Ярослав Васильев - Оружейники [СИ]

Оказавшись на месте, Олег поднял руку хлопнуть по пластине сканера и на несколько секунд замер, словно загипнотизированный мерцающей на двери красной полосой, словно опасаясь войти. Презирал себя за слабость… но всё равно никак не мог решиться. Ведь стоит оказаться за порогом, как спокойное и размеренное существование последнего месяца закончится. По позвоночнику пробежал холодок, дрожь, как перед ночным прыжком с парашютом. Дверь в кабинет как необъявленная граница между неподвижностью самолёта и ударом ветра в лицо, когда адреналин громовым колоколом стучит в ушах, а невидимая земля приближается со скоростью тридцать пять метров в секунду. Ты должен, ты знаешь, что всё равно прыгнешь — но никак не можешь заставить себя сделать последний шаг из играющей светом кабины в бездну, полную чернильной пустоты. Две или три секунды длились вечностью. Наконец Олег совладал с собой и приложил ладонь к сканеру. Полоса сменила цвет на зелёный — доступ разрешён, дверь бесшумно скрылась в стене. Спокойная жизнь закончилась. Парень тихонько выдохнул и шагнул вперёд.

— Господин капитан! По вашему приказанию лейтенант…

Пока звучали слова рапорта, Олег аккуратно оглядывался. Впрочем, ничего такого в этом не было: естественное любопытство молоденького офицера, попавшего в святая святых корабля. Кабинет оказался немаленький, больше их четырёхместной каюты. Но обставлен почти так же, как и остальные помещения крейсера. Бытовой пластик, если шкафы и есть, то всё спрятано в стены. Единственный признак роскоши и особого положения, который позволил себе владелец: на стене висит большая панель с настоящим, материальным, а не виртуальным экраном. Да ещё в центре стоят резной деревянный стол и два мягких кресла. А во всех остальных комнатах жилой секции, даже в кают-компании, мебель обязательно делалась встроенная, с возможностью спрятать всё в пол или стены.

Капитан выслушал рапорт, после чего показал на второе кресло и пригласил присаживаться. На столе уже стояла самая настоящая жаровня — только вместо углей внутри была свеча, сверху пузатый глиняный чайник. Рядом примостилась чабань — Олег узнал по рассказам Риты специальную чайную доску, без которой невозможно действо чайной церемонии. А чуть в стороне две чайные пары, прозрачный кувшин с водой и небольшая наглухо закрытая банка радужного стекла… От этикетки на банке захотелось присвистнуть. Фанатевшая от аниме Рита уже успела выяснить массу подробностей здешней жизни, и заодно прожужжала друзьям все уши. Стоила эта баночка примерно как месячный оклад лейтенанта. Капитан даёт понять, что разговор у них будет особый и несколько шире рамок службы. Олег сделал вежливый полупоклон, аккуратно присел… И мысленно сделал пометку, что Риту обязательно надо отблагодарить. Сколько он ворчал на неё, чтобы не замусоривала ему голову ненужными фактами. Зато теперь только благодаря её рассказам и знает, для чего нужны эти разрисованные иероглифами чашки — вытянутая трубочкой высокая и мини-пиала.

Олег делал всё медленно, неторопливо. Перевернуть укрытую пиалой высокую чашку, дать чаю стечь в широкую пиалу. Покатать высокую в руках, ощущая тепло, наслаждаясь идущим из неё благоуханием. Впитать вкус душистого напитка, мелкими глотками опустошить чашу и вежливо подать всё для следующей порции. Пусть со стороны это выглядит, будто он наслаждается каждым мгновением, тем более что умело заваренный чай и в самом деле имел великолепный вкус, неповторимый для каждой новой чашки… Чем если собеседник догадается: парень просто лихорадочно вспоминает, что там ещё объясняла Рита, и старается не запутаться и не ошибиться в движениях. Капитан, кажется, остался удовлетворён, смотрел он на гостя с тёплой улыбкой, время от времени кивая.

Наконец чай закончился, и хозяин кабинета спросил:

— Вы умеете танцевать?

Олег ждал чего угодно, только не подобного вопроса. Поэтому ответил не сразу, а на несколько секунд замер, преодолевая ступор. Наконец он осторожно заговорил:

— Классику. Современные танцы, извините, не переношу, — и мысленно добавил: — «Даже ни одного названия не знаю».

— А Анастасия? И насколько хорошо?

— Тоже умеет. Соревнования по бальным танцам мы, конечно, не выиграем. Но для светского приёма — вполне достаточно.

Капитан довольно кивнул и негромко, скорее только себе, произнёс:

— Ну что же, можно было и не сомневаться. Каждый отпрыск рода Тёрнберри верен своему девизу. Совершенен во всём, и в полёте, и на земле.

Олег замер, будто соляной столп, его пронзило словно вспышкой молнии. Кольца Кречетов! Он забыл, что в Отражении-то они видны всем. Теперь понятно, почему капитан так легко согласился их взять. И почему каждый раз, когда разработчик нового прототипа флайда начинает распинаться о выдающихся характеристиках его творения, которое даже ничего не смыслящим новичкам позволяет летать не хуже асов, на губах капитана появляется лёгкая усмешка. Он с самого начала решил, что они принадлежат к известному и многочисленному аристократическому роду Империи. Ведь на гербе Тёрнберри — парящий кречет. И якобы поэтому Олега и Тёну с детства натаскивали лучшие преподаватели. Словно подтверждая мысли, капитан продолжил:

— Немногие удостаиваются похвалы от господина Аобы. А уж ваша дуэль с самим Красным бароном достойна отдельного восхищения. Когда-нибудь я хотел бы пожать руку вашим учителям.

На этом комплименте Олег непроизвольно стиснул зубы и сжал чашку ладонью так, что надави чуть сильнее — и разлетится осколками. В той дуэли, когда канал связи с крейсером исчез, а их зажала четвёрка багровых флайдов, они чуть не стали третьим патрулём, без вести пропавшим за полтора часа. Хорошо хоть, их ведомые про примеру Кречетов тоже увлеклись высшим пилотажем без компьютера… Но даже способности оружейников только чудом позволили сбежать из воздушного поединка с лучшим асом Империи. И до сих пор при воспоминании о том бое у всех пятерых начинали дрожать руки.

Капитан оценил состояние собеседника по-своему. Он кивнул и тепло сказал:

— Не беспокойтесь. Догадался я один. И меня не интересуют причины, почему ваша семья порвала с остальными Тёрнберри и бежала на Титосэ. Вы и ваша невеста хорошие пилоты и доказали, что верны присяге Альянса. Я буду молчать.

Олег кивнул, поставил чашку на стол и замер, изображая, что он весь внимание. Сам в это время лихорадочно пытался сообразить, к чему капитан затеял разговор именно сейчас, если для себя всё решил уже давно.

— Завтра в Империи начинается неделя праздников в честь Дня тезоименитства. И мой старпом, по просьбе главы администрации нашей половины островов, на это время вспомнит, что её полное имя — Стефания де Октавио, и она дочь одного из сенаторов, — капитан ненадолго умолк, наблюдая за растерянным, хотя и пытавшимся сохранить невозмутимость гостем, затем продолжил: — Без свиты госпожа де Октавио явиться на подобные мероприятия, естественно, не может. Поэтому вместе с ней я командирую четырёх младших офицеров. Это будет лейтенант Мельхиор…