Ярослав Васильев - Оружейники [СИ]

— Чтобы знать, что какая-то вещь плохо, не обязательно калечиться самому! — отрезала Наташа. — Вон, все знают, что героин — это плохо. И колоться для этого не обязательно. А никотин — такой же наркотик!

— Ой-ой! Да ты просто боишься…

Читать в подобной обстановке было невозможно. Тёна выключила свет и попыталась заставить себя уснуть. В обычные дни по лагерю в такое позднее время давно бы ходили вожатые, загоняя всех по кроватям. Но под проливным дождём не захотели геройствовать даже самые ответственные. Сон не шёл, слишком уж мешали голоса. Не помогали ни одеяло, ни попытка засунуть голову под подушку — всё равно Тёна оказывалась невольным свидетелем ссоры, когда одна сторона подначивает другую на «слабо». Тёна уже хотела было встать и пойти поругаться самой… И тут неожиданно наступила тишина. Наташа согласилась. Минут через пять или шесть послышался её ответ:

— Я же говорила — дрянь полная. И курят только полные неудачницы, которые не могут вести себя по-настоящему взросло. Тьфу, во рту — словно песка наелась. Счас вернусь, только рот прополощу.

Чуть слышно скрипнул пол в коридоре, потом дверь в комнату. Наташина койка была как раз напротив Тёны. Аккуратные шаги — видимо, девушка решила, что соседка спит, потому свет включать не стала. Плотно притворив дверь, Наташа осторожно сделала несколько шагов вслепую… Вдруг послышался звук упавшего тела и сдавленный хрип. Что-то было не так. Предположив худшее — соседка неудачно споткнулась и разбила себе лицо о железную спинку или тумбочку, Тёна вскочила, для экономии времени подсвечивая себе телефоном. Так быстрее, чем нашаривать неудачно спрятанный за вешалкой выключатель. Беглое пятно света показало, что крови нет, но Наташа лежит возле кровати, скрючившись и судорожно заглатывая воздух. Несколько ударов по щекам ненадолго привели её в себя, и она прохрипела:

— Лекарство. В сумке…

Как Тёна сумела в темноте отыскать маленькую коробочку, разжать сведённые судорогой зубы и сначала брызнуть ингалятором, а затем заставить проглотить таблетку, так и осталось для обеих загадкой.

Когда соседка чуть пришла в себя, Тёна с металлом в голосе негромко спросила:

— Теперь объясняйся. Быстро. Пока я не подняла шум.

Наташа на это хрипло задышала. Телефон уже погас, и можно было только догадываться, что она ещё и начала нервно дрожать.

— У меня острая аллергия на ментол, — наконец выдавила из себя Наташа. — А эта дурацкая сигарета ментоловая. Я потому сразу и сбежала. Ну не думала я, что так сильно будет, и не успею.

— Надо идти к врачу, — подвела итог Тёна. — Это ты сейчас сбила приступ. А если повторится?

Наташа встретила совет бурным отказом:

— На фиг надо! Узнают, и Соня выставит меня сама знаешь кем. Выступала против курения из трусости, а не из-за принципов. Лучше рискнуть.

Было ясно, что соседку не убедить. А время утекало, как песок сквозь пальцы: сколько ещё Наташу будут ждать, прежде чем задумаются, куда она подевалась? Позор, насмешки, страх «выпасть из коллектива»… знакомо. Как говорил мастер Александр Аркадьевич? «Помогай только тогда, когда действительно необходимо — но если нужно, помоги не жалея?» Что ж, есть ещё один вариант, зачем обеим понадобилось срочно идти в медпункт… Быстро, пока решимость не испарилась, Тёна достала из тумбочки нож для бумаги, резко выдохнула и полоснула себя по руке.

Наташа от неожиданности негромко вскрикнула. Тёна кинула ножик перед окном, подождала несколько мгновений, чтобы немного красных капель попало на тумбочку и подоконник, промокнула кровь платком и бросила его рядом с «виновником происшествия». После чего зажала руку сложенным в несколько раз полотенцем и бросила Наташе:

— Чего смотришь? Руку я порезала, и сильно. Одна не дойду, так что собирайся, и быстрее! Зонтик держать будешь.

В медпункте девушек встретила пожилая медсестра, осмотрела рану и деловито начала её обрабатывать. Всем своим видом и лёгким брюзжанием демонстрировала, что наплевавшие на своё здоровье балбесы обоего пола ей уже изрядно надоели. Получалось у неё так замечательно, что Наташа и в самом деле решила: женщина просто пожалела раненую и потому заставила обеих остаться под присмотром до утра. Чтобы не возвращались под дождём в темноте. Тёна, может, в это тоже бы поверила… Если бы сама, пока тётка бинтовала ей руку, не объяснила женщине в двух словах, что Наташа отравилась, когда на спор курила сигарету. И не получила в ответ уважительный шёпот:

— Молодец, дочка.

*****

Как-то само собой получилось, что после ночного приключения девушки сдружились. И также сами собой прекратились споры. Несколько раз Тёна останавливала начинавшую распаляться подругу… А потом Наташе ругаться тоже надоело. На Сонину очередную подначку она пожала плечами, коротко высказалась:

— Пусть каждый живёт, как ему хочется, пока это не мешает остальным. И если тебе так нравится командовать и найдутся те, кто будет тебя слушать — не жалко.

Уже на следующий день оказалось, что у бывшей противницы ничего не вышло: подхалимы быстро начали смотреть на новоявленную «начальницу» со смесью неприязни «чего опять раскомандовалась» и недоумения.

Дискотеку пришлось отменить. И чтобы хоть как-то это компенсировать, едва вернулась тёплая солнечная погода, купаться отряды водили чуть ли не по два раза в день. Тем более что раскинувшийся рядом с санаторием пруд быстро прогревался, был хоть и широк, но не очень глубок, а дно и берега имел песчаные. Эдакий природный бассейн. Правда, Тёне с Наташей барахтанье надоело на третий день, хотя купаться обе любили. Но одно дело время от времени, для собственного удовольствия — и другое дело постоянно, как на зарядку по утрам и вечерам. Вроде полезно, вроде интересно… приелось. Вместо воды они расстилали покрывала чуть в стороне от остальных и нежились на солнышке. Особенно старалась Тёна, с белой завистью разглядывая загар, несмотря на начало лета, уже ровно покрывавший и так смуглую от природы подругу. Её-то, в отличие от Наташи, на майские праздники возили на дачу грядки вскапывать. И похвастаться Тёна могла только следами от коротких рукавов и выреза футболки.

На небе ни облачка, но от воды приятный ветерок. Пахло соснами, горячей травой, раскалённым песком… Тёна прикрыла глаза и словно растворилась в окружавшей её безмятежности и накатившей лени. Внезапно набежала тень. Тёна открыла глаза и увидела, что приятное ничегонеделание прервал парень на год старше, из соседнего отряда. Подошёл и стоит рядом.

— Девчонки, в волейбол не пойдёте?

— Уйди, противный, — потянулась Наташа. — Не загораживай свет мироздания.

— Ну, как хотите. А зря.