно-голубой юбке.

— Мы видели, как он на вас сегодня смотрел, — проговорила Аделин, а ее сестра подхватила:

— Вы ему нравитесь, мирэль Тонэ. Точно-точно.

Понятия не имею, как на меня смотрел Шерро, но спасибо ему за это. Девочки засыпали, уверенные, что их няня отправится дышать морским воздухом с дядей Десмондом, а их папа будет, как обычно, работать.

Но папа не работал, а дожидался меня на улице, прислонившись к черному блестящему боку автомобиля. Заметив меня, Демаре улыбнулся, и эта улыбка отозвалась во мне теплом, разлившимся по всему телу.

— Тебе очень идет это платье, — сказал он, распахивая передо мной дверцу машины.

— А тебе эта улыбка.

Платье мне и самой очень нравилось. Легкая летящая юбка, прозрачные рукава, затянутый кружевом лиф. В меру нарядное, в меру романтичное.

Самое то для свидания с мужчиной из другого мира.

Мысленно обрушив себе на голову кокос, именуемый здесь асканом, и испытав укол совести, еще более острый, чем все предыдущие, я положила на колени сумочку и приготовилась к неловкому молчанию. Но его не было. Пока ехали в Ланей (на машине до городка было рукой подать), Фернан не смолкал ни на минуту. Рассказывал о себе и своей жизни, успешно воплощая план под кодовым названием «фальшивая мирэль Тонэ узнает ближе настоящего мируара Демаре».

Такой Демаре — не холодный, резкий и жесткий — мне нравился еще больше. И вот против такого Фернана у Иры Илларионовой просто не было шансов.

Еще у Иры Илларионовой не было шансов против местных пейзажей. Они меня покоряли и влюбляли в себя с первого взгляда. Почти как мужчина рядом. Впрочем, лучше лишний раз не думать об этом самом мужчине.

Вечерний Ланей был прекрасен. Берег, светлой лентой протянувшийся по краю моря, сверкал и переливался огнями. Музыка, расслабляющая или зажигательная, лилась из ресторанов с роскошными террасами и небольших баров с навесами, сплетенными из живых растений. Она сливалась с шумом набегавших на берег волн, расстилавшихся по песку пенным кружевом. Вдалеке у пристани виднелись покачивающиеся на воде лодки, а за ними белели, возвышаясь, яхты, в том числе и «Красотка».

— Не боитесь, что в ресторане вас кто-нибудь узнает? Вас в моей компании.

Интересно, в Ланей водятся журналисты?

— Не боишься, Фернан, — поправил меня Демаре, прежде чем ответить на мой вопрос. — Нет, не боюсь. Но мы, Ира, не пойдем в ресторан. По ресторанам будем ходить в Мальмаре.

Будем. Ходить. В Мальмаре.

Будем…

Ма-моч-ки!

Похоже, его величество уже все решил и распланировал. И за меня, и за себя. Еще до того, как мы узнали друг друга поближе.

Оставив машину возле мощеной набережной, Фернан протянул мне руку, предлагая за нее ухватиться. Я покосилась на нее, как на змею, которая запросто могла ужалить (каждое его прикосновение обжигало и жалило), но потом поймала взгляд Алмазного короля, и наши локти переплелись, провоцируя очередное брожение мурашек по всему моему-чужому телу.

Вместо того чтобы прогуляться по набережной, мы спустились на пляж. Я стянула босоножки, его величество тоже разулся, закатав брючины и избавившись от белых в синюю полосочку носков. Погрузив ноги в прогретый за день песок, я блаженно зажмурилась. Почувствовала, как Фернан снова подхватывает мою руку. Лаская, скользит по предплечью ладонью, и сердце в груди замирает, а потом начинает отстукивать чечетку.

И я чувствую небывалую легкость. Кажется, стоит ему отпустить меня, и взлечу к звездам.

— Расскажи о своем мире, — шепотом просит его величество.

— Он… — Я на миг задумалась. — Он чем-то похож на Зону, хотя у нас нет магии. По крайней мере, раньше я так считала.

— Ты сказала, что была няней.

— Да, последние несколько лет работала в детском саду и собиралась работать и дальше.

Если бы меня не прокляли, или что там сделала эта Лиля.

— Скучаешь по своим воспитанникам?

Кивнула, грустно улыбнувшись.

— Скучаю — не то слово.

Мы не спеша шли по пляжу, наслаждаясь вечерней свежестью. Легкий ветерок заставлял юбку льнуть к ногам, путался в волосах, бросая отдельные пряди мне в лицо, на губы, горевшие от предвкушения прикосновений других губ.

Даже боюсь представить, как они начнут пылать, когда эти самые прикосновения произойдут. Сомнительно, что его величество просто со мной поужинает и отвезет обратно в «Голубую жемчужину».

— А еще? — вырвал меня Демаре из размышлений о наших с ним губах и о том, что ими и сколько можно делать. — У тебя в том мире еще кто-то был?

Был и есть. То есть, кажется, уже все-таки был. Жених. Которого я бессовестно предала и предаю сейчас, едва не мурлыча от удовольствия, когда он ласкает пальцами мое запястье, выводя на нем что-то непонятное, но такое приятное.

— Родители, — ответила осторожно.

Нет, я не буду рассказывать ему о Мише! Не буду — и все тут! Потому что тогда сказочный вечер сразу перестанет быть сказкой и совесть сожрет меня с потрохами.

К счастью, разговор о дорогих мне людях пришлось прервать — мы подошли к маленькому уютному бару с выставленными прямо на песке столиками. В цветных подсвечниках горели свечи, раскрашивая деревянные столешницы синим, розовым, фиолетовым светом. Чуть поодаль на сколоченной из досок сцене играли музыканты и пела девушка в длинном струящемся светлом платье.