Ярослав Васильев - Оружейники [СИ]

Девушки как раз отыскали нужный ряд, когда зазвучала первая песня:

Огнями реклам

Неоновых ламп

Бьёт город мне в спину, торопит меня

А я не спешу

Я этим дышу

И то, что моё, ему не отнять.

Минуту ещё, мой ветер не стих

Мне нравится здесь в Королевстве Кривых.

Здесь деньги не ждут,

Когда их сожгут

В их власти, дать счастье и счастье отнять

Но только не мне

Я сам по себе

И тёмные улицы манят меня

Минуту ещё, мой ветер не стих

Мне нравится здесь в Королевстве Кривых.[1]

Тёна вслушивалась в каждое слово. Старалась насладиться каждым мгновением. Ведь неизвестно, сумеет ли она когда-нибудь ещё раз услышать любимых музыкантов вживую? Когда зазвучала последняя песня перед антрактом, на Тёну накатила неодолимая слабость, она поняла — проваливается в сон. Последнее, что она запомнила, была невероятная обида и мысль: «Как же? Как я могла вот так взять и уснуть?..»

*****

Тёна устало лежала на кушетке в гримёрке и размышляла, что те, кто ещё только мечтает об эстрадной славе, не думают, какой это тяжёлый труд. Она и сама не знала, пока не стала самой молодой победительницей Евровидения. И когда она шла по этапам отборочного тура, было нелегко. Но оказалось, это всё ерунда по сравнению с тем, какова повседневная концертная жизнь. Все эти перелёты, выступления… А ещё надо и репетировать. В дверь постучали, и раздался голос помощника импресарио:

— Анастасия, ты как? — дверь приоткрылась, и в щель просунулась рыжая голова. — После будешь расслабляться. А сейчас у тебя ещё второе отделение. И до начала пятнадцать минут, — увидев страдальческое выражение на лице девушки, парень улыбнулся, отчего веснушки так и заиграли. — Ладно, я всё понимаю. Но этот у нас последний. А дальше неделя перерыва. Не раскисай.

Парень исчез за дверью, а Тёна заставила себя встать, надеть концертные юбку и накидку — на кушетке она валялась лишь в белье и блузке, накинув покрывало. И встала перед большим зеркалом, после чего начала привычными движениями наносить на лицо грим для выступления. Внезапно дверь открылась снова. Мелькнула раздражённая мысль: «Да ну кто там ещё опять?!» Тёна повернулась и увидела, что вошла её давняя подруга Маргарита.

— Ой, Ритка. Здорово, что тебя муж на концерт отпустил. Давай всё потом, а? И мой последний диск с автографом тоже с меня. Но скоро второе отделение, так что извини, ладно?

Рита посмотрела неожиданно резким взглядом и жёстко сказала:

— Какой муж, какое второе отделение? Ты с ума сошла? И ещё. Что с тобой? Ты в зеркало на себя смотрела?

Тёна повернулась и посмотрела. Ну да, без грима не очень. Но оно и понятно: за четырнадцать дней девять концертов, и все по разным городам. Примерно в этом духе она всё и высказала. И ещё раз попросила уйти и не мешать. Рита почему-то выругалась, причём грязно, матерно. Схватила Тёну за плечи и начала трясти:

— Какие концерты, какие две недели! Мы в этом сумасшедшем доме полчаса всего. Все куда-то пропали, я ходила, искала. Только тебя нашла, и почему-то здесь. Выглядишь, будто неделю не спала! Очнись, дура! — и отвесила пощёчину.

Ударила со всей силы, так, что зазвенело в голове. И ещё одну. Когда она занесла руку для третьего удара, Тена замотала головой и тонко, чуть не плача, негромко сказала:

— Хватит, хватит, я всё вроде… Ритка, что со мной? Я после твоей, — она приложила руку к щеке, — вроде очнулась. Помню, как мы сюда пришли, как по магазинам гуляли. А стоит тебе чуть отодвинуться, и опять всё снова. Воспоминания про какие-то концерты, про утреннюю репетицию, и мысль в голове стучит, что мне на сцену пора.

— Так, — Рита быстро прижала Тёну к себе. — Проясняется? — та кивнула. — За руку везде мы ходить не можем. Но выбираться отсюда надо побыстрее… Стоп. А это ещё что? Рита показала на жёлтую блузку.

— Ну… Мой талисман. Я в нём Евровидение выиграла, и теперь всегда надева…

— Какое Видение! Ты её полтора часа назад купила! Снимай. Снимай, кому я сказала! — и чуть ли не силой начала стаскивать блузку.

Стоило снять блузку и отбросить в угол, как взгляд Тёны прояснился, муть сумасшествия ушла.

— Вот. Другое дело. А теперь быстрее, валим отсюда…

Рита пробежала взглядом по гримёрке: не бежать же подруге наполовину раздетой, выставляя напоказ бельё? Но кругом сплошь воздушные накидки и прозрачные плащи с блёстками. Искать, нет ли чего подходящего, не было времени. Рита сняла пиджак и отдала Тёне, схватила её за руку и повела за собой. Стоило им переступить порог комнаты, как Маргарита попыталась шуткой поднять подруге настроение.

— Смотрю, свежий воздух и мой пиджак тебе на пользу. Вон, только вышли — порозовела… — и осеклась: ответом стали затравленный взгляд, лицо, бледное от страха. И это Тёна, которая, как ей казалось, вообще не умела бояться?!

— Ты знаешь… — Тёна замотала головой, в голосе были испуг и радость. — А ведь правда. Стоило выйти, как с меня будто сняли что-то такое… — она покрутила рукой, пытаясь отыскать нужные слова. Почему-то вздрогнула и непроизвольно пододвинулась к Рите ещё ближе. — Липкое, противное, сосущее. Не знаю, как объяснить. Только давай отсюда подальше. Я прямо чувствую, как Это из комнаты ко мне тянется. Голодное. И зовёт.

Коридор, в котором располагалась гримёрка и остальные помещения для выступающих, был пуст, девушки бросились как можно скорее и дальше от комнаты. Дверь на площадку служебной лестницы открылась прямо перед носом, и прямо на беглянок вышел тот самый рыжий помощник импресарио.

— Вы куда? Анастасия, ты почему в таком виде? Тебе на сцену через пять минут. Я только что оттуда, там уже зрители вовсю беснуются…

Ни договорить, ни тем более ухватить Тёну за руку парень не успел. Рита пнула его в пах, а когда рыжий согнулся, со всей силы добавила носком туфли в лицо. После чего потащила подругу в противоположном направлении.

— Р-ритка, ты чего? — выдохнула, задыхаясь на бегу Тёна.

— А то, что он из тех, кто всё устроил. Врёт он, я из зала как раз. Там никого нет. И не было: я выглядывала на второй этаж и смотрела. В здании вообще пусто. Давай, попробуем через сцену слинять. Вдруг у него с этой стороны ещё подельники остались.

Девушки успели добежать до концертного зала, когда со стороны больших дверей, отделявших проход между зрительскими местами от холла, послышались шаги, и из холла появились два бугая в сером городском камуфляже. Нырнуть и спрятаться между рядами удалось в самый последний момент. Если бы в этом странном месте сохранились способности щита, можно было бы попытаться прорваться… Тёна испуганно прижалась к подруге и зашептала, не замечая покатившихся градом слёз:

— Нет. Нет. Не надо обратно… Не хочу.